Голубятня на желтой поляне (сборник) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 84

Яр молчал.

— Так что же? — тихо, но нетерпеливо спросил Магистр.

Тогда Яр громко сказал:

— Тик!

Дверца у сцены открылась. Игнатик шагнул через порог, на шее у него висели провода с цветными фонариками.

— Яр! Я всё перепаял, только надо сменить лампочку…

— Тик, — сказал Яр, — посиди с нами, мы тут беседуем… Итак, я вас слушаю дальше, Магистр…

С утра была оттепель, но сейчас холод покрыл подтаявшую дорогу крепкой ледяной коркой. Эту корку заметала сухая мелкая метель. Слой снега был ещё тонким и непрочным, он срывался под колёсами, и стёртые шины скользили на ледяных буграх. А во вмятинах, где намело уже порядочно, колёса увязали, и мотор тогда выл с отчаянием угодившего в яму волка.

Старый школьный "козлик" с фанерными дверцами двигался по окраинной дороге к посёлку Холмы. Яр вертел баранку, стараясь удержать машину в колеях. Её кидало. Горела только одна фара, и жёлтый конус луча потерянно метался над заледенелыми рытвинами. В луче летела справа налево колючая вьюга.

На заднем сиденье мотались, подпрыгивали и валились друг на друга Игнатик и Алька.

Алька вдруг засмеялся:

— Как у него отвисла челюсть! Будто у настоящего, у живого! От удивленья…

— У кого? — не понял Яр.

— У Магистра! Когда Тик появился…

Яр усмехнулся, вспоминать об этом было приятно. Яр крутнул влево и сказал:

— Хорошо отвисла… Совсем как у меня тогда, в сентябре, когда Тик шагнул из соседней комнаты. Хотя, конечно, чувства у меня и у Магистра были разные…

— А вид похожий, я помню, — хихикнул Алька. — Тик, а как это у тебя получилось?

— Отстань. Я тыщу раз рассказывал.

— Ты рассказывал, когда меня прогоняли спать домой, я подробностей не знаю… Они тебя взаперти держали?

— Конечно… А главное — в полусне. Я просто ничего не хотел: ни есть, ни пить, ни думать. Открою глаза, погляжу на потолок и опять сплю. Комната какая-то белая, окно под потолком… Я даже не знал, что три месяца прошло. Они сказали, что Яр улетел, что вас тоже нет, и мне было всё равно… А потом ветерки прилетели, принесли снежинки. И тут голос по радио… Ну, ты же сам знаешь!

— Я не совсем знаю… Ты сразу ушёл?

— Сперва сделал чучело под одеялом, будто сплю. Не помню уже, из чего сделал. Потом дёрнул дверь — она заперта. Я тогда говорю : "Сейчас я её открою. И там Яр и ребята. Обязательно так и будет, потому что…" Ну, я знал, что мы все этого хотим. Дёрнул дверь и шагнул. Как тогда, в скадер…

Яр сказал:

— Одно непонятно: как они тебя не хватились до сегодняшнего дня?

— По-моему, понятно, — отозвался Игнатик. — Посмотрят в щёлку, видят — спит человек. Ну и пускай спит, забот меньше.

— С сентября спит…

— Ну и что? Они же меня под гипнозом держали… Ой-ёй!

— Ничего себе "ой-ёй"! — возмутился Алька. — Сам коленом по затылку меня трахнул да ещё ойкает! Дай-ка я тебя так трахну!..

— Надо было дома сидеть, — сказал Яр. — Сами напросились, липучки. Захотелось новогодней сказки и приключений.

— Сказка-то ещё не новогодняя, — падая на Тика, заспорил Алька. — Новый год ещё послезавтра. А ты, Яр, не обзывайся липучками, ты же рад, что мы с тобой поехали.

— Ага, — подтвердил Игнатик.

— Нахалы, — сказал Яр, который в самом деле был рад.

— Конечно, с Читой тебе было бы лучше, — самокритично заметил Игнатик. — Он мячики бросает без промаха.

— Нет уж… — пробормотал Яр, пытаясь укротить вздыбившегося "козлика". — Чита остался с Данкой и правильно сделал. Так спокойнее.

— Кому? — подал голос Алька.

— Данке… И мне…

— Ты боишься, что Магистр сделает какую-нибудь гадость? — спросил Игнатик.

— Не думаю. Это я так…

Яр обманывал. Он боялся. Правда, не столько за оставшихся у него дома Данку и Читу, сколько за незнакомого Глеба Сергеевича Вяткина. Вдруг Магистр что-то срочно предпримет против обладателя таинственной искорки? Поэтому и решил Яр махнуть в Холмы немедленно… Легко сказать "махнуть". На такой-то колымаге…

Впрочем, колымага всё же двигалась, мотор был приличный. Яр сам перебрал его две недели назад. Другие школы люто завидовали директору Яру — у них никаких автомобилей не было…

— По-моему. Магистр ничего не сделает, он слишком обалдел, — сказал Алька.

— Может быть, — согласился Яр. — Не болтай, не отвлекай меня.

Но Алька заговорил опять:

— А зря ты всё-таки не пустил за Магистром Читу.

Яр вспомнил, как растерявшийся, даже обмякший Магистр встал на шатких ногах и пробормотал: "Я… с вашего позволения, навещу вас ещё раз. Пока я не готов… к дальнейшему разговору…" Он неловко кивнул, напялил пальто и шапку и шагнул за порог. Бесшумный и гибкий Чита сжал в кармане мячик и двинулся за Магистром. Яр в ласковом голосе, как в тройном слое ваты, спрятал сталь приказа: "Чита, пожалуйста, останься…" Чита остановился. Обтянутая чёрным свитером спина его закаменела. "Не надо, Чита", — сказал Яр. Чита шагнул назад. "Зря", — тихо проговорил он. "Не зря, Чита. Мы пока про многое не знаем". Чита пожал плечами, стукнул мячиком об пол и молча сел…

Яр опять крутнул руль и вслух повторил:

— Мы пока про многое не знаем…

— Ага, — сказал Алька. — Интересно, из чего у него борода? Врёт, что настоящая…

ВЕТЕРАН

Яр укрыл мотор старым полушубком, и все вошли в тёмный подъезд. Поднялись по шаткой дощатой лестнице, которая сделала два поворота среди тесных кирпичных стен. От кирпичей несло холодной сыростью. Ступеньки прогибались. Где-то очень высоко светила пыльная лампочка. Ребята и Яр остановились у двери, обитой порванным дерматином. На двери они разглядели тёмную, видимо, медную табличку. Она была туго привинчена по углам и сильно вдавилась в дерматин. Яр пригляделся и различил слова:

ГЛЕБ ДИКИЙ ЛИТЕРАТОР

— Ну что же, всё сходится, — бодро сказал он. И ощутил какое-то сосущее, беспомощное беспокойство. Поискал глазами кнопку или рычажок звонка. Не нашёл. Сильно постучал кулаком по косяку. Было тихо. Он снова поднял кулак…

Чёткий, неожиданно близкий голос спросил:

— Кто вам нужен?

Наверно, за дерматином был динамик.

Чувствуя себя ужасно глупо. Яр сказал двери:

— Мне нужен… Глеб Сергеевич…

Прошла ещё очень долгая минута. Игнатик и Алька переминались рядом с Яром. Наконец, голос неприветливо отозвался:

— Входите.

Дверь еле заметно шевельнулась. Яр потянул её, она отошла. За ней оказалась ещё одна дверь, дощатая. Она открылась сама. Яр качнулся вперёд, но Тик и Алька опередили его.

В глаза ударил встречный свет. Яр зажмурился и не сразу разглядел, где он. Комната была длинная и узкая. В дальнем конце за столом с зелёной лампой (она тоже горела) сидел, пригнувшись, человек. Яр увидел блестящие очки и бородку. Руки сидевшего были спрятаны за стопкой книг.

Все довольно долго молчали. Наконец Яр спохватился :

— Здравствуйте…

— Чёрт возьми… Здравствуйте, — сказал хозяин комнаты высоким, но хрипловатым голосом. — Подойдите сюда… пожалуйста.

Верхний свет плавно угас. Яр, моргая, пошёл к столу. Тик и Алька — по бокам. "Как посольство какое-то. Ужасно глупо", — подумал Яр. Они остановились у стола.

— Меня вы, судя по всему, знаете, — всё тем же высоким, но с хрипотцой голосом произнёс литератор Дикий. — Может быть, представитесь сами?

— Представимся, — ответил Яр и как-то сразу успокоился. — Я директор Ореховской средней школы номер семь. А это мои… мои дети.

Глеб Дикий снял очки, протёр их, абсолютно чистые, уголком белого широкого ворота, надел и со вздохом сказал:

— Ну и манеры у вас, директор… Чёрт возьми… — Левой рукой он выдвинул ящик, а правой убрал из-за книг очень длинный блестящий револьвер.