Руины (ЛП) - Байерс Ричард Ли - Страница 29

Пролилось ещё больше крови, залившей его с головы до колен. В воздухе разлился запах меди, смешанный с вонью великанши. Женщина плюхнулась лицом на землю. Дорн выплюнул кровь изо рта, протёр от неё глаза, огляделся и пошатнулся от увиденного.

Хотя битва шла повсеместно, наиболее неистовые бои разворачивались в центре площади.

Её платье сгорело, её некогда белоснежная кожа была содрана и покрыта волдырями — Ираклия парила в воздухе на одном конце площади, тогда как Зетриндор с содранной и изрубленной плотью, подбирался с другой стороны. Оба обменивались зарядами синего и серебристого пламени, стрелами тьмы, воющими ураганами и залпами дробящего града. Наблюдение за применением такого количества магии вызывало приступы тошноты. Любой, кто был свидетелем происходящего, интуитивно чувствовал, что заклинания били по сущности самого мира, и, по-видимому, могли прорвать её.

Словно муравьи под ногами дуэлянтов, вокруг своих командиров и между ними тут и там сражались их подчинённые и слуги. Некоторые из компаньонов Дорна попали в самую гущу схватки. Бримстоун, Тэган и Рэрун сражались с тремя великанами и Ледяным Когтем.

Но то, что испугало Дорна — это ситуация, в которой оказалась Кара. Она приняла форму дракона, но даже при этом один громадный белый придавил её и наносил глубокие рваные раны, которые были хорошо видны на её кристально-голубой шкуре.

Дорн побежал в её сторону, но несколько людей Ираклии попытались перехватить полуголема.

У Дорна не было иного выбора, кроме как прокладывать себе путь, убивая. Первым упавшим был человек, носивший примитивный меч — кусок кости, усыпанный кусочками кремния. Когда Дорн схватил оружие своей человеческой рукой, то получил возможность убивать чуть быстрее, но всё же недостаточно быстро.

Охотник на драконов рвал когтями, рубил мечом, парировал удары и уклонялся от них, временами бросая взгляд на Кару. Хлопая крыльями, она вырвалась из хватки белого змея и отскочила прочь. Но тот прыгнул на нее и опять опрокинул.

Чёртовы Тэган, Бримстоун и Рэрун! Они что, не видели, что происходит? Почему ни один из них не отвлёкся от своего боя, чтобы помочь ей?!

Усеянными шипами костяшками пальцев Дорн ударил последнего из варваров прямо в сердце.

Впереди взревел белый дракон и отлетел от искромсанного и неподвижного тела Кары.

Дорн рванулся в их сторону. Кара не могла быть мертва. Нет, она не может умереть.

— Аурил! — закричала Ираклия.

Крик был оглушительным, подобно резкому удару грома. Жрица выбросила руку в сторону Зетриндора и резко схватила пальцами воздух. От плоти драколича повалил белый пар. Зетриндор взревел. Королева забирала холод, который, как она и утверждала, являлся жизненной частью природы драколича.

Но с Зетриндором ещё не было покончено. Он зарычал слова заклятия, от которых затрещали и начали осыпаться фасады зданий на краю площади. Дорн почувствовал давление и кипящую злобу, собиравшуюся в воздухе.

Все бесчисленные символы, начертанные на мостовой, сверкали, словно глаза кошек, отражавших свет. Бримстоун, Тэган и Рэрун расплылись, их очертания стали неясными и призрачными. До того, как они полностью исчезли, Зетриндор прорычал последние слоги заклинания.

Перед драколичем возникла огромная тень, а затем метнулась вперёд подобно волне, несущей воды в сторону побережья. Великаны и змеи спешили убраться с её пути. Замешкавшиеся разлетелись на куски, рассыпавшиеся затем в пыль. Подобным образом тьма уничтожила на своём пути и брусчатку. И как только первые из камней были разрушены, символы на остальных перестали светиться.

Волна взметнула облако пыли. Она прошла через тело Кары. Рэрун, Тэган и Бримстоун исчезли тоже. На противоположном конце площади волна поглотила свою непосредственную цель, и остановилась так резко, как не смогло бы остановиться ни одно обычное вещество. Волна окружила тонкую фигуру Ираклии, как янтарь окружает тело насекомого.

По коже женщины побежали трещины, словно та была глиняной фигуркой, доживавшей последние мгновения. Но всё же она не погибла мгновенно, как погибали низшие существа. Она проговаривала имя Повелительницы Холода, а её тело сверкало подобно льдине, преломляющей солнечный свет, сияние, пронизывающее окружающий мрак. Она стала выше, будто Богиня Холода наделяла её такой силой, какая не могла вместиться в тело одного человека.

Зетриндор прорычал ещё одно слово, и Ледяную Королеву затрясло в агонии. Избранная вновь стала размером с простую женщину, а её внутреннее сияние исчезло.

— Ори… — прохрипела она, и неровная трещина разделила её красивый рот и безукоризненное лицо надвое. Её левая ступня отделилась от лодыжки. Затем тень окончательно поглотила Ираклию.

Вскоре магия сошла на нет и исчезла, словно вода, впитавшаяся в почву. Несомненно истощённый, Зетриндор повалился на землю. Полуголем огляделся вокруг и не увидел ничего, кроме пыли и широкой трещины, протянувшейся через всю площадь. Дорн Грейбрук поднял окровавленный костяной меч и зашагал в сторону драколича.

Уилл улыбнулся одетым в меха копьеносцам, рассредоточившимся и собравшимся окружить полурослика.

— Не имеет ли больше смысла сражаться с драконами? — спросил он. — Ведь это они пытаются убить вашу королеву.

Варвары продолжали приближаться.

— Что ж, воля ваша, — Полурослик сделал ложный выпад в сторону одного, а затем напал на другого.

Вздрогнув, второй варвар всё же нанёс удар копьём, но цели уже не было на месте. Уиллу даже не пришлось уворачиваться. Он просто ринулся вперёд, всаживая ворованное оружие в пах противника, затем отскочил от раненого, чьи колени уже начали подгибаться. Он был уверен, что соплеменники варвара бежали к нему, пытаясь достать полурослика со спины, поэтому намеревался сманеврировать, чтобы раненый оказался у них под ногами.

Когда Уилл развернулся, оставшийся противник находился именно там, где и предполагалось; варвар топтался на месте, словно не мог решить, куда повернуться: налево или направо. Он всё ещё думал над этим, когда светящаяся золотисто-алым светом булава с силой ударила его по затылку. Мужчина рухнул вперёд.

Уилл обернулся и почувствовал облегчение, увидев невредимого Павла со стиснутым в руках трофейным копьём. Полурослик попытался придумать подходящую остроту, дабы поприветствовать друга, а затем бросил взгляд на происходящее в центре площади. Шокированный увиденным, он указал туда пальцем. Павел взглянул туда как раз в тот момент, когда стремительная волна тьмы начала поглощать всё на своём пути. Даже Ираклия пала, не в силах сопротивляться её мощи.

Как только ненасытная пыль опала, Уилл заметил Дорна, направившегося в сторону Зетриндора. Даже в темноте по асимметричной фигуре нельзя было ошибиться, что это, несомненно, был он. Как и нельзя было ошибиться насчёт его намерений.

— Пошли! — сказал Уилл. Он побежал в сторону Дорна, за ним ринулся Павел с летящей за ним булавой.

Уиллу пришло в голову, что подобный рывок без препятствий не пройдет. Но, может, всё будет в порядке. Некоторые из бойцов до сих пор сражались друг с другом. Остальным — раненым, либо слишком уставшим — нужно было время, чтобы перегруппироваться. А может, беря во внимание сложившиеся обстоятельства, гелугонам, драконам и великанам будет просто не до пробегавших мимо человека с полуросликом.

Один гигант, вооружённый двумя топорами и с заплетённой в косы бородой, затопал им на перехват. И тут из тьмы вылетел Дживекс, выпустив светящееся облачко прямо в лицо чудищу. Великан, хихикая, словно перебравший пьяница, заковылял обратно. Охотники на драконов поспешили вперёд.

Дорн остановился, вытянул железную руку в сторону и замахнулся мечом. Уилл почувствовал укол страха. Этот идиот, словно какой-то паладин из историй бедной Кары, хотел прокричать вызов, а полурослик ещё был слишком далеко, чтобы что-нибудь предпринять.

— Тишина! — заорал Павел.

И хотя магический приказ был направлен на полуголема, Уилл ощутил нечто сродни пощёчине.