Стрела архата - Михайлов Сергей - Страница 5

— За мной будете, юноша, — проскрипел чей-то густой бас у него за спиной.

Только сейчас Максим Чудаков заметил, что в помещении, помимо него самого, находится еще шесть человек, образующие, по-видимому, очередь к бородатому приемщику. Тот, царственно восседая за длинной стойкой, тихо беседовал с очередным клиентом — субъектом неопределенного возраста, пола и внешности. Владельцем скрипучего баса оказалась полная особа весьма яркой наружности с пронзительным взором выпученных, словно у только что начавшего вариться рака, глаз. Чудаков кивнул ей в ответ в знак согласия с установленным порядком и, скрывая волнение, начал листать старые газеты.

Время тянулось бесконечно медленно. Голос бородатого приемщика звучал под сводами низкого потолка как нечто вечное, раз и навсегда данное этому помещению. А Чудаков ломал голову над тем, в каком направлении ему действовать дальше, но ничего толкового придумать не мог. Чутье сыщика, казалось, изменило ему. Будь у него в кармане удостоверение работника МУРа или другой подобной организации, он давно бы уже проник за стойку и с чувством превосходства и уверенности в магической силе красной книжечки потребовал бы у приемщика… А чего, собственно, он бы потребовал? Пока что ничего такого, чего бы он мог потребовать, в голову ему не приходило. Чудаков впал в уныние. Что же делать?

Его руки машинально перебирали кипу старых газет. Со стороны же могло показаться, что он что-то усиленно ищет.

— Вы крайний? — раздался у него над ухом тихий дребезжащий голосок. Чудаков обернулся. Рядом с ним сидела опрятная тщедушная старушка и пытливым взглядом своих маленьких серых глаз ощупывала соседа.

— Я, — ответил Чудаков.

— Вот и славненько, — проворковала она и хихикнула. — А что вы сдаете?

Но Чудаков уже не слышал ее. Глаза его расширились, к горлу подступил комок. Прямо перед ним лежала «Правда» двухнедельной давности с оборванным углом. Что-то очень знакомое показалось Чудакову в конфигурации оборванного края, что-то такое, что заставило его сердце сжаться в каком-то жутком предчувствии. Судорожным движением он вынул из кармана обгоревший клочок с номером телефона и приложил его к оборванной газете. Так и есть! Бывший пыж дополнил ее до целой и аккуратно лег на свое законное место. Сомнений не оставалось: убийца изготовил пыж из обрывка этой самой «Правды», которая лежала сейчас перед глазами воспрянувшего духом Чудакова. Возможно, будущий преступник пользовался услугами этой химчистки, а для того, чтобы не забыть номера ее телефона, он записал его на клочке газеты, обнаруженной им тут же, на журнальном столике.

Внезапно Чудаков почувствовал, что в ухо ему кто-то настойчиво дышит.

— Вы сыщик? — услышал он приглушенный шепот, заставивший его вздрогнуть.

Оторвавшись от газеты, Чудаков поднял глаза и встретился взглядом с маленькой старушкой. Та многозначительно кивала, заговорщически подмигивала и, казалось, все-все понимала. Чудаков промычал что-то в ответ, чем оставил старушку, по-видимому, довольной.

— Вы, наверное, из органов? — снова проговорила она — скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Угу, — промычал Чудаков.

— А он что — украл чего, или взятку кому дал?

— А кого вы, собственно, имеете в виду? — проявил внезапный интерес Чудаков. — Кого-нибудь конкретно?

Старушка хитро подмигнула и погрозила сыщику-самозванцу пальцем.

— Да уж известно кого! Храпова Аркадия Матвеевича, разумеется. А вы будто не знаете!

У Чудакова аж дыхание перехватило.

— А… Как вы сказали? — процедил он сквозь спазм в горле. — Храпов? Нет, почему же, известная личность. А вам он, извините, кем приходится?

— Не то вы спрашиваете, товарищ сыщик, не то! — прощебетала старушка, замахав рукой. — Ладно, слушайте, расскажу все по порядку. В прошлую субботу понесла я сюда, то есть в химчистку, старое свое пальто — дай, думаю, приведу его в порядок. Пальто хоть и старое, но добротное, еще в пятьдесят втором покупала, а сейчас, сами знаете, купить ничего нельзя, вот я и подумала: а не почистить ли мне мое пальто? Тем более, что пальто почти как новое. Раньше ведь как делали? На века! Не то, что сейчас… Так вот, принесла я в ту субботу это самое пальто прямо сюда, а здесь, как и сегодня, — очередь. Небольшая, правда, очередь, но человек пять-шесть ждет. И вот, на этом самом месте, где сейчас вы сидите, вижу я Храпова. А Храпов, надо вам сказать, живет прямо подо мной, поэтому я знаю его, как облупленного. Сидит себе и нервно так пальцами по столу барабанит. А тут как раз его очередь подходит. Не знаю, что он там сдавал, но только отошел он от стойки, так сразу и захлопал себя по всем карманам — как будто ищет что. Потом подошел к столу, оторвал от газеты угол и что-то там написал. Вот этим самым карандашом. — С этими словами старушка извлекла из недр своего одеяния карандашный огрызок и торжествующе сунула его под нос Чудакову.

— Откуда он у вас? — шепотом спросил Чудаков, скосив глаза на огрызок «Конструктора».

— Так ведь я его ему и дала! — громким шепотом воскликнула старушка и победно взглянула на Чудакова. — Потом он спрятал клочок в карман и вышел.

— Это все?

— Все. А что, разве этого мало? — удивилась старушка.

— Вполне достаточно. — Чудаков поднялся с кресла. — Разрешите от имени органов поблагодарить вас за оказанную следствию помощь и выразить надежду, что вы и впредь будете… будете… — Чудаков запнулся, запутавшись в витиеватой формулировке собственных мыслей. — А живет этот самый Храпов все там же? — вдруг спросил он и замер в ожидании ответа.

— А вы будто не знаете! — старушка хитро подмигнула Чудакову. — Там же, конечно, где ж ему еще жить? Прямо подо мной.

— А… э… — Чудаков запнулся и слегка растерялся. Полученная им от словоохотливой посетительницы химчистки информация самым неожиданным образом привела расследование к завершающей стадии. Правда, во всей этой цепи случайностей и удач не хватало одного незначительного штриха — адреса преступника. Спросить в лоб про адрес Чудаков не решался: это могло бы разоблачить его, и тогда реакция старухи могла бы быть совершенно непредсказуемой. Намеки же и наводящие вопросы не возымели нужного действия: старуха была абсолютно уверена, что «товарищ из органов» исключительно осведомлен о преступной деятельности Храпова, не говоря уже о таком пустяке, как его адрес.

А любопытная старушка тем временем крепко уцепилась за запястье левой руки Чудакова, опасливо скосив глаза на тучную особу с рачьим взглядом, и, припав к самому уху бедного сыщика, громким шепотом вопросила:

— А что он сделал-то, этот Храпов?

Чудаков округлил глаза, имитируя внезапно хлынувший на него ужас, и загробным голосом произнес:

— Тещу зарезал!

— Да что вы говорите! — Старушка всплеснула руками и сокрушенно покачала головой. — А с виду такой порядочный…

Воспользовавшись потоком чувств, захлестнувших сердобольную старушку, Чудаков решил было покинуть химчистку, так как сие заведение потеряло для него всякий интерес, но не тут-то было: заметив, что ее собеседник собирается улизнуть, старушка вдруг перестала причитать, хитро сощурила левый глаз и поманила его костлявым пальцем.

— А теща-то храповская уже, почитай, два года, как умерла! Так-то!

Чудаков смутился. Его шутка обернулась пошлостью.

— Извините… — пролепетал он, — я пойду… дела, знаете ли… и вообще… Больше вам спасибо за помощь… следствию… А с тещей я… сами понимаете — перегнул. Извините…

С этими словами Чудаков стремительно покинул помещение. Уже у самого выхода он совершенно случайно заметил, что большая часть очереди с интересом и любопытством прислушивается к его диалогу со старушкой. Это еще больше смутило незадачливого сыщика.

«Вот бестия! — со смутным беспокойством подумал обескураженный Чудаков о своей недавней собеседнице. — А ведь адреса я так и не узнал!»

Старушка же проводила взглядом молодого сыщика и обратилась в пустоту со следующими словами, печально качая головой: