Шестое чувство, или Тайна Кутузовского экстрасенса - Михайлов Сергей - Страница 21

— Что?! Бомба?!

— Да. Я не оговорился… Не волнуйтесь, у нас нашлось средство навсегда вычеркнуть из памяти людей все, что связано с этим открытием.

— Но ведь это невозможно!

— Возможно. Мы сумели предотвратить катастрофу. Тогда, в сорок четвертом, земной мир был на грани уничтожения. Совет не сразу пошел на вмешательство в ваши дела, взвешивая все «за» и «против». Наши специалисты сказали свое веское слово в решающий момент. Они уничтожили даже память о страшной бомбе…

— Но ведь через год она была создана американцами!

— Совершенно верно. Но Совет не счел нужным вмешиваться на этот раз. Не вмешался он и когда ядерное оружие было создано в вашей стране вторично. Анализ ситуации показал: миру не грозит катастрофа.

— А как же Хиросима? И разве ваша пассивность не стала причиной ядерной трагедии?

Евграф Юрьевич покачал головой.

— Не стоит перекладывать собственную вину на других. Причина той трагедии не в нашей пассивности, а в вашей агрессивности.

— Но ведь вы могли вмешаться, и не было бы…

— Да, могли бы, если бы триста пятьдесят лет тому назад не вступили в Межгалактическую конвенцию и не подписали — Космический пакт о невмешательстве во внутренние дела инопланетных цивилизаций. Возможны только два исключения: просьба о помощи и угроза гибели цивилизации. Ситуация сорок четвертого года как раз отвечала второму исключению.

— Полагаете, наша цивилизация могла погибнуть?

Евграф Юрьевич снова покачал головой.

— Не я полагаю, и даже не Совет. Возможная катастрофа была смоделирована, просчитана до мельчайших подробностей. Были учтены незначительные, на первый взгляд, факторы, включая характеры, намерения и хронические заболевания лидеров обоих враждующих государств. Только получив стопроцентное подтверждение того, что катастрофа неизбежна, Совет принял решение о вмешательстве. Оно осуществлялось под строжайшим контролем со стороны участников Межгалактической конвенции.

— Да что это за конвенция такая? Почему нам, землянам, о ней ничего не известно?

Евграф Юрьевич снисходительно улыбнулся.

— Вам еще надо научиться разбираться в собственных делах… Однако, раз уж вы спросили, отвечу. Межгалактическая конвенция — орган, объединяющий высокоразвитые цивилизации на основе миролюбия, равноправия, взаимопомощи и взаимовыгоды. Цель — решение вопросов, выходящих за рамки отдельных цивилизаций, а также координация совместных действий. Конвенцией принят ряд документов, один из них — пакт о невмешательстве. Все эти документы составляют Единый космический кодекс, выполнять который обязаны все члены конвенции. Что же касается Земли, то ваша цивилизация сочтена незрелой, примитивной, к контактам с иными мирами не готовой. По крайней мере так считалось до сих пор.

— Есть надежда, что эта оценка будет пересмотрена? — с волнением спросил я.

Евграф Юрьевич не ответил. Он внимательно посмотрел на меня, отошел к окну, сокрушенно покачал головой и вдруг сказал, не оборачиваясь;

— А розы, Николай Николаевич, все еще стоят. Это хорошо. Очень хорошо!

Действительно, цветы по-прежнему стояли в хрустальной вазе. Они выглядели так, словно их только вчера срезали с куста — свежие, небесно-голубые, приветливые. Мне казалось, что они улыбаются.

Шеф отошел от окна. Остальные молча наблюдали за нами.

— Вы задали очень непростой вопрос… Над ним задумываются величайшие умы Большого Колеса. Эксперимент с вами, надеюсь, поможет в решении этой проблемы.

— Я и не думал, что все это так серьезно…

— Хорошо, еще немного приоткрою завесу тайны… А может, кваском угостите, а, Николай Николаевич?

— Действительно, кваску бы неплохо. Пить страсть как охота, — подхватил Стоеросов.

Про квас я совсем забыл. Еще утром Маша ходила с двумя бидонами в палатку на углу, где в дождливую, прохладную погоду квас бывал всегда.

Я принес с кухни бидон с пятью большими пивными кружками.

— О! — обрадовался шеф, потирая руки. — Вот это по-нашему!

— За успех нашего предприятия! — провозгласил Стоеросов.

— Всегда бы так, — крякнул Мокроносов, — а то приходится пить всякую гадость…

— Ну, ублажил, соседушка, — расплылась в улыбке тетя Клава. — Где брал-то, у Кузьминишны? — Я кивнул. — Ну и правильно. Женщина совестливая, разбавляет самую малость.

Наступило молчание, которое прервал Евграф Юрьевич:

— Результаты эксперимента обрабатываются в Научном центре при Совете Большого Колеса. Окончательных выводов, по-моему, придется ждать еще долго. Как частное лицо возьму на себя смелость сделать некоторые прогнозы. Начну с того, что результаты превзошли все ожидания. Утверждаю это, даже не зная окончательных выводов. Ведь вам, кажется, не сообщали о цели эксперимента?

— Нет, почему же, сообщали. Изучение реакции среднего жителя Земли на шестое чувство, на телепатию.

Евграф Юрьевич снисходительно улыбнулся.

— Да нет, это — частная цель. Незначительная. Главное — выяснение способности и готовности земного человечества к контакту с высокоразвитыми цивилизациями. Верно, эта способность изучалась на примере типичного землянина, то есть на вашем, уважаемый коллега. Истинный смысл эксперимента до вас доведен не был. Что ж, может, это и правильно… Так вот, большинство наших ученых склонялись к мысли, что вечные дрязги, войны, социальные потрясения и сравнительно низкий уровень жизни поглощают всю энергию землян и отвращают их взоры от космоса. Иными словами, ваша готовность к вступлению в контакт с нами еще очень невелика. Но причина не в отсталости технических средств и науки в целом. Нет, причина — в неготовности вашего сознания к мирному — повторяю: мирному! — сотрудничеству. Вы все еще «играете в войну», словно драчливые мальчишки. Вы не доросли до разумной, созидательной деятельности в масштабах Галактики. Так наши ученые считали до эксперимента. Эксперименту надлежало подтвердить такую точку зрения, чтобы на многие тысячи, на десятки тысяч лет отложить попытку войти в контакт с человечеством. Ваша, Николай Николаевич, реакция на способность читать чужие мысли должна была окончательно убедить немногих сторонников контакта с землянами в низменности помыслов среднего жителя вашей планеты, а значит, и всего человечества. Но прогнозы, по-моему, оказались неверны. Вам суждено было нарушить все планы наших ученых.

— Мне?! Поверьте, я не хотел…

Шеф поморщился.

— Минуточку, Николай Николаевич, я еще не кончил. Так вот, сначала эксперимент не выходил за предначертанные рамки, однако затем круто свернул в сторону. Но по порядку. Вернувшись на Землю, вы поспешили дать волю своей новой способности. Сначала дома, потом на работе и в метро вы взахлеб читали чужие мысли. И так несколько дней. Вреда вы этим никому не приносили, но и пользы тоже. Щекотали себе нервы. Словом, использовали дар телепатии в эгоистических целях. На такой эффект и рассчитывали наши специалисты-социологи. Из того же разряда и ваша авантюра с шахматами. Но вот судьба заносит вас на Авиамоторную — и начинается цепь событий, для нас неожиданных. В истории с майором Прониным нет ни малейшей доли нашего участия, наоборот, мы всячески пытались не допустить, чтобы вы впутались в это дело. Помните стаю верблюдов? Фантома в морковном свитере? С органами лучше не связываться! Мы боялись, что придется вытаскивать вас из какой-нибудь скверной истории, а активное вмешательство для нас нежелательно. Нам не пришлось спасать вас, вы сами спасли — и кого?! — нашего ценнейшего сотрудника! Ну. если не спасли, то по крайней мере очень помогли ему и нам. Самое главное — вы сделали это сами. Вступили в схватку с негодяем — и победили его! Старались вы не для конкретного человека — Мокроносов был вам антипатичен, — а во имя справедливости. Смелый шаг, ни в какое сравнение не идущий с тем сумасбродным поступком, за который вы заработали фингал под глазом. Вы столь безрассудно выясняли отношения с теми тремя молодчиками, что нам спешно пришлось высылать сержанта вам на помощь. Вернемся к истории с убийством. Ваше поведение поразило наших ученых, смешало все их карты. Первая мысль, которая пришла им в голову, была: «А не ошиблись ли с выбором кандидатуры?» Лишь потом возник иной вариант ответа: дело не в кандидатуре, а во всем земном человечестве. Лично мне кажется, что ваше поведение должно в корне изменить представление наших правителей о степени готовности человечества к контактам с высокоразвитыми цивилизациями. Я очень надеюсь: когда-нибудь мы с вами встретимся открыто, на равных — как представители разных миров, как сотрудники. Да-да, как сотрудники, ибо космический контакт — сотрудничество.