Глаза цвета тьмы - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 26

Она шагнула в дверь, точнее, через дверь – и оказалась внутри. И внезапно содрогнулась, потому что ощутила тепло, обволакивавшее ее со всех сторон, запах молотого кофе, а также различных кондитерских вкусностей, выложенных на витринах.

Да и под ногами она вдруг ощутила несколько колючий, щекотавший ее босые ноги коврик. Способность ощущать вернулась к ней – невероятно! Она сделала шаг – и поняла, что перешла с коврика на гладкую поверхность мраморного пола, от которого исходила приятная прохлада.

Это был несомненный прогресс! Значит, она вот-вот проснется! Сначала к ней возвращаются ощущения, а потом она сумеет стряхнуть тягучий сон. Значит, она была на верном пути!

Она двинулась вперед – и оказалась перед витриной с тортами и пирожными, от созерцания которых у нее потекли слюнки. Да и кофе, обжигающего черного кофе без сахара и сливок – захотелось невероятно. Внезапно она поняла, что ужасно голодна. Она снова может чувствовать, значит, еще немного и…

Миловидная юная продавщица не замечала ее, обслуживая клиента. Ничего, она все еще невидима, но если она вот-вот проснется…

И вдруг на другой стороне помещения она заметила еще один прилавок. Правда, иной. И продавщица, торговавшая пирожными, была одета по старинной моде. Обернувшись, Настя поняла, что и часть посетителей тоже.

Но как же так… Отчего здесь два прилавка – один настоящий, а другой… Чтобы отвлечься от нехороших мыслей, Настя стала рассматривать кондитерские шедевры, думая о том, что когда проснется и окончательно выздоровеет, тотчас отыщет это кафе и выпьет тут кофе и съест, например, вот этот прелестный эклер. Или вот этот шоколадный торт… Или фруктовую корзиночку…

– Рекомендую вам ореховый рулет! – послышался голос позади нее, и Анастасия, уже привыкшая к тому, что ее никто не замечает, в ужасе обернулась.

За ней стоял человек средних лет, облаченный в мягкий, странного покроя плащ, однако весьма и весьма элегантный. Под плащом же просматривалась лазурного цвета пижама. Настя невольно улыбнулась – похоже, эксцентричный деятель искусств или, кто знает, любящий ошарашить богач.

А может, он обращался вовсе не к ней? Но если не к ней, то к тому же? Настя осмотрелась и поняла, что он обращался именно к ней. Потому что продавщица на его реплику не отреагировала, как, впрочем, и два других покупателя.

– Меня зовут Адриан Викентьевич, – произнес тип, имя которого было столь же претенциозное и вычурное, как и его наряд. – Разрешите пригласить вас на чашку кофе и кусочек рулета? Вы ведь, Анастасия Петровна, не откажетесь?

Они разве были знакомы? Определенно нет! Если бы она увидела такого типа, то точно бы запомнила его! Но откуда он тогда в курсе того, как ее зовут?

Заинтригованная подобным поворотом событий, а также желая выпить кофе и отведать орехового рулета, Настя двинулась за своим новым знакомцем.

Он провел ее куда-то в глубь кафе, завернул за угол и указал на столик, стоявший у дальнего окна. Она увидела стоявшую на столике большую чашку кофе, а также тарелочку с недоеденным пирожным. Там же лежала большая широкополая шляпа, которая гармонировала с элегантным плащом Адриана Викентьевича, а также газета.

– Официанта здесь, как видите, нет, – пояснил он, – обслуга тут крайне нерасторопная.

– Благодарю за приглашение, Адриан Викентьевич, – ответила осторожно Настя, – но мы разве знакомы?

– А разве нет? – ответил тот и вдруг осклабился. Точнее, улыбнулся, но улыбка у него была пугающая. Настя замерла, думая о том, стоит ли ей вообще принимать предложение этого странного типа. Но ведь, как ни крути, он был единственным пока что человеком, который видел ее. Да и находились они в кафе, среди прочих людей. Впрочем, людей, на них никак не реагировавших – ни на нее, ни на господина в элегантном плаще и бирюзовой пижаме.

Настя обратила внимание, что на ногах у него были шлепанцы. Гм, это что, новая парижская мода или…

– Прелестная пижама, правда, расцветка несколько кричащая, – заметил Адриан Викентьевич. – И все же, Анастасия Петровна, милая моя, рекомендую вам не разгуливать по Белокаменной в таком непрезентабельном виде. Наденьте что-то поверх пижамки. Потому что не все согласны с таким, надо отметить, неортодоксальным прикидом…

– Я не вижу, кто бы мог оказаться шокированным моим нарядом, – ответила Настя, – и вообще, тут нет никого, за исключением вас, Адриан Викентьевич, кто бы мог меня видеть!

– О, это ведь изменится, милая моя! – ответил тот, снова осклабившись, отчего Насте сделалось не по себе: причем не столько от его волчьей улыбки, сколько от его замечания. Что он имел в виду?

– Я вам сам сейчас принесу все, что захотите! Что вы хотите? Двойной эспрессо? И, как я уже рекомендовал, ореховый рулетик?

– Извините, но я не взяла с собой портмоне… – пробормотала Настя, а этот странный тип ответил:

– О, ничего страшного! Денег не потребуется… Хорошо, не буду вас смущать своими россказнями, а то еще подумаете, что я украду. Я вас приглашаю!

Еще до того, как Анастасия успела возразить, что не хочет, чтобы ее приглашал человек, которого она не знала, с которым не была знакома, тот уже исчез.

Она уставилась на стол и задумалась о том, кем же является этот тип. И что он вообще делает здесь, в кафе? Словно… Словно он поджидал ее… Только откуда он мог знать, что она окажется именно тут? Вот именно, не мог! Тогда выходит, что он не был подсадной уткой или каким-то опасным субъектом?

Однако она применяла во сне законы логики, действовавшие в другом, реальном, мире. Хотя и тот, где она пребывала сейчас, был вполне реальным. Ибо теперь она чувствовала все запахи и все предметы. А босым ногам даже стало зябко.

Она забралась на стул с ногами и быстро взяла лежавшую газету, которую читал Адриан Викентьевич. Первым делом она обратила внимание на дату – так и есть, та пятница в сентябре, которая следовала за приснопамятным четвергом. И год тоже соответствовал действительности…

Только потом она поняла, что взяла газету, совершенно не напрягаясь. Ей не пришлось приказывать себе или использовать силу воли. Просто протянула руку – и взяла. Газета была желтая-прежелтая, называлась «Бульвар-экспресс», и на первой полосе была вынесена статья с душераздирающим заголовком: «Я умер, но все еще нахожусь на Земле!»

Название было идиотское, как соответствующий снимок, изображавший некое подобие души, зависшей над городом. Такие глупости Настя никогда не читала. Она отложила газету и задумалась.

Что значит эта встреча с Адрианом Викентьевичем и, в особенности, что значит это самое кафе – точнее, возможность чувствовать в этом месте то, что она за его пределами не ощущала?

Тут она поняла: она сейчас вот-вот проснется! Только это «вот-вот» может тоже растянуться на долгое время. И Адриан Викентьевич – это образ, скажем, ее лечащего врача, которому удалось как-то проникнуть к ней в ставший зыбким сон. Он, вероятно, готовит ее к пробуждению и, не исключено, к какой-то трагической истине. Например, к тому, что она потеряла ребенка… Или что она навсегда окажется прикованной к инвалидной коляске. Или что у нее ампутированы конечности…

Вернулся ее собеседник, державший в одной руке чашку с двойным эспрессо, а в другой – тарелочку с солидным куском орехового рулета. Он поставил это перед Настей, она его поблагодарила, а Адриан Викентьевич спросил:

– Вижу, вы ознакомились с сегодняшней прессой? И что скажете об этом?

– Такое я не читаю, – ответила Настя, осторожно поднося к губам чашку. – Благодарю вас, в следующий раз я приглашаю вас за свой счет!

Адриан Викентьевич хрюкнул, а Анастасия отпила кофе, она боялась, что ничего не почувствует, что кофе будет лишен вкуса и запаха, однако это было не так – эспрессо оказался великолепным.

Заметив на ее лице изумление, Адриан Викентьевич сказал:

– Лучший кафе во всей нашей Москве! Уж поверьте моему опыту…