Глаза цвета тьмы - Леонтьев Антон Валерьевич - Страница 1

Антон Леонтьев

ГЛАЗА ЦВЕТА ТЬМЫ

(Авантюрная мелодрама)

Последний день жизни Анастасии Бойко пришелся на один из четвергов сентября. Начался он, как и обычно, в шесть утра. Еще до того, как раздалась трель будильника, Анастасия открыла глаза и уставилась в потолок.

Мимолетное, внезапное чувство, нечто, похожее то ли на тоску, то ли на предчувствие чего-то зловещего, растеклось по ее телу. Сначала кольнуло в сердце, потом перекинулось на кожу, отчего та покрылась пупырышками, под конец засело где-то в солнечном сплетении.

Анастасия, человек абсолютно рационального склада, списала это на плотную рабочую программу, ожидавшую ее в тот день. А также на ряд неприятностей, отчего-то обрушившихся на нее в последнее время. Ну и, возможно, на тот факт, что ей в середине лета исполнилось тридцать девять – все же уже не девочка…

Однако позволять депрессии, первому предвестнику кризиса среднего возраста, брать над собой верх она не намеревалась. С шести до семи утра на повестке дня были физические упражнения, а затем контрастный душ. После чего всякую хандру как рукой снимет.

Во всяком случае, Настя надеялась на это. Потому что знала, что именно было причиной ее тревоги и странного, щемящего чувства, упорно не желавшего уходить прочь.

Если она что-то и ненавидела всеми фибрами своей души, если что-то терпеть не могла и уж точно никогда бы не простила, так это измену. Именно по причине измены она развелась со своим первым супругом Виктором. И после этого около года вела жизнь монахини-затворницы, не допуская до себя ни одного мужчину – и, главное, не веря ни одному из них.

С Эдиком, ее милым Эдиком, все было иначе. Вначале она не воспринимала его дурашливость всерьез, однако он так страстно и упорно добивался ее благосклонности, что она решила – нет, с этим человеком, который к тому же младше ее почти на десять лет, ничего быть не может.

Но судьба распорядилась иначе – вернее, она сама распорядилась иначе, так как Анастасия не верила ни в судьбу, ни в предзнаменования, ни в астрологические прогнозы, ни в переселение душ, ни в загробный мир. Конечно же, это было ее решение – ее собственное. Решение, которое она приняла, руководствуясь множеством факторов и абсолютно рационально.

Хотя, естественно, все было не так. Она просто-напросто влюбилась в Эдика, однако даже от него, объекта ее страсти, она утаила всю правду. Потому что любовь, настоящая, всеобъемлющая, подобна тому, как нырнуть с головой в глубокий, невесть кем вырытый, затерянный в волшебном лесу колодец. Ибо никогда не знаешь, что ожидает тебя там, на дне. На дне, которого, быть может, вовсе и не существует. И вдруг там вместо ангелов притаилась парочка гремлинов?

Поэтому Настя убедила себя в том, что даже, будучи влюбленной в Эдика (а она была влюбленной – не стала бы она выходить замуж за человека, которого не любит!), она руководствовалась исключительно логикой. Потому что у нее к нему были чувства, и у него, вне всяких сомнений, тоже. Уже пошли слухи, желтые газетенки тиснули парочку статеек, в Интернете на соответствующих сайтах появились пафосные статьи, взахлеб описывавшие ее «роман».

Чтобы положить этому конец, оставалось две возможности: расстаться с Эдиком. Или действительно стать его женой.

И Анастасия всерьез рассматривала именно первый вариант. Потому что считала, что еще не готова к новым серьезным отношениям. И уж точно к новой свадьбе. Но делать что-то было надо. Потому что и знакомые задавали странные вопросы, и даже в штаб-квартире своей фирмы Анастасия однажды случайно услышала, как две сотрудницы, находясь в копировальном помещении и точно не предполагая, что их начальница находится рядом с плохо прикрытой дверью, вовсю и со смаком обсуждали личную жизнь – ее личную жизнь.

Тогда, переборов в себе желание ворваться в копировальную комнату и тем самым вызвать у обеих сплетниц инфаркт, Анастасия вернулась к себе в кабинет, опустилась в кресло и задумалась. И вдруг поняла, что эти болтливые особы были не так уж далеки от истины. Они ведь заявили, что «наша Анастасия Петровна и этот красавчик-спортсмен будут великолепной парой».

А если это так, то почему бы не попробовать? Поэтому, когда несколько дней спустя Эдик сделал ей предложение, она, вообще-то собиравшаяся порвать с ним отношения, ответила ему согласием.

Последовала свадьба в узком кругу, а потом упоительный, полный неги и секса медовый месяц в Италии. Конечно, отлучиться на целый месяц из Москвы она не могла – иначе кто бы осуществлял руководство ее весьма влиятельной «империей», включавшей в себя фирмы химического и целлюлозно-бумажного профиля. Поэтому пришлось ограничиться двумя неделями, а на исходе первой, когда они находились где-то в Тоскане, Анастасия уже затребовала несколько отчетов в электронном виде и по вечерам изучала их. Эдику это, кажется, не очень понравилось, однако еще до бракосочетания Настя провозгласила незыблемый принцип, которого требовалось придерживаться: все, что касалось бизнеса, было исключительно ее компетенцией. И главой семьи, таким образом, была она – а не Эдик.

Да, вне всяких сомнений, она любила его, и даже очень. Однако, несмотря на то что он сначала намекал, а потом уже прямым текстом спрашивал, когда же они заведут детей, она отвечала уклончиво. Не хотелось разочаровать или обидеть мужа – ибо Анастасия с самого начала приняла решение, что детей у них с Эдиком не будет.

От брака с Виктором у нее было два отпрыска: сынуля Петя и доченька Олеся. И то, что дети проживали с матерью, не давало Виктору покоя, тем более что развод у них был очень тяжелый и грязный. И не только по причине того, что дети остались жить с Настей, и не из-за того, что она прикладывала все усилия, дабы бывший муж виделся с ними как можно реже. А по той причине, что эту самую «империю», владелицей которой теперь была только она, создавали они когда-то на пару с Виктором. И он полагал, что по крайней мере пятьдесят процентов активов фирмы принадлежат ему.

Адвокаты Анастасии сумели сделать так, чтобы в его распоряжении оказалось меньше десяти. А потом, во время последней встречи, когда она вела переговоры с бывшим мужем – человеком, которого она раньше обожествляла, – ей удалось принудить его к продаже и этих процентов по устраивавшей ее цене. В обмен на это она скрепя сердце согласилась на то, чтобы он виделся с детьми раз в месяц.

С заседаний суда, конечно же, кое-что просочилось в прессу, но это были проблемы Виктора. Он и не ведал, что эти утечки информации были организованы самой Анастасией – для того чтобы оказать на него давление.

А во время той последней встречи, когда они, в прошлом друг друга любившие, сидели по разные стороны огромного стола и, подобно двум вражеским партиям, вели переговоры, причем Настя была готова принять только безоговорочную капитуляцию супруга, он, кажется, прозрел. И даже бросил ей в лицо несколько нелицеприятных слов.

Анастасия, внутренне напряженная, подобно сжатой пружине, прервала его излияния и сухо заметила:

– Прекращай юродствовать. И ты, и я в курсе, что вина в сложившейся ситуации лежит исключительно на тебе. Работать с тобой вместе я не смогу. Да и детям такой отец, как ты, не требуется. Ты получишь деньги, причем немалые, которые позволят тебе вести роскошный образ жизни в любой точке России, а желательно – за рубежом. Ты исчезнешь из нашей жизни – и все!

Такой у нее был характер: или все, или ничего. Никаких компромиссов, никаких половинчатых решений. Именно так она добилась успеха. Именно таким образом она стала тем, кем являлась.

– А если я не соглашусь, Настя? – произнес вкрадчиво Виктор, и женщина на мгновение закрыла глаза. Когда-то она таяла от его бархатного голоса, но это давно прошло… Хотя… Хотя, кажется, она до сих пор любила этого человека – и именно этого она не могла простить, причем в первую очередь себе. Он не заслуживал ее любви. А она все равно питала к нему чувства.