Крысиный король - Мьевиль Чайна - Страница 14

– То есть уступила, да? – Фабиан коротко ухмыльнулся.

– Верно, черт. Но он играет… блин, Фаб, он играет, как долбанный ангел. – Она была взволнована. – Ты прав, он настоящий псих, я знаю, но в его игре есть что-то потрясающее.

Они немного помолчали. Наташа взяла Фабиана за рукав и потащила в кухню.

– Эй, слышь, давай-ка по чашке кофе. Сейчас это самое то. И расскажи о Соле.

На улице стоял высокий человек с флейтой в руке и неотрывно смотрел на окно. Одежда его развевалась на ветру. Из-за холода он казался еще бледнее на фоне темных деревьев. Он был совершенно неподвижен. Его занимала игра света и тени в окне, где мелькали силуэты людей. Он встрепенулся, убрал челку с глаз. Глаза у него были цвета облаков. Потом человек медленно поднес флейту к губам и сыграл короткий рефрен. Стайка воробьев взлетела с дерева, окружив его. Человек опустил флейту и стоял, наблюдая, как улетают птицы.

Глава 7

Желтые глаза мертвеца были широко открыты. Все изъяны стали намного заметнее на окоченевшем теле. Краули внимательно осмотрел лицо: широкие поры, оспины, из ноздрей торчат волосы, под кадыком – островок щетины, пропущенный при бритье.

Под подбородком кожа завернулась плотным жгутом, ленточка плоти сморщилась, засыхая. Тело лежало ничком, руки и ноги застыли в неестественной позе, а голова была повернута почти на пол-оборота, лицом в потолок. Краули выпрямился и сунул руки в карманы, чтобы скрыть дрожь. Он обернулся к своим спутникам, двум крепким офицерам, лица которых, принявшие одно и то же брезгливо-недоверчивое выражение, были почти такими же застывшими, как и лицо их погибшего товарища.

Через небольшой холл Краули прошел в спальню. В квартире повсюду суетились люди – фотографы, медэксперты. Там и сям громоздились геологические пласты порошка для снятия отпечатков пальцев.

Инспектор тщательно осмотрел дверной проем спальни. Человек в костюме ползал перед телом, скрюченным на полу и прислоненным спиной к стене, с вывернутыми ногами. Краули посмотрел на труп в сидячей позе и издал негромкий звук отвращения, словно подавляя рвотный позыв. Он вглядывался в обезображенное лицо. Кровь размазалась по стене. Мундир мертвеца, пропитавшись ею, стоял колом, как морская зюйдвестка.

Эксперт снял отпечатки пальцев с кровавого месива и оглянулся на Краули.

– Вы?..

– Инспектор Краули. Доктор, что здесь произошло?

Доктор указал на сидящее тело. Его голос был совершенно бесстрастным: защитная маска профессионала перед отвратительным лицом смерти. Краули видел такое и раньше.

– Этот парень – констебль Баркер, да? Ну что… здесь в основном пострадало лицо, рана очень глубокая и нанесена очень быстро. – Он встал, почесал в затылке. – Думаю, он подошел из глубины комнаты, открыл дверь и получил э… чертовски мощный удар, от которого отлетел к стене и упал на пол, где нападавший настиг его и ударил еще несколько раз. Один-два раза кулаками, я полагаю, потом палкой или дубинкой, или чем-то подобным – об этом свидетельствуют множественные длинные и тонкие кровоподтеки на шее и плечах. И переломы вот здесь… – Он указал на специфическое углубление в бесформенной массе лица.

– А другой?

Доктор тряхнул головой и проморгался.

– Никогда такого не видел, если честно. Шея просто сломана, это очевидно, но… боже мой, вы заметили? – (Краули кивнул.) – Не знаю… представляете ли вы, насколько крепкой может быть шея человека, инспектор? Наверное, сломать шею не так уж и трудно, но кто-то еще и свернул ее… Нужно было полностью вывернуть каждый позвонок, так, что никакими мышечными усилиями уже не повернуть голову обратно. Тут не просто сворачивали голову назад, ее одновременно тянули вверх. Вы имеете дело с кем-то очень и очень сильным и, я полагаю, знакомым с карате или дзюдо или чем-то в этом роде.

Краули поджал губы.

– Следов борьбы нет, значит, все произошло очень быстро. Пейдж открывает дверь, и в полсекунды его шея сломана, и все это почти бесшумно. Баркер подошел к двери спальни и…

Доктор молча взглянул на Краули. Тот кивком поблагодарил его и снова присоединился к своим товарищам. Херрин и Бейли все еще стояли и смотрели на тело констебля Пейджа, застывшее в немыслимой позе.

Херрин взглянул на Краули.

– Господи-бля-Исусе, прямо как в том фильме, сэр, как его…

– «Изгоняющий дьявола», я понял, констебль.

– И всё вокруг тоже, сэр…

– Я понял, детектив, и хватит насчет Иисуса. Мы уходим.

Все трое нырнули под ленту, ограждавшую квартиру, и стали спускаться по лестнице. Большой участок травы на газоне под домом был огорожен такой же лентой, что и квартира наверху. Землю еще покрывали мелкие крупицы стекла.

– Это кажется невероятным, сэр, – сказал Бейли, когда они подошли к машине.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, я видел Гарамонда, когда его привезли. Крупный малый, но не Шварценеггер. И, бог ты мой, не похоже, чтоб он был способен на такое… – быстро добавил Бейли, все еще глубоко потрясенный.

Краули кивнул, обходя машину:

– Я знаю, вы никогда не позволяли себе судить о том, кто «способен», а кто нет, но я должен признаться, что Гарамонд поразил меня. Я как считал: «Все ясно, нет проблем. Поссорился с отцом, завязалась драка, вытолкнул его из окна, а потом в шоковом состоянии лег спать». Немного странно все это, конечно, но когда ты пьян и заведен, делаешь странные вещи. Но я никак не думал, что он окажется этаким маленьким Гудини. А что до этого…

Херрин как заведенный мотал головой.

– Как же он это сделал? Дверь открыта, камера пуста, никто его не видел, никто не слышал ни звука.

– Но все это, – продолжил его мысль Краули, – все это полная… неожиданность. – Последнее слово он выдохнул с отвращением. Говорил он медленно, очень тихо, делая паузы после каждого слова. – Тот, кого я допрашивал вчера вечером, был испуганным, сбитым с толку, обломавшимся парнишкой. Тот, кто сбежал из участка, был, похоже, преступником высшего класса, а тот, кто убил Пейджа и Баркера, просто… зверь.

Он сощурился и глухо ударил по рулю.

– Но все это очень странно. Почему никто из соседей не слышал их ссоры? Его история о лагере подтвердилась?

Херрин кивнул. – Допустим, он приехал в Уилсден около десяти, мистер Гарамонд ударился о землю около половины одиннадцатого – одиннадцати. Хоть кто-то должен был слышать. Как там с другими членами семьи?

– А, все пустое, – ответил Бейли. – Мать давно умерла, и она была сиротой. Родители отца тоже умерли, братьев у отца не было, где-то в Америке живет сестра, с которой они не виделись долгие годы… Я перешел к его друзьям. Некоторые уже звонили ему. Собираемся их проверить.

Краули одобрительно буркнул, и машина остановилась у полицейского участка. Когда он проходил мимо, коллеги замедляли шаг, скорбно глядя на него, собираясь заговорить о Пейдже и Баркере. Он упреждал их, печально кивая, и шел вперед без остановки. Ему не хотелось показывать, как он потрясен.

Он вернулся к своему столу, выцедил из кофеварки остатки кофе. Краули терял контроль над происходящим. Это его беспокоило. Накануне вечером, когда выяснилось, что Сол сбежал из камеры, он был ужасно зол, просто в ярости – ведь он надлежащим образом побеседовал с парнем, вообще все сделал правильно. Что-то не срасталось в главном; Краули советовался с руководством, даже с начальником полиции. Он послал людей на поиски в темноту Уилсдена: Сол не мог уйти далеко. Послал Баркера к Пейджу на скучное дежурство – наблюдать за местом преступления: вдруг Сол окажется настолько глуп, что вернется домой.

Так, похоже, и вышло. Но Краули не мог поверить, что это был тот Сол, которого он допрашивал. Он признавал, что допускал ошибки, что мог порой недооценивать людей, но чтобы настолько… в это он поверить не мог. Что-то свело Сола с ума, наделив его безумной силой, и превратило из человека, которого Краули допрашивал, в одержимого убийцу, учинившего кровавую бойню в маленькой квартире.