Полтавская битва: 300 лет славы - Андреев Максим - Страница 5

Велика, как безбрежный океан, была Московская держава, врученная молодому царю Петру Алексеевичу, но тесно было в этих пределах молодому, могучему орлу.

От наблюдательного взора царя не скрылась та отсталость, которая проявлялась во всех отраслях государственной и общественной жизни в Московском государстве. Под влиянием тяжелых исторических событий русский народ, заключающий в себе столь богатейшие духовные силы, в деле государственного строительства сильно поотстал от народов, населявших Западную Европу. Еще в юности проведал Петр Алексеевич о богатых, благоустроенных странах Западной Европы, где жизнь бьет ключом, где процветает торговля и промышленность, где развиваются, совершенствуются науки и искусство».

9 марта 1697 года «Великое посольство» в составе которого полуинкогнито был царь Петр, выехало из Москвы. Задачей посольства в Европе была необходимость подтверждения прежнего союза против Турции, с которой Россия была в состоянии войны с 1694 года, и поиск новых дружественных, союзных государств.

Дипломатические задачи «Великого посольства» не были выполнены, антитурецкой коалиции создать не удалось. Сам Петр побывал во многих странах Западной Европы, в основном протестантских. Зная 14 ремесел, Петр научился кораблестроению и морскому делу, познакомился с армией и флотами великих держав, их организацией и инфраструктурой. Он познакомился со многими европейскими государствами и их окружением, изучил «европейский политик».

Поездка с «Великим посольством» доказала невозможность создания антитурецкого союза с участием России. Но именно тогда Петр получил предложение саксонского курфюста и польского короля Августа II о союзе против Швеции и это изменило внешнюю политику России. Главной задачей для нее стало пробиться к морю на Западе.

При свидании Петра Первого с Августом Вторым в Раве царь обещал начать войну со Швецией – но только по завершении русско-турецкой войны. 3 июля 1700 года русско-турецкий мирный договор был подписан. За год до этого в Преображенском Россия тайно примкнула к антишведскому союзу, договорившись с Саксонией и Данией. Этот союз долго оставался тайной для шведской дипломатии. 1 декабря 1698 года Петр Первый отправил Карлу XII письмо:

«С вашим королевским величеством имеем мы, великий государь, наше царское величество, сердечное желание поддерживать искреннюю дружбу и верное соседство и желаем, чтобы наша дружба ежедневно возрастала обоюдным доброхотством и чтобы она постоянно увеличивалась, о чем мы везде и во всякое время стараться будем».

Война на русском направлении была невыгодна шведам. В преддверии начинавшейся в Европе войны за испанское наследство Швеция осталась без военной и финансовой поддержки Франции. В 1696–1697 годах в Прибалтике прошла моровая болезнь и начался голод, а именно Прибалтика была главной житницей Швеции. Прибывши в Москву в связи с восшествием на престол короля Карла XII в 1699 году Шведское посольство настойчиво требовало подтверждения так невыгодных для России Столбовского 1617 и Кардисского договора 1661 года.

Русские дипломаты затягивали переговоры, а английские дипломаты пытались сорвать мирные переговоры России и Турции, тем самым удерживая Турцию от вмешательства в борьбу за испанское наследство. Российский посол в Турции Е. Украинцев писал из Стамбула Петру:

«Послы английский и голландский во всем держали крепко турскую оборону и больше хотят им всякого добра, нежели тебе, великому государю. Торговля английская и голландская корабельная в турском государстве исстари премногая и пребогатая, и что у тебя, государя, завелось морское корабельное строение и плавание под Азовом и у Архангельского города, и тому они завидуют, и того ненавидят, чая себе от того в морской своей торговле великой помешки».

Сепаратное русско-турецкое перемирие все же было подписано 3 июля 1700 и граница между Россией и Турцией прошло по Днепру. Россия, наряду с потерей Азова и Таганрога, добилась и отмены «дач» крымскому хану.

Теперь война Швеции и союзников была неизбежна. Великий русский историк В. Ключевский писал:

«Преобладание Швеции тяжелым гнетом ложилось особенно на государства, близкие к Балтийскому морю, на Данию, Польшу и Московию. Для Дании Швеция создала под боком у нее непримиримого врага, герцога шлезвиг-гольштейнского, которому она покровительствовала. У Польши Швеция в XVII веке успела значительно урезать территорию, захватив Лифляндию, а еще раньше Эстляндию. Обе страны чувствовали себя обобранными и обиженными с шведской стороны и искали третьего союзника в Московии, считавшей себя тоже обобранной и обиженной, без Ингрии и Карелии».

У всех союзников были свои собственные цели. Дания хотела вернуть себе территории, захваченные Швецией в 1643–1660 года и обезопасить свои южные границы и шведского союзника – герцога Голштейн-Готторпского. Саксонский курфюст и польский король Август II Сильный хотел вернуть Польше Лифляндию – это было одним из условий избрания его на польский трон. Россия жаждала Балтику, она хотела возвращения древних русских Ингрии и Карелии.

Силы союзников были намного больше шведских, но шведская армия считалась лучшей и опытнейшей в Европе. Русский историк П. Андрианов писал в 1909 году:

«Нужно было вступить в борьбу с наиболее могущественной тогда воинственной державой в Европе. Швеция, скромно приютившаяся ныне в уголке Европы на Скандинавском полуострове, была грозою соседних стран.

Шведская армия была образцовой во всех отношениях. Закаленные суровой северной природой, шведские воины были мужественны и хладнокровны. Со спокойной уверенностью бились они с врагами. В рядах армии царила железная дисциплина. Шведский воин был неприхотлив и вынослив. Частые войны с соседями закалили шведов. Много искусных в ратном деле начальников насчитывалось в рядах армии. Религиозные шведы были преданы своим королям.»

Несмотря ни на что 19 августа 1700 года с Постельного крыльца в Кремле был торжественно провозглашен царский указ:

«Великий государь указал: за многие неправды свейского короля и в особенности за то, что во время государева шествия через Ригу от рижских жителей чинились ему многие противности и неприятства, идти на свейские города ратным людям войною с фельдмаршалом и адмиралом Ф. А. Головиным. В полку его быть всем стольникам, стряпчим, дворянам московским и жильцам, кроме тех московских чинов, которые писаны в ученье ратного строя. Да с ним же быть на той службе генералам А. М. Головину, А. А. Вейду и князю А. М. Реинину с пехотными полками».

19 августа Петр Первый отдал приказ войскам идти к Нарве. Началась Северная война, длившаяся 21 год и имевшая грандиозные последствия для Московского царства, ставшего Российской империей. Все теперь зависело от Петра Первого, до обьявления которого Великим было еще более двадцати лет.

В. Ключевский писал в начале XX века:

«Весь смысл русской истории сжимался в один вопрос – о значении деятельности Петра, ставшей камнем, на котором оттачивалась русская историческая мысль более столетия».

Современник Петра мыслитель Феофан Прокопович говорил: «Всю Россию, каковая уже есть, сделал и создал».

Великий русский ученый М. В. Ломоносов писал в 1755 году в «Похвальном слове Петру Великому»: «Я в поле меж огнем; я в судных заседаниях меж трудными рассуждениями; я в разных художествах между многочисленными махинами; я при строении городов, пристаней, каналов, между бесчисленным народа множеством. Я меж стенанием валов Белого, Черного, Балтийского, Каспийского моря и самого океана духом обращаюсь.

Везде Петра Великого я вижу в поте, в пыли, в дыму, в пламени. Я не могу сам себя уверить, что один везде Петр, не многие; и не краткая жизнь, но лет тысяча. С кем сравню великого государя!

Ежели человека, Богу подобного по нашему понятию, найти надобно, кроме Петра Великого не обретаю».

Русский историк-оппозиционер М. М. Щербатов писал, что без Петра Россия прошла бы путь, пройденным с Великим, не менее, чем за два века.