Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Стихотворения и поэмы

Багрицкий Эдуард Георгиевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения и поэмы - Багрицкий Эдуард Георгиевич - Страница 22

Изменить размер шрифта:

Баллада о Виттингтоне

Он мертвым пал. Моей рукой

Водила дикая отвага.

Ты не заштопаешь иглой

Прореху, сделанную шпагой.

Я заплатил свой долг, любовь,

Не возмущаясь, не ревнуя,

Недаром помню: кровь за кровь

И поиелуй за поцелуи.

О ночь, в дожде и в фонарях,

Ты дуешь в уши ветром страха.

Сначала судьи в париках,

А там палач, топор и плаха.

Я трудный затвердил урок

В тумане ночи непробудной,

На юг, на запад, на восток

Мотай меня по волнам, судно.

И дальний берег за кормой,

Омытый морем, тает, тает,

Там шпага, брошенная мной,

В дорожных травах истлевает.

А с берега несется звон,

И песня дальная понятна:

«Вернись обратно, Виттингтон,

О Виттингтон, вернись обратно!»

Был ветер в сумерках жесток.

А на заре сырой и алой

По днищу заскрипел песок,

И судно, вздрогнув, затрещало.

Вступила в первый раз нога

На незнакомые от века

Чудовищные берега,

Не видевшие человека.

Мы сваи подымали в ряд,

Дверные прорубали ниши,

Из листьев пальмовых накат

Накладывали вместо крыши.

Мы балки подымали ввысь,

Лопатами срывали скалы.

«О Виттингтон, вернись, вернись»,

Вода у взморья ворковала.

Прокладывали наугад

Дорогу средь степных прибрежий.

«О ВИттингтон, вернись назад», —

Нам веял в уши ветер свежий.

И с моря доносился звон,

Гудевший нежно и невнятно:

«Вернись обратно, Виттпнгтон,

О Виттингтон, вернись обратно!»

Мы дни и ночи напролет

Стругали, резали, рубили,

И грузный сколотили плот,

И оттолкнулись, и поплыли.

Без компаса и без руля

Нас мчало тайными путями,

Покуда корпус корабля

Не встал, сверкая парусами.

Домой. Прощение дано.

И снова сын приходит блудный.

Гуди ж на мачтах, полотно,

Звени и содрогайся, судно.

А с берега несется звон,

И песня близкая понятна:

«Уйди отсюда, Виттингтон,

О Виттингтон, вернись обратно!»

1923

Песня о Черном Джеке

Вспомним о Черном Джеке,

О корабельном коке,

О его ложке длинной,

О белом колпаке.

Утром мы вышли в море, —

Ветра не было вовсе;

В полдень рябь пробежала,

К вечеру грянул шторм.

Кто родился у моря, —

Тот воды не боится,

Плавает, как рыба,

Ныряет, как дельфин.

Но Джек родился в Капштадте,

Впервые он в море вышел,

Он обнимал кастрюли,

Чтоб не сломались они…

Судно летело, как птица,

Взрывало бушпритом волны,

И паруса гудели,

И тяжкий руль скрипел.

Вперед и вперед, в туманы,

В кипучую пену, в пропасть,

Оттуда — к летящим низко,

Грохочущим облакам…

От самого малого юнги

До старика капитана —

Все вцепились в канаты,

Чтоб сдержать паруса.

А Черный Джек в это время

Связал канатом кастрюли,

Он в полотно завернул их

И спрятал в кухонный шкаф.

Случайно иль не случайно

Он увидал бутылку

Шотландского виски — и разом

Ее осушил до дна.

И кровь его черных предков

Запела и заиграла.

Он вспомнил охоты и битвы,

Шипенье пернатых стрел.

Он выбежал, — кудрявый,

На скользкую палубу — крикнул,

Взмахнул руками и разом

Волна слизнула его.

И в бездне гулкой и черной

Средь пенистых волн и грома

Мелькнул его фартук белый

И выстиранный колпак.

Вспомним о Черном Джеке,

О корабельном коке,

О его ложке длинной

И белом колпаке.

1923

1 мая

В тот вечер мы стояли у окна.

Была весна, и плыл горячий запах

Еще не распустившихся акаций

И влажной пыли. Тишина стояла

Такой стеною плотной, что звонки

Трамваев и пролеток дребезжанье

Высокого окна не достигали.

Весенний дух, веселый и беспутный,

Ходил повсюду. Он на мокрых крышах

Котов и кошек заставлял мяукать,

И маленькие быстрые зверьки

Царапались, кувыркались, кусались.

И перепела в клетке над окном

Выстукивать он песню заставлял, —

И перепел метался, и вавакал,

И клювом проводил по частым прутьям,

Водою брызгал, и бросал песком.

В такие вечера над нами небо

Горячею сияет глубиною,

И звезды зажигаются, и ветер

Нам в лица дует свежестью морской.

Пусть будет так. Недаром пела флейта

Сегодня утром. И недаром нынче,

Когда ударит на часах двенадцать,

Умрет апрель. Припоминаю вьюгу,

И сизые медлительные тучи,

И скрип саней, и топот заглушенный

Копыт, и ветер, мчащийся с разбегу

В лицо, в лицо. И так за днями день,

Неделя за неделей, год за годом

Младенческое улетает время.

И вижу я — широкий мир лежит

Как на ладони предо мной.

И нежно поет во мне и закипает сладко

Та буйная отвага, что толкала

Меня когда-то в битвы и удачи.

Я вспоминаю: длинный ряд вагонов,

И паровоз, летящий вдаль, и легкий,

Назад откинувшийся дым. А после

Мы наступали с гиканьем и пеньем,

И перед нами полыхало знамя,

Горячее, как кровь, и цвета крови.

Мы рассыпались легкими цепями,

Мы наступали, вскидывая ловко

К плечам винтовки, — выстрел, и вперед

Бежали мы. И снова знамя в небе

Кровавое к победе нас вело.

И в эту ночь, последнюю в апреле,

Наполненную звездами и ветром,

Благословляю шумное былое

И в светлое грядущее гляжу.

И первомайской радостью гудит

Внизу, внизу освобожденный город.

1923