Вундеркинд (СИ) - "Лера" - Страница 5

  - Добрый день, - вежливо сказала я.

  - Добрый, добрый, - скептически ответила хозяйка. - Ну, пойдемте в дом....

  Председатель со мной не пошел - сослался на дела. Куча моих пожитков быстро перекочевала с улицы во двор, толпа рассосалась, а мы принялись знакомиться с хозяйкой.

  - Врачица, значит, наша новая, - констатировала она. Я кивнула и поежилась. - Ладно. Меня Марьей зови.

  - А отчество?

  - Без отчества, - отрезала хозяйка, - и без бабы и тети.

  - Поняла. Меня Настя зовут.

  - Вот комната твоя будет. Туалет здесь, баня во дворе. Если просто ополоснуться - вон, вроде душа. - Я оглядывала помещения, кивала и вздыхала. - Значит, платишь мне четыре тысячи, и лопаешь от пуза в любое время, на что глаз упадет. По дому помогать не надо, тока за собой убирай.

  - Договорились. Вот деньги, - я отсчитала деньги и протянула Марье. Она быстро убрала их в карман, но добрее не стала.

  - Обедать будешь?

  - Чаю попила бы, - подумав, согласилась я.

  ***

  Жизнь вошла в колею, а я вписалась в жизнь деревни Локотки, как будто всегда тут и была. Врач в таком месте, всегда больше, чем просто врач. Это и психолог, и свободные уши, и просто уважаемый человек. Меня через месяц уже называли Настенька Филипповна, чем уж такое имя заслужила - не знаю, вроде никогда особо ласковой не была. Внимательной - да, но раз уж я одна отвечаю за три с половиной тысячи человек, то мне уж сам бог велел быть внимательной к этим людям. С Марьей мы не подружились, но ладили вполне хорошо. Летом народ болеет мало - только своих гипертоников я гоняла нещадно - и с режимом, и с лечением, а в основном - кто-то вывихнул руку, кто-то с трактора неудачно упал да так, что живого места нет, а поди же ты - живой. Пили в деревне все - от мала до велика, в буквальном смысле. Старшеклассники пили наравне с родителями, среди учащихся средних классов пропаганду о вреде курения и алкоголя я вела неустанно, но пока результатов особо было не видно.

  Через месяц моего пребывания в Локотках, самые отчаянные женихи и сорвиголовы выяснили, что реакция у меня хорошая, а рука - тяжелая. Про память я вообще молчу. Самым неугомонным прописывала витаминизирование. Витамины В1, 6 и 12 внутримышечно. Прониклись и пользой витаминов, и вредом доводить меня до ручки.

  Скорую помощь я тоже успешно заменила - пришлось, конечно, сдавать экзамены и утрясать кучу бумажной волокиты, но я хотя бы стала получать деньги за то, что я вскакиваю посреди ночи и на раздолбанном Москвиче несусь откачивать очередного непутевого....

  Поразительно, до какой степени человек может быть счастливым, когда чувствует свою необходимость! И как отступают перед ответственностью болячки и депрессии. Я все это ощутила в полной мере, когда вышла в отпуск. Съездила на неделю, проведала родителей, рассказала про свое житье-бытье, потратила зарплату за четыре месяца на себя, за два месяца - на всяческие подарки, поняла, что в городе зверею, и отправилась домой. Продравшись через снежные заносы, сугробы и переметы, вывалилась в центре села и только принялась вытаскивать свои сумки, как тут же образовалась толпа помощников, галдящих на разные лады.

  - Тихо всем, - пряча за строгостью радость, велела я. Молодежь послушно затихла. - Теперь по порядку. Кто, чего натворил, пока меня не было?

  - Ой, Настенька Филипповна, бабка Федотова руку сломала, в аккурат утром, пошла корову доить и навернулась! - не очень складно без матов разъяснили мне положение дел.

  - Ясно все. Я сейчас за чемоданом забегу, и к Наталье Семеновне. С вещами поможете?

  - Так уже! - широко ухмыльнулся Глебка, пытаясь приобнять меня. Я глянула на него исподлобья, и огромная лапища с моей спины исчезла. - Уже понесли. Настенька Филипповна, как уж мы за вами скучали!

  - Да ты что? - поразилась я. Валенки стояли дома, а зря, между прочим - без них тут было трудно пройти.

  - Докачу с ветерком! - Глеб приглашающе распахнул дверцу своего Москвича.

  - Не сядем нигде? - скептически вопросила я, скорее для проформы. Пешком идти час буду по всем сугробам!

  - Обижаешь, Настюша Филипповна! - возмутился Глеб. - Как оно, в городе?

  - Грязно, людно, душно. - Пожала я плечами. Глеб продолжал кружить вокруг.

  - Да, людей в городе - тьма. И мужики водятся ладные....

  Мамочки мои, да никак началась вторая часть Марлезонского балета! Действующие лица - те же.

  - Глеб, даже не начинай, - равнодушно велела я. - Замуж не пойду, в любовницы - тем более.

  - Гордая, - Глеб тут же налился злостью.

  - Не в том дело.

  - Я тебе не хорош, Витька, председателя сын - тоже плох! ПрЫнца ждешь?

  - Дурак, что ли? - вяло удивилась я. - Как думаешь, если вот баба рядом с тобой - равнодушная и холодная, ты долго с ней протянешь? Спит с тобой, жрать тебе готовит, а ей на тебя плевать.

  - Да на... такое счастье, - удивился Глеб.

  - Ну, вот и не начинай. - К счастью, мы приехали, и я унеслась в дом - переодеваться и готовиться к визиту к больному.

  Я - дома, - вдруг отчетливо подумалось мне.

  Марья, непривычно улыбчивая, поздоровалась со мной, даже приобняла, сказала, что на ужин жаркое будет.

  Наталья Семеновна не очень уверенно оправдывалась, что перелом она заработала нечаянно и прикрывала заплывший глаз. Выдав самые строгие указания, я побрела домой - разбирать покупки, мерить обновки и раскладывать маленькие подарки.

  ***

  Еще год пролетел незаметно - в хлопотах и вечной войне с Минздравом, который, как известно, мастер на предупреждения.

  День клонился к вечеру, я уже позевывала, закончив основную работу и даже сходив по вызовам. Вызовов было мало - народ тут болеть не любит, а если болеет, сначала лечится до упора народной медициной, а уже потом идут ко мне с повинной головушкой вырезать чирьи, вправлять вывихи и лечить бронхиты. Сила привычки - страшная вещь, хочу я вам сказать!

  Неожиданно, к входу подкатил Валеркин трактор, а из прицепа стали с осторожностью кого-то доставать. Я встрепенулась и пошла, встречать - привезли кого-то неместного, и явно лежачего.

  - Что такое?

  - Возле леса подобрали, - сообщили запыхавшиеся мужики, занося человека в здание.

  - Авария, что ли?

  - Нет, он явно из леса выполз, там борозда такая....

  - Силен мужик, кто бы другой уже переставился, - Валера вытер вспотевший лоб. Я быстро осматривала пострадавшего.

  - Так, мужики, обратно в трактор его, и ко мне домой везем. - Скомандовала я, быстро сгребая в сумку лекарства. - Этот барак топить - обалдеешь, а парень переохладился. Бегом, бегом, не стоим!

  Суета улеглась не скоро - пока приехали ко мне, пока с Марьей объяснялись мужики, пока мы кое-как раздели бесчувственное тело.... В общем, только к середине ночи все разошлись, а я принялась мыть пациента. Когда оттерла грязное и ободранное лицо - меня ждал сюрприз.

  - Дела, - присвистнула я, замирая. - Вот это новости... на канале 'Культура'....

  Я быстро достала сотовый, набрала почти забытый номер.

  - Алло, - сонный голос в трубке.

  - Игорех, просыпайся! - скомандовала я.

  - Настя? - изумился Игорь.

  - Я, я. Скажи мне, ты братана своего двоюродного не потерял, случаем?

  - Да нет, а что такое? - тут же испугался Игорь. - Чего случилось?

  - Подобрали твоего Лешку возле деревни Локотки, - пробурчала я, подтыкая одеяло вокруг Леши.

  - ГДЕ? - судя по шуму, Игорь то ли одевался, то ли передвигал мебель.

  - Возле деревни Локотки, - начиная беситься, повторила я. - Я тут работаю, вот, четыре часа назад притащили местные.

  - Елки-палки, Настя, ничего понять не могу, - пробормотал Игорь. - Мы созванивались три дня назад, какие Локотки!

  - В общем, отзвонись там его родным, начальству, еще кому....

  - Как он?

  - Без сознания, ему чуть череп не проломили и в лесу оставили. Он часа четыре как минимум пробирался к дороге, рядом с ней потерял сознание. Переохлаждение, пальцы ног обморозил, наверное, отрезать придется. С лица шкура слезет, руки, вроде, целы.