Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП) - "WinndSinger" - Страница 36

– Это всё? – спросила я, всё еще улыбаясь и не осуждая.

– Да, – он посмотрел вверх на меня и казался пристыженным.

Я сделала запись, и вдруг Эдвард резко добавил:

– По мне, так лучше три НАСТОЯЩИХ друга, чем сотня фальшивых.

Он думает, что я осуждаю его за то, что у него всего три друга? Он ошибается.

– Я полностью с тобой согласна, – я посмотрела ему в глаза. – Мои лучшие подруги – Элис и Розали, мои настоящие друзья. Все остальные просто однокурсники для меня.

Он посмотрел вниз на журнал, и я решила сказать что-то важное для него, добавив:

– И Эдвард?

Он посмотрел мне в глаза, немного нервничая.

– Ты можешь считать меня своим другом, – сказала я серьёзно, искренне, надеясь, что он поймет, что это не просто слова. – Хорошо?

Он улыбнулся и посмотрел вниз, он был счастлив и может быть… тронут моими словами?

– Спасибо, Белла, – он снова поднял на меня свои прекрасные невинные глаза и сказал, – Ты тоже можешь считать меня своим другом.

– Я буду, спасибо, – я чувствовала слёзы в глазах. Да, я надеюсь, это был наш первый шаг к доверию. Это важный момент для меня.

– А вот забавный вопрос, – пошутила я, или попыталась. – Ты спишь с женщинами И с мужчинами? Или только с женщинами?

Пожалуйста, скажи, только с женщинами, пожалуйста, о, пожалуйста, пожалуйста.

Он моргнул, немного удивленный моим вопросом, и быстро сказал:

– Нет, ТОЛЬКО женщины. Я не сплю с мужчинами и детьми. Женщины старше 18 лет.

Спасибо, спасибо тебе. За что я благодарю Бога? Он всё еще спит с массой женщин за деньги, и мне как-то полегчало?

– Ты когда-нибудь использовал алкоголь или наркотики? – продолжила я, стремясь отделаться от этих вопросов.

– Наркотики – нет, – оскалился он. – Алкоголь изредка, за ужином или на вечеринке, бокал вина, ничего хард-корного. Алкоголики и наркоманы не очень хорошо выглядят после веселой ночи. И я не смогу сделать работу хорошо, если напьюсь или обдолбаюсь. И еще… это просто неправильно… для меня. Это плохой пример для… остальных.

Он думал о чем-то еще, но не сказал этого. БОЖЕ! Я мечтала, чтобы он мог раскрыться немного больше. Но я становлюсь нетерпеливой. Ему нужно время, чтобы довериться мне. Он на самом деле очень хорошо справляется, он честен со мной и всё такое. Я не должна жаловаться.

– Хорошо, – я сделала запись. – И у тебя нет… заболеваний, или чего-то в этом роде?

Ненавижу спрашивать это дерьмо. Ненавижу Джеймса.

Он посмотрел на меня, на губах играла самодовольная улыбка.

– Белла, я бы никогда не прикоснулся к другому человеку так, как я прикасаюсь, если бы я болел чем-то или что-то в этом роде, – сказал он без колебаний. – Виктория проверяет нас каждую неделю. Мы все чистые. Если нет, мы теряем работу. Я всегда предохраняюсь. Я бы не поступил так с тобой, Белла. Пожалуйста… знай это.

– Я знаю, – на самом деле я знала это глубоко внутри. – Джеймс сказал мне спросить это. Прости.

– Кто такой Джеймс? – Эдвард поднял бровь.

– О, то есть, доктор Коллиер, мой преподаватель, – сказала я.

– А.

Я выбрала следующий вопрос – У тебя есть любовница? Не знаю почему, но я боюсь ответа.

– А… – начала я, глядя в блокнот, крепко сжимая ручку. – У тебя в жизни… есть… кто-то особенный? Вроде подружки или…

– Прямо сейчас ты моя подружка, – он улыбнулся. – И да, ты очень особенная.

Отлично. Таким образом он говорит, что я идиотка, которая не может без посторонней помощи выйти из своей ванной?

– Нет, я имею в виду… кроме меня, – я продолжала попытки. – В твоей личной жизни. Ты можешь сказать, я не разозлюсь и всё такое. Я же говорила, я не владею тобой. Всё в порядке.

– Нет подружки, – он выдохнул. – То, чем я являюсь… не многие женщины смирятся с этим. Женщины, которых я знаю… не хотят моего общества после того, как закончат со мной. И с этим всё в порядке. Я бы с собой тоже не встречался, если бы был девушкой.

– Почему ты сказал ЭТО, Эдвард? – я снова задала открытый вопрос, чтобы получить больше его мыслей об этом.

Это важно. Он должен знать, он хорош не только для сексуальных игр за деньги. У него абсолютно нет уважения к себе. Я бы хотела иметь время, чтобы выработать это в нем. Но на это нужно время… и у нас его нет.

Он усмехнулся и пожал плечами.

– Это правда. Ты хотела правду. Я – шлюха. Если я приглашу девушку на ужин, и мы начнем разговаривать, что она спросит в первую очередь? Чем ты занимаешься, Эдвард? И потом я могу соврать, что будет неправильно, потому что отношения будут построены на лжи, или я могу сказать правду. Однажды, я сказал правду, и девушка выплеснула мне в лицо напиток и унеслась из ресторана. Это последнее «свидание», которое у меня было.

Боже. Какое унижение, девушка выливает тебе в лицо напиток на глазах у людей. И какая сука сделала ЭТО с НИМ?! Я начинаю ненавидеть женщин. Они поворачивают голову этого мужчины в сотни разных неверных направлений.

Не помогай, сказал Джеймс, только изучай и записывай.

Я вздохнула и решила перейти к следующему вопросу.

– Ладно, думаю, вот этот хороший, – выбрала я. – Расскажи мне какое-нибудь хорошее воспоминание о своих родителях.

Он закатил глаза и крепче сжал журнал.

– Почему ты постоянно возвращаешься к НИМ? – спросил он, сцепив зубы.

– Ну, Эдвард… – объяснила я. – Твои родители – это то, где началась твоя жизнь, даже если ты злишься на них, они всё еще важная –

– Они НИЧТО, – его глаза стали жестокими, практически вызывая у меня физическую боль. – Они мертвы. МЕРТВЫ для меня. Я пришел к ним, держа её в своих руках, и я УМОЛЯЛ их помочь ей! Я проглотил свою гордость до последней капли и УМОЛЯЛ их, как собака, крича в снег, а они захлопнули дверь перед моим ЛИЦОМ, как будто никогда раньше не видели меня!

Он заставил себя расслабиться, видя страх в моих глазах. Через несколько секунд, он успокоился, глубоко вдохнул и сказал:

– Подожди. Дай мне секунду.

Я ничего не говорила, и я понятия не имею о чем он говорит, и кого он держал на руках, когда умолял своих родителей помочь, но это неважно. Из него вылилось немного яда, и это очень хорошо. Ему нужно выплеснуть всё это, иначе оно сожрет его заживо изнутри. Уже начало пожирать.

– Тебе не нужно успокаиваться, Эдвард, – я наклонилась к нему, на секунду убирая блокнот, он избегал моего взгляда и смотрел на костяшки пальцев. – Если нужно, кричи и ругайся, это хорошо. Ты можешь выпустить это, ты не напугаешь меня. Я не боюсь тебя.

Он выдохнул смешок.

– Зря ты это сказала.

– Почему? – я попыталась улыбнуться и быть доброй и мягкой.

– Я не могу потерять контроль с тобой… или с кем-либо, – он сказал это так грустно, так одиноко, не поднимая на меня взгляд. – Мой гнев… как ужасный демон внутри меня. Я постоянно должен быть спокоен. Я не могу это выпустить. Я не хочу быть монстром. Потому что я буду именно им, если дам себе волю. Я не допущу этого перед тобой, Белла, и ни перед кем.

– Я смогу выдержать это, Эдвард, – солгала я, пытаясь быть сильной и смелой. – Ты не можешь продолжать быть рабом этой злости. Она поглощает тебя. Ты хочешь поговорить еще о своих родителях, о том, что ты только что сказал?

– Мы можем перейти к следующему вопросу? – тихо спросил он, всё еще не поднимая на меня глаз.

– Ладно, Эдвард, – сказала я, расслабившись, снова поднимая блокнот, надеясь найти для него вопрос по-проще. Я вернусь к этой теме позже.

Вот хороший. Надеюсь. С Эдвардом я постоянно пребываю в сомнении.

– Расскажи мне, где ты работал перед тем, как попал в Огонь, – предложила я. – Ведь там всё началось?

– Да, – Эдвард немного расслабился, сделал вдох и посмотрел мне в лицо. – Перед этим, после того, как мне пришлось бросить колледж, было немного вещей, которыми я мог заняться. Моя подруга продолжала учиться, и я часто тайно ночевал в её комнате в общежитии, потому что мне негде было жить. Нас быстро поймали, и меня вышвырнули оттуда, так что какое-то время я жил на улице. Я работал на нескольких дерьмовых работёнках, с моим-то дипломом о среднем образовании. Я развозил пиццу, мыл посуду в Красном Лобстере, работал официантом в Денни, в основном такие заведения, потому что я мог там поесть. Просто удивительно, что люди не едят и оставляют на столах. Я никогда не был особо голоден, пока работал где-нибудь. А зимой я просто тусовался внутри весь рабочий день, где бы ни работал, чтобы не замерзнуть. Мои боссы обычно не возражали. Так что, мне только надо было найти место, где переночевать. Мне тогда очень не хватало моей машины. Я мог спать в ней, не замерзая. Но я находил места. Скамейки, автобусные остановки, кладбища – там тихо и тёмно. Я отлично там спал. Но несмотря на это, я всегда был чистый. Я не мог принять душ где-нибудь, но я мылся в душевых на заправках, пользуясь своим мылом и шампунем.