Солнечные дети тёмной планеты - Лавров Владимир - Страница 35

За ужином мама вдруг сказала папе:

— Мне сегодня днём странный сон приснился. Вроде не собиралась спать, но вдруг прикорнула. И снится мне, будто Найва в пещере у гарпий, живая, прислуживает им, на коленях у неё странная книга, которая светится. Но что самое смешное — помнишь игрушечную собачку, с которой дети последнее время никогда не расстаются? Так вот, эта собачка с Найвой разговаривала и советы подавала.

При словах о говорящей собачке я так подскочил, что чуть не сбросил с верстака свою долю рыбы (мы теперь жили и ели в папиной кузне).

— Ты чего? — удивилась мама.

— Найва жива. Мы должны найти и спасти её, — сказал я сразу, как только прошел первый шок. Маме могло присниться всё, что угодно, и я бы посчитал это сном, но про пёсика Петю она ничего не знала. Не могла знать. Либо ей передались мысли Найвы, либо это дело рук нашей бабушки. Родители как-то странно посмотрели на меня, наверное, лицо у меня было очень напряженным. Потом папа сказал:

— Когда захватчики уйдут, подумаем, как можно пробраться к гнезду гарпий.

На следующее утро мы вооружились сетями поменьше и попроще. Вышли в море рано утром, намного раньше, чем в первый день. Ловить начали недалеко от пещеры. Рыбалка была очень успешной, тяжело нагруженное судно еле подползло к причалу. Мы могли сделать пять рейсов, но после четвёртого пришел посланник от Главного Государственника и сказал, чтобы мы на сегодня заканчивали — рыбу некуда девать. Тросов для вяления и бочек для засолки не хватало, даже с учётом того, что работали обе пещеры. Наш вождь расщедрился и выдал захватчикам набор бочек, но даже их не хватило.

Мы сняли железо и пошли в свою часть пещеры. Проход теперь было не узнать — баррикады почти разобраны, через увеличенные отверстия снуют грузчики с носилками, бочками и солью. Не успел я переодеться и помыться, как пришел посыльный и позвал меня в зал пиров. Сказал, что звали всех, кто участвовал в рыбалке.

Перед входом в зал пиров нашу группу рыбаков завернули в боковой проход, надели на голову венки и посадили на носилки. Потом нас на носилках внесли в пиршественный зал. Оказывается, вождь решил устроить торжество по случаю успеха и таким образом прославить всех, кто участвовал. Нам спели самые красивые славословия и долго хлопали. Тут мы узнали то, что уже знали все. Оказывается, наш вождь поверил в то, что мы сможем добыть достаточно рыбы, и договорился с Главным Государственником об окончании войны. Все воины соседней пещеры должны будут уйти после того, как наши передадут им запасы продовольствия на год — зерно, орехи и другие продукты долгого хранения.

— Нам придётся жить большую часть года на рыбе, но это лучше, чем терпеть этих вражин рядом. Ещё две такие рыбалки — и мы сможем создать минимально необходимые запасы продовольствия для всего племени. Для этого сегодня всем мужчинам придётся освобождать старые ледники и готовить новые, — заключил вождь.

Хранилище запасов имеет несколько боковых пещер, в которые мы зимой таскаем лёд. Мясо в таких пещерах может храниться почти вечно, и запасов такого мяса у нас много. А вот рыбу класть некуда, нашим работникам придётся здорово постараться, чтобы перетаскать запасы льда в новые пещеры — ледники.

Несмотря на то, что предстояла долгая ночь работы, все восприняли новость с радостью. Ведь теперь мы могли не только освободиться от захватчиков, но и ловить рыбу тогда, когда нам вздумается! В нашу сторону опять понеслись поздравления. Не скрою, принимать их было очень приятно. Папочка, стоя под носилками, со смехом сказал:

— Не особо нос кверху задирай, а то к потолку прилипнет.

Я думал, что мне тоже придётся таскать лёд, но вождь со смехом прогнал всех рыбаков спать.

На следующий день дедушку Марикона, Квалту и Серого на корабль не пустили. Вместо них и вместо людей из соседнего племени пошли бывалые рыбаки. Люди поверили, что на нашем корабле можно выжить. Меня взяли в качестве талисмана, больше на удачу, чем в качестве рыбака.

Да, работали эти мужики намного быстрее и умелее, чем мы. Они вытаскивали такие сети, которые мы со стариками нипочём бы не вытащили! Рыба так и сыпалась в лодку. И под парусами они ходили намного быстрее. У пещеры они почему-то отказались рыбачить, сказали, что у своего логова ни один хищник не охотится. Поэтому за весь день мы смогли сделать только четыре рейса. Но зато каких! На выловленную рыбу пришлось класть доски из аварийного запаса, чтобы не тонуть в ней по пояс.

Во время третьего рейса на нас напал морской ящер. Мы никогда не видели таких огромных животных. Длина только туловища у него была почти такой же, как у нашего корабля, а вместе с хвостом он достигал совершенно непредставимой величины. Мы сами были виноваты в том, что привлекли его внимание. Мы издалека видели, как его тёмная тень несётся под водой. Надо было прижаться и замереть там, где были, но народ стал выглядывать из люков, чтобы посмотреть на диковину. Когда над волнами показался огромный глаз, дядька Савал, один из самых опытных моряков, вместо того, чтобы замереть, плотно захлопнул люк.

— Кажется, ящер углядел движение, — честно признался он, прижимаясь к борту.

Несколько минут мы думали, что он ошибся. Но ящер действительно заподозрил, что на борту можно найти вкусненькое. Открутив несколько кругов около корабля, он решился напасть. Страшный удар потряс корабль. Ящер попытался откусить нос правой лодки — той, где сидел я. Прокусить его совсем он не смог, но зубы пробили местами не очень толстую обшивку. В лодку начала поступать вода. Ящер в это время попытался укусить траву над палубой, и, конечно, ничего не откусил, только набрал полную пасть колючей соломы. После этого он несколько остыл, потыкался носом в корабль с разных сторон и потерял к нему интерес. Мы осмелились вылезти только через полчаса. Отверстия в обшивке уже были заделаны просмоленными, заранее приготовленными досками, а местами просто забиты затычками. Осмотр показал, что мы лишились передней мачты.

Идти на одном заднем парусе было невозможно, корабль всё время разворачивало бы, и кому-то надо было выйти на палубу и натянуть трос для аварийного стакселя (косой парус — прим. Лейте). Косой парус был нужен для того, чтобы корабль не разворачивало от действия только заднего паруса. Дедушка Интидо, вызвавшийся добровольцем, успешно сделал всё необходимое, но на обратном пути нелёгкая дёрнула его подойти слишком близко к борту. Ему захотелось заглянуть в глубины океана! Из воды выскочила зубастая рыба и впилась ему в ногу. Сразу трое человек поспешили ему на помощь. Рыба со своей добычей — куском мяса — отвалилась и скрылась в море. Дедушку Интидо подхватили на руки и аккуратно опустили в лодку. Рану ему промыли вином с травами и смазали бальзамом на медвежьем сале. Дедушка Интидо был одним из тех трёх добровольцев, кто вызвался идти с нами вместе с дедушкой Мариконом. Он был отважным человеком, но никогда до этого не рыбачил. Никто из опытных рыбаков не подошел бы к борту, а тем более не вытянул бы руку над морем. Рыбаки предупреждали меня о зубастых рыбах раз сто, ещё до первого выхода. Жаль, что дедушка Интидо не слышал их предупреждений. Возможно, никто не посчитал нужным ему об этом сказать.

На берегу раненного сгрузили на берег, на его место пришел ещё один из рыбаков. Мачту мы восстановили за несколько минут. Аварийные затычки наши плотники просмолили снаружи, после чего мы вышли в четвёртый рейс. Четвёртый рейс прошел без приключений, зато с большим уловом.

А на следующий день и меня не пустили на лодку. Вождь распорядился, чтобы я шел помогать плотникам, строившим второй рыболовный корабль. Строить его начали сразу, как только закончили первый. К моему приходу корпуса уже были почти выдолблены. Зачем я был нужен, я так и не понял, но честно просидел весь день, болтая ногами, на заготовке для поперечины. Единственное моё участие в постройке этого корабля свелось к подаче идее сделать борта потолще, чтобы морской ящер не прокусил. Плотники отнеслись к этой идее очень кисло, сказали, что корабль будет очень тяжелым, и что так дерево тяжелее будет пропитать олифой, из-за чего оно со временем растрескается. Но на втором корабле борта сделали всё-таки толще, чем на «Упорном». В этот день наши рыбаки пережили два нападения головоногов и одно любопытство морского ящера, не такого, как в первый раз, а поменьше. Все они прошли без последствий, людей только немного побило о борта, когда морские твари трясли корабль. Моряки сказали, что я — хороший талисман, и что когда я на борту, то ничего плохого не происходит. Потребовали, чтобы я выходил с ними в море. Вождь приказал им перестать говорить глупости. Пришлось мне до окончания строительства второго корабля сидеть на верфи.