Война претендентов - Мэрфи Уоррен - Страница 5

Мастер Синанджу посмотрел на ученика долгим тяжелым взглядом непроницаемых глаз, потом задумчиво проговорил:

— Мне не нравится твой тон, Римо Ром.

— Римо Уильямс! Я привык к этому имени.

— Однако я перестал бы тебя уважать, если бы ты не встал на защиту родного отца, — продолжил Чиун. — Поэтому я тебя прощаю.

— Вот и отлично!

Повернув свою лошадку на восток, старик повторил:

— Завтра я уезжаю.

— Понятно.

— С тобой или без тебя.

— Я пока останусь здесь, а там посмотрим.

— А если твой отец согласится на переезд своего племени в мою деревню?

— Вряд ли.

— А если все-таки согласится?

— Тогда и я отправлюсь вместе с ним.

— Прекрасно. Пойду писать речь.

— Тебе придется написать чертовски длинную речь, чтобы убедить племя оставить резервацию.

— Зачем убеждать всех? Надо убедить только одного человека.

С этими словами мастер Синанджу повернул в сторону индейского поселения.

Римо долго смотрел вслед бодро семенившему пони, ровным счетом ничего не испытывая. Собственно говоря, он просто не знал, что должен сейчас чувствовать. Большую часть своей взрослой жизни он разрывался между двумя мирами — восточным миром Синанджу и западным миром Америки, между любовью к своей родной стране и глубокой привязанностью и уважением к мастеру Синанджу, который ему так много дал!

Теперь же душа его разрывалась между малознакомым ему родным отцом и человеком, что был его отцом по духу.

Нет, гармоничная картина единого целого никак не складывалась!

Пришпорив кобылу, Римо двинулся к Горе Красного Призрака. Ему вдруг тоже захотелось навестить могилу Ко Джонг О. Наконец-то Римо обрел отца, предков и настоящую родину! И никому теперь не удастся нарушить долгожданный покой и умиротворение в его душе, даже мастеру Синанджу, которого он любил всем сердцем.

Глава 3

Харолд В. Смит не стал сообщать в полицию о том, что произошло с его машиной, пока не добрался до своего кабинета в санатории «Фолкрофт». Сначала он решил было и вовсе ничего не предпринимать, но потом пришел к выводу, что тем самым вызовет ненужные подозрения, и позвонил в полицейский участок Гарлема.

— Мы никогда не найдем вашу машину, — уныло ответил ему сержант.

— Но она была припаркована на бульваре Малькольма всего пару часов назад, — попробовал возразить Смит.

— Нам не удастся вернуть ее вам в целости и сохранности. У вас есть страховка?

— Конечно!

— У некоторых ее почему-то нет. Советую вам сразу же вызвать страхового агента.

— Мне бы очень хотелось, чтобы вы тем не менее нашли украденное...

— Сделаем все, что в наших силах, — коротко отозвался сержант, но в его голосе не прозвучало ни оптимизма, ни энтузиазма.

Смит холодно поблагодарил его за внимание и повесил трубку. Именно таких ситуаций и хотел избежать Президент, тридцать лет назад основавший КЮРЕ. Вот она, анархия и беззаконие! Пропало всякое уважение к частной собственности, вконец обесценилась человеческая жизнь!

Теперь даже в крупных городах полиция перестала следить за соблюдением законов, ибо не хватает денег, человеческих ресурсов и всего того, что в состоянии сдержать буйный рост преступности и беззакония.

Тридцать лет активной деятельности КЮРЕ, когда не раз приходилось поступать вопреки Конституции и даже осознанно нарушать ее, обеспечили безопасность Соединенным Штатам, но все же не помогли установить прочный порядок внутри страны. Вспоминая Америку своего детства, Харолд В. Смит ее не узнавал — настолько она успела измениться! Несмотря на все мыслимые и немыслимые усилия, большая часть американских городов пала жертвой анархии и кошмара.

В минуты таких философских раздумий Смит вновь и вновь сомневался: а стоило ли вообще затевать все это? Тогда, в начале шестидесятых, он был назначен первым директором КЮРЕ, и Президент незадолго до своей мученической кончины возложил на его плечи тяжелую и в общем-то пугающую ответственность. Уже тогда Америка медленно, но неуклонно скатывалась к анархии, и новая организация призвана была стать средством сохранения всеобщего порядка и безопасности. О существовании КЮРЕ знали только Смит, тогдашний Президент страны и его доверенное лицо. Официально же никакой КЮРЕ не существовало, Харолд В. Смит был директором санатория «Фолкрофт», о его прежней службе в ЦРУ и Управлении стратегических служб никто и не вспоминал.

В течение тридцати лет КЮРЕ успешно удавалось сохранять американскую демократию, которую очень многие считали невероятным экспериментом, и один только Харолд В. Смит знал, что эксперимент этот закончился фатальным крахом. Повсюду, на всех уровнях, процветала коррупция, и Смиту пришлось разработать целую систему справедливого наказания нарушителей закона, которых по тем или иным причинам не коснулась десница правосудия, а их преступная деятельность угрожала существованию всей нации.

В исключительных случаях КЮРЕ разрешалось убивать без соблюдения установленной судебной процедуры. Если бы вдруг журналистам стало известно о том, что секретная правительственная организация руководит деятельностью тайного агента-ассасина и об этом не знают ни Конгресс, ни широкая общественность, КЮРЕ была бы немедленно и со страшным скандалом разогнана.

А через два, самое большее три года все государство расползлось бы по швам, словно дешевый свитер плохого качества.

Именно осознание своей незаменимости заставляло Харолда В. Смита продолжать свою работу, хотя его старые кости давно уже просили покоя желанной отставки.

Похоже, для КЮРЕ настали тяжелые времена.

Вот уже почти год Римо Уильямс, правая рука Смита и непосредственный исполнитель заданий, грозился уйти в отставку. И понятно почему. Сколько может человек, пусть даже беззаветно преданный своей родине, заниматься разрешением наисерьезнейших государственных кризисов?

Римо и раньше не раз заводил разговор об отставке, но теперь, казалось, принял бесповоротное решение. Он уже успел выполнить немало акций КЮРЕ — некоторые с неохотой, другие с подлинным рвением, а третьи только потому, что его учитель настаивал на беспрекословном исполнении обязательств по контракту.

Проблема заключалась в том, что обязательства Римо перед Домом Синанджу, пятисотлетним Домом ассасинов, служившим еще королю Туту, как теперь нынешнему Президенту США, неуклонно возрастали. Защитой Дома Синанджу пользовалась еще древняя Персия, хотя современный Иран опасался гнева этого Дома. Все меньше и меньше Римо чувствовал свой долг перед американской нацией. Все больше и больше он принадлежал Дому Синанджу.

Весь последний год Смиту еще удавалось использовать Римо под предлогом помощи в поисках его настоящих родителей, хотя шефу КЮРЕ была прекрасно известна вся безнадежность этой затеи. Ведь именно он, Харолд В. Смит, много лет назад арестовал молодого полицейского по имени Римо Уильямс, обвинив его в убийстве, которого тот не совершал. Результатом короткого судебного процесса был смертный приговор. Казненного на электрическом стуле Римо навсегда вычеркнули из списка живых. Вскоре, с измененной внешностью и поддельным удостоверением личности, он стал тайным агентом КЮРЕ. Бывший десантник, он обладал врожденным инстинктом убийцы.

Выбор Смита пал на Римо отчасти и потому, что тот был сиротой и никогда не имел семьи. Значит, ничто (и никто) не связывало его с прошлым.

Однако, отданный в обучение к последнему мастеру Синанджу, Римо обрел новые корни. Очевидно, это было неизбежно, но сильно осложнило ситуацию для предпочитавшего во всем простоту и ясность Харолда В. Смита.

Вот уже три месяца от Римо с Чиуном не было ни слуху ни духу. Судя по последним имевшимся у Смита сведениям, Римо проходил суровое испытание всех своих сил и способностей, которое призвано было подтвердить, что он действительно достоин стать правящим мастером Синанджу, наследником Дома Синанджу и его непреложной традиции служить тому, кто предложит наивысшую цену.