Война претендентов - Мэрфи Уоррен - Страница 15

Выключив компьютер, Смит запер чемоданчик, принял холодный душ — так выходило намного дешевле, — насухо вытерся махровым полотенцем и вошел в спальню, чтобы надеть костюм.

Жена во сне мирно посапывала. Легкие ее работали ровно и шумно, словно небольшие кузнечные мехи.

В стенном шкафу висели шесть идентичных костюмов, все — тройки серого цвета, самому старому из которых минуло уже несколько десятков лет.

Когда Харолд В. Смит достиг совершеннолетия, отец отвез его к дорогому портному, чтобы заказать первый в жизни костюм. Получая заказ, Харолд пришел в ужас от непомерно высокой цены: ведь отец настаивал на том, чтобы сын непременно расплатился сам.

— Отец, костюм слишком дорогой, — выдавил побледневший Харолд.

— Если за ним следить, — назидательно проговорил отец, — он прослужит тебе полжизни. Можно, конечно, найти портного подешевле, который использует не такие дорогие ткани и не тратит время на сверхпрочные швы. Но я гарантирую, что ты успеешь сносить три таких дешевых костюма, прежде чем один дорогой заметно выносится.

Сын нахмурился. Он готовился к учебному году в Дартмутском колледже, и ему еще нужно было купить учебники и всякую мелочевку.

И все же скрепя сердце он заплатил за костюм.

Отец оказался совершенно прав. В дальнейшем каждые десять лет Харолд наезжал к портному, чтобы подремонтировать свой первый костюм или заказать очередной, чуть ли не в точности повторявший предыдущий. Увы, мода менялась довольно быстро, иначе Харолд и по сей день носил бы свой первый костюм — до того он оказался носким и практичным!

Одевшись и завязав зеленый дартмутский галстук, Харолд В. Смит взял чемоданчик, поцеловал в лоб сонную жену и привычным маршрутом отправился в санаторий «Фолкрофт».

Начинался обычный осенний день. Но обычным он был недолго.

Это стало ясно, едва Смит включил настольный компьютер. Программы круглосуточного слежения за событиями в мире тотчас выдали на экран монитора отобранные ими материалы.

Некоторые файлы Смит на всякий случай сохранил. Конфликты в Мексике, Македонии и бывшей Югославии вполне могли подождать, поскольку за ночь там не случилось ничего существенного.

Когда же терминал высветил имя мастера Синанджу, Смит так и ахнул. Вызвав нужный файл, Смит обнаружил впечатляющие цифры расходов на кредитной карточке Чиуна. В другое время сумма привела бы главу КЮРЕ в ужас, но сейчас главным было то, что после долгих недель полного молчания старик вновь появился в поле зрения.

Первая, снятая со счета сумма была потрачена на перелет из Юмы, штат Аризона, в Феникс. Оттуда мастер Синанджу самолетом отправился в Нью-Йорк-Сити.

Странно, но в Нью-Йорке он пробыл совсем недолго. Прибыв в город около полудня, уже в 15.00 он улетел в Бостон.

Тут след его терялся.

Смит нахмурился. В июле Римо с Чиуном, судя по кредитным карточкам, улетели в Юму и там как сквозь землю провалились. В течение трех с лишним месяцев от них не было ни слуху ни духу. Со счетов не снималось ни цента.

И вот теперь Чиун вернулся в Бостон, где прежде проживал вместе с Римо.

Взглянув на кредитный счет Римо, Смит удивился — Римо не истратил ни доллара.

— Странно, — пробормотал шеф КЮРЕ. — Мастер Синанджу вернулся, но почему-то без Римо. Что же могло случиться?

Харолд В. Смит весь похолодел от тревожных предчувствий. А если Римо погиб? Неужели такое возможно?

Смит вновь вернулся к расходной колонке кредитного счета Чиуна. Мастер пробыл в Нью-Йорке чуть больше трех часов и за это время успел пообедать в одном из корейских ресторанов Манхэттена. Интересно, что привело его на Манхэттен?

Какое-то время Смит еще размышлял, одновременно поглощая одну за другой чашки крепкого, черного, очень сладкого кофе, чтобы не уснуть после бессонной ночи. Но вот в кабинет вошла секретарша и вручила огромный конверт почтовой службы «Федерал Экспресс».

— Вот, только что принесли, доктор Смит.

— Благодарю вас, — кивнул директор «Фолкрофта», вертя конверт в руках.

На стандартной желтовато-коричневой крафт-бумаге стоял адрес отправителя — Куинси, Массачусетс. Имя же было выведено знакомым косым почерком, выдававшим восточное происхождение корреспондента.

Чиун!

Торопливо вскрыв конверт, Смит достал один-единственный листок бумаги, исписанный стилизованным каллиграфическим почерком по-английски, без всякого сомнения, принадлежавшим самому мастеру Синанджу.

"Досточтимый Император!

Долго, о как долго служил Дом Синанджу западному Риму наших дней. И служба его могла бы продолжаться бесконечно. Но боги рассудили иначе. Мы должны подчиняться их воле, даже если веруем в разных богов. Ибо, дожив до такого преклонного возраста, я вдруг получил урок, горький, слишком горький, чтобы рассказывать о нем в письме и тем самым портить церемонию прощания. Итак, прощай, о Император Смит! Да продлятся вечно счастливые дни твоей жизни!

PS. Капсула теперь твоя. Если боль потери станет невыносимой, она поможет тебе найти забвение и утешение".

Харолд В. Смит пристально посмотрел на исписанный черными чернилами листок, и перед глазами у него все поплыло.

Мастер Синанджу решил покинуть Америку! Другого объяснения письму он не находил.

Но о какой капсуле идет речь? Заглянув в конверт, директор «Фолкрофта» обнаружил внутри завернутую в розовый шелк капсулу с ядом, которую Римо отобрал у него несколько месяцев назад, поклявшись не возвращать до тех пор, пока Смит не найдет его родителей, живых или мертвых.

Глава КЮРЕ положил пилюлю в жилетный карман для часов и откинулся на спинку кожаного кресла. Лицо его мертвенно побледнело, глаза же абсолютно ничего не выражали. Похоже, он готов был сидеть так целую вечность.

За шестой чашкой горячего кофе Харолда В. Смита осенило. Он вздрогнул, чашка выскользнула у него из рук, и горячая жидкость, обжигая, разлилась по серым брюкам. Глаза его за стеклами очков без оправы расширились и округлились от ужаса. Он весь побелел как мел.

Теперь Харолд В. Смит знал ответ на мучивший его со вчерашнего вечера вопрос.

Скандал в зале Генеральной Ассамблеи ООН разразился приблизительно в половине второго, то есть где-то через час после прибытия в Нью-Йорк Чиуна. А спустя час после скандальной потасовки он, отобедав в корейском ресторане, улетел в Бостон.

Теперь шеф КЮРЕ точно знал, кто выступал перед Генеральной Ассамблеей, и даже догадывался, что за слова повергли уважаемое собрание в совершеннейший хаос и заставили дипломатов спешно разъехаться восвояси. Смит даже догадывался о том, что именно они сейчас обсуждали со своими правителями.

Глава КЮРЕ ничуть не сомневался в правильности догадки, ибо мастер Синанджу мог предложить представителям практически всех стран мира только одно, что, кстати, сразу объясняло все последовавшие события.

Никто никакой войны не объявлял.

Просто Дом Синанджу предложил свои услуги тому, кто больше заплатит, и сделал это в самой краткой и невероятно драматичной форме. Теперь во всех столицах мира государственные мужи спешно подсчитывали имевшееся золото и прочие драгоценности. Весь мир неожиданно оказался на пороге величайшей за всю историю человечества войны претендентов на получение бесценных услуг Дома Синанджу. Войны за контроль над самым страшным ассасином века.

В этой войне мог быть только один победитель, а ценой поражения стала бы беззащитность перед всеми мыслимыми и немыслимыми бедами и катастрофами.

В этой войне США допустить поражения не могли.

Мастер Синанджу сидел в башне для медитирования, расположенной в большом замке, который подарил ему благодарный Император Америки. В замке насчитывалось целых шестнадцать апартаментов, и во всех имелась собственная кухня, ванная и две спальни.

Чиун восседал на деревянном полу перед каким-то пергаментным свитком, закрепленным по углам большими полудрагоценными камнями. Неторопливыми движениями он наносил на пергамент слова и размышлял, не сочтут ли его потомки беззастенчивым хвастуном и вралем?