Утраченное звено - Мэрфи Уоррен - Страница 13

Она вложила Римо в руку хот-дог. Тот протянул его какому-то мальчишке.

— Спасибо, — сказал мальчишка. — Я уже знаю, как сделать бомбу.

Молодая женщина пожала плечами.

— Никогда ничего нельзя утверждать с полной уверенностью, память может подвести. — С легкой улыбкой она собралась уже протянуть хот-дог Чиуну, но старый кореец, взглянув на нее с отвращением, спрятал руки в рукавах своего оранжевого кимоно. — Совсем неплохие бутерброды, — обиделась она. — Может, вам не нравится реклама? Но сами-то бутерброды вполне съедобны.

Произношение у нее не совсем американское, подумал Римо. И явно не хобокенский акцент. Люди часто путают акцент, с которым говорят в Нью-Джерси, с бруклинским, но на самом деле между ними нет ничего общего. Если в Бруклине неправильно произносят некоторые слоги, то в Нью-Джерси их попросту проглатывают.

— Съедобны? — переспросил Чиун. — Эго свинина-то?

— Чистая говядина, — заверила его женщина. — Мы отвечаем перед высшей властью.

— Еще того хуже, — изрек Чиун. — Ибо что может быть отвратительнее, чем поедание свиньи? Только поедание коровы.

— Но если вы пришли сюда не за едой, то тогда за чем же? — поинтересовалась женщина.

— Мы ищем... — Римо замялся. — Как его зовут, Чиун?

— Сам подумай.

— Фредди Зентц? — подсказала женщина.

— Именно его, — подтвердил Римо. — Но вам не следовало подсказывать, я должен быт сам вспомнить. Фредди Зентц. Мы хотим записаться в революционеры.

Женщина продолжала доставать хот-доги из контейнера и заворачивать их в салфетки.

— А вы из какого полицейского участка? — спросила она.

— Ай-ай-ай, неужели мы так подозрительно выглядим? — ответил Римо вопросом на вопрос. — Неужели мы похожи на полицейских?

— Он-то не похож, а вот вы вполне.

— Честное слово, — сказал Римо. — Только не я. Мой приятель — крупнейший в мире специалист по взрыванию автомобилей. Что касается меня, то я лишь талантливый любитель, но все схватываю на лету.

— Меня зовут Джессика, — представилась женщина и подозвала девочку двенадцати лет с пластинкой на зубах и косичками, которая стала вместо нее выдавать еду — Идемте за мной, пригласила женщина. — Посмотрим, у себя ли Фредди.

Внутренние покои дарили благословенный отдых от гомона и криков детей возле крыльца. Джессика привела Римо и Чиуна в большую залу, стены которой были сплошь увешаны плакатами. Римо приятно поразило, что сжатые кулаки сохранили свою агитационную силу. Была там группа плакатов в чисто коммунистическом стиле — они изображали мужчину и женщину, стоящих бок о бок и смело глядящих в будущее, сулившее каждому по шее, которой в настоящее время они были лишены. На других плакатах были звезды Давида, перечеркнутые крест-накрест черной буквой X, третьи содержали наглядное руководство по изготовлению разного рода бомб.

— Я поищу Фредди, — сказала Джессика. Она стояла совсем близко от Римо, глядя ему прямо в глаза. — Подождите здесь. — Женщина тихо удалилась, и Римо заметил, что она босая.

Глава седьмая

Новое послание поступило к президенту в четыре часа дня.

«Дорогой Баб. Со мной обращаются отлично. Мне ничего не угрожает. Я сообщу, чего они хотят, как только они с этим определятся. Не говори никому, что я исчез Б. Дж.».

Как и в предыдущий раз, конверт с письмом был вложен в другой конверт, адресованный «лично» секретарю президента и имевший штамп Чикаго. На предыдущем письме стоял штамп Норфолка, штат Вирджиния. Президенту пришло в голову, что раз похитители путешествуют по стране, то их будет легче поймать, чем если бы они спрятали Бобби Джека в какой-нибудь дыре, вдали от посторонних глаз.

Между тем от Смита и его конторы известий не поступало. Вспомнив об этом, президент решил позвонить Смиту сам. Но не успел он выйти из-за стола, как раздался телефонный звонок.

— Алло! — Президент снял трубку. Он моментально узнал голос. Некоторое время послушав, что ему говорят, он произнес: — Значит, они вынесли на рассмотрение резолюцию о разоружении всех стран НАТО? Как прикажете это понимать? — Он еще немного послушал и вдруг вспылил: — Вы хотите сказать, что они действительно собираются за нее проголосовать?

Молчание.

— Нет, Энди, вы опять неправильно меня поняли. Взгляните на вопрос с другой стороны. Мы хорошие, они плохие... На самом деле, я уверен, что и среди них есть неплохие ребята, но все равно относитесь к этой проблеме так, как я сказал.

Молчание.

— Нет-нет. Коммунисты... Они против нас. Так зачем же вы хотите их поддержать?

Молчание.

— Подождите, давайте разберемся. Я вам сейчас все объясню на простом примере. В мире существуют две силы, мы и они. Мы за свободу, они — за коммунизм.

Молчание.

— Нет, Энди, мы не собираемся покушаться на свободу, но мы против коммунизма.

Молчание.

— Мне наплевать на то, что с ними приятно иметь дело. Они пытаются подорвать наш государственный строй.

— Нет, не будет ничего хорошего, если им удастся подорвать наше государство, даже если вы считаете, что все мы расисты. К тому же, если они завоюют мир, лучше не станет.

Молчание.

— Да, они утверждают, что всем станет лучше, если они завоюют мир. Мне это известно. Но вы что, им верите?

Молчание.

— Ага, значит, верите.

Молчание.

— Я знаю, что из этих стран не поступает информация о репрессиях. И все потому, что недовольных там отправляют в концлагеря и психбольницы, а уж оттуда никогда никакой информации не поступает.

Молчание.

— Энди, это правда. Нет, это не буржуазная пропаганда, это чистая правда.

Молчание.

— Мне это известно благодаря донесениям разведки.

Молчание.

— В таком случае им можно верить, потому что они говорят правду. Ну, теперь вы все поняли?

Молчание.

— Давайте послушаем.

— Нет-нет. Вы опять не понимаете. Хорошо, представьте себе ковбойский боевик — хорошие ребята и плохие ребята. Мы носим белые шляпы, они — черные.

Молчание.

— Я знаю, что вы не носите шляп, это просто фигура речи. Короче говоря, голосуй против, черт возьми! — Президент бросил трубку, но не успел подняться, как телефон снова зазвонил. Президент так и подпрыгнул, услышав тот же голос. — Правильно. Я сказал: голосуйте против. П-Р-О-Т-И-В. Против. Именно так. Мне наплевать на третий мир, меня не волнует, что это настроит их против нас.

На сей раз он только нажал на рычаг, но трубку положил рядом с телефонным аппаратом: теперь всякий, кто захочет позвонить, услышит только сигнал «занято», — потом сказал секретарше, что пойдет наверх отдохнуть. Секретарша одобрила это решение, последнее время президент находился в постоянном напряжении.

В спальне президент достал из ящика комода красный телефон. Смит сразу же снял трубку.

— Слушаю, господин президент.

Президент рассказал о новом послании.

— Мне нужны оригиналы записок, — произнес Смит и попросил доставить их на вертолете в аэропорт графство Уэстчестер в Уайт-Плейнз, откуда сам собирался их забрать.

— А как ваши успехи? — поинтересовался президент.

— Пока рано о чем-либо докладывать, сэр, — ответил Смит.

— Я решил сообщить прессе об исчезновении Бобби Джека, если в ближайшее время не удастся ничего выяснить.

— Боюсь, вы совершите ошибку, — предостерег Смит. — Пока вы получаете от него записки, можно с некоторой уверенностью утверждать, что он жив. Но стоит поторопить события, и он может умереть. Я считаю, что этого делать нельзя. И потом, вы не допускаете, что найдется множество ненормальных, которые заявят о своем участии в похищении?

— Заявят о своем участии — это не совсем то...

— Хорошо, возьмут на себя ответственность за похищение, — исправил себя Смит. — И тогда нам придется мобилизовать все силы на отсечение ложных версий.

— Я подумаю об этом. Держите меня в курсе. Вертолет будет у вас через два часа. — Президент убрал телефон обратно в комод и лег на кровать.