Свидание со смертью - Мэрфи Уоррен - Страница 21

Он прицелился и бросил. Камень попал Консуэле под коленку, отчего ноги у нее подогнулись и она закачалась на самом краю, пытаясь восстановить равновесие. Женщины затаили дыхание. Наконец ей это удалось, и тогда Квантрил бросил второй камень, который угодил девушке в спину.

— Чувствуйте себя как дома, друзья, — пригласил Квантрил.

Солдаты и Бауэр взяли по камню. Один из пущенных Бауэром камней попал Консуэле в голову — из раны брызнула кровь, а майор издал победный клич.

Консуэла вся согнулась; каждый раз, когда камни врезались в ее плоть, она вздрагивала всем телом.

Женщины стояли, затаив дыхание. Слышались лишь хриплые выкрики мужчин, словно перед ними был не живой человек, а обычная мишень, да глухие удары, когда камень попадал в израненное тело.

— Ну, будешь ты наконец прыгать или нет? — весело крикнул Бауэр. — Может, надо было се сначала помыть? Эти мексикашки такие грязные, что ноги просто прилипают к полу!

Солдаты громко заржали. Бауэр подался назад, прицеливаясь, как вдруг увидел, что к нему со всех ног бежит часовой.

— Тоже хочешь повеселиться? — спросил майор, глаза его горели от возбуждения. — Что ж, можешь проверить свои силы!

— Сэр, разрешите доложить! К монастырю приближаются трое. Гражданские лица, сэр!

Бауэр почувствовал, как внутри у него словно что-то оборвалось.

— Как они выглядят? — осторожно поинтересовался он.

Часовой задумался.

— Один белый. Высокий, худой. Второй — индеец или что-то в этом роде. С длинными черными волосами. Третий — старик-азиат, на вид ему лет сто. Кажется, дунешь на него — помрет.

Квантрил выбросил камень, который держал в руке.

— Это не из-за них, случайно, вы подорвали гору?

Лицо Бауэра исказила гримаса.

— Не может быть, что это они! Они должны были умереть. — Он посмотрел с крыши вниз. — Должны были умереть, — повторил он.

Глава одиннадцатая

— Ну, вы даете, — в сотый раз повторил Сэм Уолфши, когда они подходили к вершине горы.

С тех пор, как им удалось избежать участи быть заживо погребенными, Чиун превратился для индейца в настоящего героя.

— Просто не могу прийти в себя, — сказал он. — Это ваше Синанджу — самое крутое, что я когда-либо видел. Научите меня, Чиун, хорошо?

— Не оскверняй величайшее из всех боевых искусств желанием иметь с ним что-то общее, — раздраженно ответил Чиун.

Но индеец не сдавался.

— Я даже заплачу вам за уроки, если вы согласитесь. Потом, конечно. Я вроде как возьму у вас взаймы немного информации.

— Искусство Синанджу требует гораздо, большего, чем просто немного информации, о пустая твоя башка, — сказал Чиун, выше поднимая голову. — Хотя в чем-то ты прав: я действительно был на высоте. Держать целого скалу, как держал ее я, — это свидетельство величайшего мастерства и самодисциплины, как физической, так и духовной. Если бы не мое точно рассчитанное дыхание и безупречная координация, мы были бы похоронены заживо.

Он потер ногти о рукав кимоно, придавая им блеск.

— Эй, кажется, это я вас спас, — проворчал Римо.

— Ах да, конечно, — согласился Чиун. — Ты действовал достаточно грамотно — для белого существа.

— Для белого...

— Посмотри на мое кимоно: оно все в лохмотьях. Римо, напомни мне заказать несколько новых, когда мы поедем в Синанджу.

— Вы хотите сказать, что такое место действительно существует? — воскликнул Уолфши, не веря своим ушам. — А можно и мне поехать?

— Конечно, нет, — отрезал Чиун. — Если я привезу тебя с собой, меня просто засмеют. К тому же с тобой мы заблудимся где-нибудь на полпути.

Впервые за все время их знакомства индеец растерялся.

— Но ведь это я обнаружил тропу, ведь так? — спросил он, вконец расстроенный.

— Выше голову, Сэм, — ободрил его Римо. — Синанджу — это далеко не рай на земле.

— Но я хочу увидеть это место. И научиться тому, что умеете вы. Я знаю...

— Давай не будем об этом. Лучше смотри, внимательнее на подъеме.

На зеленой вершине высилась монастырская колокольня. В самом центре обветшавшей внешней стены располагались ворота из грубо отесанных бревен на огромных железных засовах. Хотя когда-то эти стены вмещали святое братство, монастырь больше походил на крепость. Подобное ощущение усиливалось тем, что на стене было расставлено человек двенадцать одетых в черную форму часовых. Стволы их автоматов поблескивали на солнце.

Но там был и кто-то еще. Римо прищурился — приходилось смотреть против света.

— Кажется, там, на стене, женщина.

Маленькая обнаженная фигурка согнулась, обхватив себя руками.

— Да? Где? — спросил Уолфши, тщетно пытаясь что-либо разглядеть.

— Похоже, ее сильно избили, — заметил Чиун. — Скорее всего, это то, что мы ищем.

Из высокой травы донесся тихий стон.

— Попытайся проникнуть в монастырь, — сказал Римо Чиуну. — А ты, Сэм, прячься. Кажется, нас заметили.

Сам он нырнул в густую траву, пытаясь обнаружить, откуда раздался стон, и чуть не задохнулся, увидев Кейнса или, вернее, то, что от него осталось. Неестественно раскинутые руки и ноги были неподвижны; переломанные кости, прорвав черную ткань формы, торчали наружу. Кейнс закашлялся, и изо рта у него хлынула кровь.

— Господи! — прошептал Римо.

— Прости мне, отец небесный, мои грехи, — еле слышно вымолвил Кейнс.

Римо порылся в глубинах памяти, пытаясь найти слова утешения. Он воспитывался в католическом приюте, но не мог припомнить ничего, что облегчило бы смерть этому человеку.

— Он прощает тебя, — произнес Римо.

Он не был набожен, но и ему было трудно поверить, чтобы Бог мог отвернуться от человека в столь плачевном состоянии, в каком находился Кейнс.

— Спасибо, — пробормотал Кейнс, и изо рта у него вытекла струйка крови. — Я сделал это ради Консуэлы.

— Конечно, приятель, я понимаю, — сказал Римо.

— Но Квантрил все равно хочет ее убить.

При звуке этого имени Римо насторожился: уж слишком необычным и слишком знакомым оно ему показалось.

Кейнс, с трудом разлепив губы, проговорил:

— Квантрил — это босс. Богач.

— Майлс Квантрил? Миллионер?

— Он убийца, мистер. Вы должны его остановить. О, Консуэла...

— Не расстраивайся, — сказал Римо.

— Она была так красива.

— Я понимаю. Но тебе сейчас лучше помолчать.

— Я сделал все, что было в моих силах...

Римо склонился над умирающим.

— Этого было достаточно — она осталась жива.

Кейнс улыбнулся, будто увидел что-то вдали, а затем с его губ сорвался тихий гортанный звук, по телу прошла судорога, и он затих. Римо закрыл ему глаза.

Он еще не успел выпрямиться, как у самых его ног разорвалась граната, заставив проделать умопомрачительное сальто.

Он нырнул в заросли молодых сосен. Вдруг прямо возле него просвистела пуля, принеся с собой облачко пыли. Вслед за ней воздух прорезали еще несколько пуль, и с ближайшей сосны во все стороны посыпались щепки. Обнаженная девушка на монастырской стене пропала, а вместо нее появился взвод солдат в черном, подобно паукам, расползшихся по всему периметру зубчатой крыши.

Уворачиваясь от пуль, Римо выглянул в поисках Чиуна. Старый кореец находился уже возле главных ворот, шествуя с важностью и достоинством. За ним крался Сэм, согнувшись в тени хрупкой фигурки.

Старик вызывает огонь на себя, пронеслось у Римо в голове. Все правильно, Римо нужно, чтобы путь был свободен.

Словно стая ворон, на Чиуна с индейцем обрушилась с монастырской стены лавина ручных гранат. Не прилагая никаких усилий, Чиун ловил их прямо в воздухе и легким движением пальца отправлял назад.

Настала очередь Римо. Приготовившись, он изо всех сил рванул к монастырской стене, ощущая сопротивление ветра на губах и лице.

Сверху, с крыши, доносились женские крики, но это были крики страха, а не боли, и раздавались они совсем не там, куда Чиун метал пойманные гранаты.

Старик все учел, подумал Римо. Ближе к стене он уже не бежал, а почти летел. Не сбавляя скорости, он взбежал на стену и по инерции в том же темпе принялся двигаться вверх.