Стальной кошмар - Мэрфи Уоррен - Страница 24

— Я Чиун и только сегодня вернулся в вашу прекрасную страну, на которую смотрю теперь другими глазами. Так что разрешаю вам называть меня просто Чиун, как это принято среди американцев, хорошо знающих друг друга.

— Это прекрасно. Но я вас предупредил: этот парень — убийца.

— Я и есть тот самый убийца, — сообщил Чиун.

— Вы?

— Я.

— Никогда не встречал убийц, которые выглядели бы так, как вы.

— Уверен, что вы никогда не встречали убийц, которые убивали бы так, как я.

— Так чем же мы займемся?

— А у вас есть телевизор?

— У вас за спиной.

Мастер Синанджу обернулся.

— Не вижу, — фыркнул он.

— Видите стол? Там спрятан экран. Надо просто нажать кнопку.

Озадаченный Мастер Синанджу подошел к деревянной стойке с прорезью посередине, нажал кнопку, верхняя панель поднялась и из нее показался большой экран. Тут Мастер увидел знакомые кнопки и нажал кнопку “Вкл.”

Шла программа новостей, и Чиун быстро переключил на другую программу.

— Что вы делаете?

— Пытаюсь найти одну из прекрасных историй, к которым привык в счастливые дни моей жизни. К сожалению, не смог захватить с собой кассеты.

— Что еще за прекрасные истории?

— “Перед рассветом” все еще идет?

— Боюсь, что нет.

— Это возмутительно, — нахмурился Чиун. — Нынешним постановкам далеко до тех высот, когда миссис Лапон удалили матку, а ее несчастный сын пристрастился к наркотикам. Она-то считала, что это сын ее бывшего мужа, а на самом деле он был сыном Даррела, врача!

— А кто же будет меня охранять, когда вы будете смотреть мыльные оперы?

— Конечно же, я!

— А мне в это время что делать?

— Сидеть здесь и приходить в себя после недопустимого воздействия на вас этих безобразных металлических предметов.

— Вы что ж, собираетесь смотреть телевизор и охранять меня одновременно?

— Мастера Синанджу могут делать сразу несколько дел, — ответил Чиун, переключая каналы в поисках чего-нибудь знакомого.

— Мастера чего?

— Синанджу.

— Послушайте, а вы случайно не еврей? — неожиданно спросил Феррис ДОрр.

— С чего вы взяли?

— Это хорошо. Не люблю евреев.

— Мои предки вполне разделяли ваше мнение. Именно поэтому они никогда не соглашались работать на род Давидов. Ирод — это совсем другое дело.

На экране появилась лысина, в которую очень вовремя запустили грейпфрутом.

— О, они выступают на телевидении! — воскликнул довольный Чиун. — Я видел их в каком-то фильме. Они должно быть, страшно популярны!

— Эти? Три клоуна — кажется, их так зовут.

— Он просто восхитительный! — заявил Чиун, усаживаясь на диван и расправляя складки кимоно так, чтобы оні укрывали колени.

Феррис ДОрр наблюдал, как трое мужчин колотят друг друга набором разного рода тупых предметов, бегают друг за другом по дому и в довершение всего поливают друг друга чернилами.

Мастер Синанджу смеялся как дитя.

— Обожаю этих ребят! Они такие... такие...

— Идиоты, — подсказал Феррис ДОрр.

— Американцы, — поправил Чиун.

— У вас что, американские вкусы?

— Американские вкусы — дело наживное, но я к ним уже приближаюсь.

— Что ж, в таком случае, на вашем месте я бы сменил гардероб. Вы одеты, как педик.

Мастер Синанджу сдержал гнев и не стал сердиться на белого металлурга. Вне всякого сомнения, тот никак не мог оправиться от воздействия своей лаборатории.

— Увы, у меня осталось всего одно приличное кимоно, — грустно сказал он. — Вы случайно не знаете хорошего портного?

— Должен же найтись хоть один хороший портной в этом городе, — предположил ДОрр.

— Когда кончится передача, обязательно сходим к нему.

— Не могу. Я должен оставаться здесь. Если вы помните, я здесь прячусь.

— Где вы будете чувствовать себя в большей безопасности, — возразил Чиун, — один в этом доме, куда беспрепятственно могут войти любые убийцы, или на улице в сопровождении Мастера Синанджу?

Феррис ДОрр припомнил, как не мог сдвинуть с места распылитель и как Чиун без каких-либо видимых усилий вывел его из лаборатории.

— Хорошо, я вызову машину, — только и сказал он.

Глава пятнадцатая

На столе Харолда В. Смита зазвонил телефон.

Вздрогнув, Смит оторвался от своего экрана. Это была обычная линия, а не прямой телефон из Белого дома. Смит взглянул на часы: ровно одиннадцать. Значит, звонит жена.

И он решил не брать трубку.

Но телефон продолжал звонить, отвлекая от работы, и Смит смягчился.

— Да, дорогая!

— К кому это ты обращаешься? — дрожащим голосом спросила миссис Смит.

— Ты опять?

— У тебя есть женщина. Это больше невозможно скрывать! Сначала ты проявляешь ко мне интерес, а потом вдруг начинаешь пропадать целыми сутками. Неужели секретарша? Эта несчастная Микулка?

Харолд Смит не сдержался и прыснул со смеху.

— Харолд, что с тобой? Ты поперхнулся? Тогда передай трубку... кто там с тобой... может, она знает, как оказывать первую помощь?

— Я... я не поперхнулся! — проревел Харолд Смит. — Я засмеялся!

— А звук был такой, словно захлебнулась пулеметная очередь. Ты уверен, что это был смех?

— Абсолютно, дорогая. В моей жизни нет женщины, кроме тебя, но я благодарен тебе за то, что ты ревнуешь. У меня сегодня счастливый день.

— Сейчас ночь, Харолд. Почти полночь. Я лежу в постели. Одна. Я одна уже целую неделю. Сколько так может продолжаться?

— Не знаю, дорогая, — произнес Смит уже более спокойно. — Честное слово.

— Прекрати нажимать эти мерзкие кнопки на компьютере, пока я разговариваю с тобой!

— Что? Ох, извини!

— Неужели ты правда работаешь?

— Да, дорогая, — ответил Харолд Смит, слегка отворачиваясь от экрана.

— Важное дело?

— Очень.

— Хочешь о нем поговорить?

Харолд Смит испытал какое-то странное облегчение.

— Да, очень. Но не могу.

— Ты знаешь, что я знаю, так что можешь больше не притворяться.

— Тес, это открытая линия.

— Извини. Но ты знаешь, что я имею в виду.

— Да. Честно говоря, если бы я мог, то ты была бы единственным человеком, с кем бы я поделился. Но моя работа такова...

— Харолд, справа от меня — огромное пустое пространство. Я похлопываю по нему. Ты слышишь похлопывание? — Ее голос звучал тихо, успокаивающе.

— Да, — ответил Смит, испытывая неловкость.

— Как бы я хотела, чтобы ты лежал сейчас здесь, на этом огромном пустом пространстве!

— Скоро буду! Поверь мне: я буду дома, как только смогу. И все будет, как было.

— Как было в последнее время или как было всегда? У меня такое чувство, будто мы опять возвращаемся в прошлое. Словно я опять нетребовательная жена, а ты глубоко порядочный муж, у которого работа всегда на первом месте. Всегда. Боюсь, я уже не смогу вернуться к такой жизни.

— Нет, обещаю, что этого не произойдет.

— Я люблю тебя, Харолд.

— Я знаю. И я тоже.

— Но ты не можешь сказать эти слова. Даже после всех этих лет. Три простых слова. А, Харолд?

— Некоторые вещи не стоит говорить вслух.

— Позвони мне, пожалуйста. Как можно скорее.

— Спокойной ночи, дорогая, — спокойно ответил Харолд Смит и повесил трубку. Зря она говорила таким соблазнительным голоском. Он снова почувствовал влечение к ней. Но чтобы ее защитить, необходимо было соблюдать дистанцию.

Смит вернулся к своим делам. Он вновь почувствовал прилив сил. Ему было так трудно в последние несколько дней, когда он был заперт в своем кабинете под охраной службы безопасности “Фолкрофта”, которая сама не знала, то ли охраняет Смита от свихнувшегося больного, собирающегося совершить побег, то ли от внешних врагов.

После разговора с женой Смит почувствовал, как разочарование, которое он тщательно скрывал, улетучилось. Когда он повернулся к компьютеру, едва заметная улыбка тронула уголки его тонких губ. Его жена считала, что он по-прежнему тайно работает на ЦРУ. На протяжении многих лет он скрывал от нее свою истинную работу в “Фолкрофте”, но интуиция подсказывала ей правду. Она давно все знала, хотя и не подозревала о существовании КЮРЕ. А пока существование КЮРЕ оставалось для нее тайной, Харолд Смит не станет разрушать ее иллюзии насчет того, что она всего-навсего несчастная жена преданного своей работе сотрудника ЦРУ. И будет продолжать восхищаться ею за это.