Рассвет в ночи (СИ) - Крол Анна - Страница 56

  А Он свихнется без неё... Окончательно потеряет контроль... Станет именно тем, кем видят Его окружающие... Но это ничего, лишь бы все хорошо было с нею. Ведь рано или поздно она сойдет с ума в Его компании. Его заботливая Мышка. Надо отпустить бабочку на волю - разжать ладонь.

  Пальцы, обхватившие кованые перила мостика, рефлекторно стиснулись сильнее, не желая подчиняться велениям разума, не допуская даже возможности такой.

   Глава 54.

   Ее верные...

  Она проснулась совершенно обессиленной, но довольной. Приоткрыв глаза, Она тут же уткнулась взглядом в любопытную мордочку Усатой, которая требовательно раззявила ярко-розовый рот, торопливо мяукая и напоминая сонной хозяйке, что поесть таки не мешает. То же мнение имел и Ее живот, настойчиво требуя внимания и ухода. Поэтому Ей не оставалось ничего, кроме как послушно подняться и побрести на кухню.

  Домашние дела так заняли Её, что в себя Она пришла, только когда часы пробили два, и в спальне запиликал мобильный телефон. "У Константина обед...", - отстраненно подумала Она, улыбаясь самому воспоминанию о нем, и, взяв трубку, зажмурилась, вслушиваясь в его теплый голос. Когда Усатая и Она были накормлены, а квартира отдраена до глянцевого блеска, Она устало сдула черную кудряшку с лица и улыбнулась, глядя на дело своих рук. Все-таки Константин до Ее прихода был неоспоримым холостяком. По крайней мере, уборке квартиры он уделял не так много времени и сил, как Она! Что вызывало в Ней тихую гордость. Потом Она довольно долго ласкала блаженствующую кошку, опять таки занимаясь самым противным делом - думая. Это Ей совсем не нравилось, но даже если Она пыталась прогнать мысли, они опять возвращались, да еще и в троекратном размере. В конце концов они истерзали Её совсем, и Она решила податься к Олесе, что тотчас и совершила. Накинув на голые плечи легкую кофточку, Она решительно выбежала из дома, направляясь к подруге.

  Дверь Ей, запыхавшейся от бега, открыла теперь уже полновластная хозяйка небольшой квартирки, так как Она скрепя сердце собрала свои небольшие сумки и перебралась к Константину буквально вчера. Поэтому Олеся сейчас разрывалась между беспокойством и радостью. Последняя побеждала, по тому веснушчатая девушка с верещанием: "Как я рада тебя видеть!" кинулась Ей на шею. Она неловко поежилась, аккуратно коснувшись спины подружки, и сдержанно улыбнулась:

  - И я тебя... Там дождь собирается, вот я и...

  - Хочешь чаю? Я мигом сделаю! Зеленый, черный? Впрочем, и так знаю! Ты любишь крепкий черный чай. А хочешь варения? У меня клубничное есть! Только сейчас купила! Ну же, не мнись! Ты же любишь клубнику! Ну Мы-ы-ышка!

  И Ей ничего не оставалось, как согласиться. Минут через пять чай был готов, ароматное варение открыто, и они приютились за столом в махонькой кухне, дуя на горячий напиток и облизывая обожженные губы. Зеленые глазки Олеси любопытно сощурились, и она усмехнулась:

  - Ну и как он там? Не обижает тебя?

  Она заверила бывшую соседку, что все хорошо. Потом ударилась в восторженную романтику и в порыве чувств прошептала, что Константин самый лучший, самый нежный, и вообще... самый!

  Олеся скептически выслушала, цинично заметив, что влюбленность плохо сказалась на Мышкином трезвом рассудке. Она возмутилась, Олеся пошла на попятную... В общем, скоро Она пришла к выводу что пора увести разговор к более миролюбивой теме... И все-таки Олеся продолжила:

  - Ты уверена в нем?

  Носик, усыпанный веснушками, сморщился едва заметно, и Она знала, что это означает. Соседка Ее искренне сомневается и всячески хочет убедить в этих сомнениях и Ее, Мышку. Раньше - буквально пару месяцев назад - Она бы даже не подумала о таком ответе, но сейчас губы Ее сложились в уверенную спокойную улыбку:

  - Да, абсолютно.

  Хотя уверенности в Ней было ни на грош. Не потому, что Она сомневалась в его любви... Не потому, что Она думала, будто он Ею играет... Она видела, как он страдает, когда приходит домой и меняет свое лицо. Как будто Ее любимый во время работы уступает место безжалостному Константину.

  - А дальше - снежное поле... - Горько прошептала Она, с легким налетом насмешки над собой вспоминая, что думала о нем, сидя на паре и еще не будучи с ним знакомой.

  Сколько времени утекло, как все изменилось... Как безвозвратно все изменилось. Счастье разрывало Ее, лучилось из Ее глаз, но оно... Оно катилось в бездну. Быстро, со всех ног, неотвратимо и... ожидаемо. Она помнила выражение его глаз, когда он разбудил Ее сегодня ночью надсадным стоном. Как смотрел на Нее. Какой вкус был у его губ. Во всем этом была какая-то обреченность... И это заставляло Ее душу изгибаться в агонии, отлично понимая, что происходит. Внезапно Она подняла глаза на молчавшую Олесю и улыбнулась:

  - Я пойду, пожалуй.

  Девушка растерялась, покосившись на барабанящие по стеклу тяжелые капли:

  - Но там...

  Она перебила ее, глядя непривычно спокойными глазами:

  - Не важно... Ты же знаешь, что дождь никогда не страшил меня.

  Наскоро попрощавшись, Она выбежала из такого знакомого подъезда, откидывая голову назад и подставляя лицо под холодную, равнодушную и колючую воду. Это не было грозою, и не было типичным летним дождем... Какой-то тяжелый гнетущий ливень, который прибивал к земле и заставлял испуганно выдыхать от холода. Она шла, обходя особо глубокие лужи и пряча руки в карманах.

  Привычно свернув в парк, Она замерла статуей, каким-то новым взглядом окидывая родное место. Когда-то... Когда-то сюда, семеня, бежала тихая робкая девочка с мышиным прозвищем. Сейчас же сюда неуверенно входила молчаливая задумчивая девушка - женщина? - с устало поджатыми губами и глазами полными грозовых туч. Платье промокло, кофта, накинутая на плечи, неприятно холодила кожу. Но Ей было все равно. Она медленно дошла до моста, с перил которого играючи скатывались капли, и вцепилась пальцами в размокшее дерево. Из парка спешно убегали прохожие - дети, их родители, пары, сотрудники и даже алкоголики. Равнодушный и злой дождь выгнал и их. Только одинокая худенькая фигурка стояла на мосту, до рези в глазах вглядываясь в круги расплывающиеся по темной глади пруда. С бледного тонкого носа скатилась капелька, а за ней потекла еще одна. Она раздраженно отвела со лба намокшую прядь, и струйки прекратили течь. С тихим вздохом Она перегнулась через перила, с надрывом шепча:

  - Без меня ему будет лучше... Без меня ему будет легче... Без меня он не будет так себя ломать...

  Судорожно втянув в легкие воздух, Она закрыла лицо руками, стараясь удержать на месте прыгающие губы:

  - Ни к чему хорошему это не приведет...

  Только озеро знало, что не только слезы неба падали в его омут. Только омут этот знал, как молчаливо и даже, кажется, равнодушно катились по бледному лицу и разбивались о воду соленые капли слез. Дождь торопил Её, ударял в спину, заставляя ежиться и дрожать. В конце концов, не выдержала Ее обувь - небольшой каблучок отломался с печальным хрустом, и Она вынуждена была бежать босиком. В этом была своя прелесть - разбивая отражение неба в лужах, ощущать каждый камешек под ступнями...

  Когда Она распахнула дверь, перед Ней предстал бледный до смерти Константин. Она счастливо ему улыбнулась, выстукивая зубами чечетку не в состоянии унять дрожь тела. Вода текла ручьем с Её тяжелых густых волос, пробегала по мокрой насквозь ткани одежды и растекалась на полу под гудящими от бега ногами. Любимый Ее не стал терять времени даром, мгновенно раздел Ее и засунул вместе с собой под горячий душ, разогревая и теребя, пытаясь оживить и избавить от гнетущего холода... И холод тела вскоре рассеялся, но из души никуда не делся, даже когда он, негодующе бурча, приготовил Ей горячий чай и закутал в зимнее одеяло со словами:

  - Чтобы я еще раз не посмотрел прогноз погоды на завтра!

  Она виновато шмыгнула носом, хлопая повлажневшими глазами. И тут же получила простительный поцелуй. И холод в душе треснул... Кто же знал, что души могут быть одновременно так счастливы и так несчастны? В перерывах между поцелуями, Она вытянула руки из теплого пледа и обвила ими его шею. Он выдохнул Ей в губы, прошептав еле-слышно: