Золотая лилия - Мид Ричел (Райчел) - Страница 27

— Я беспокоюсь о тебе, сестренка. Не хочу, чтобы ты связалась с халявщиком или неудачником. Поверь мне, а я в этих вопросах — специалист.

— Ценю твое глубокое знание, но я как-нибудь разберусь сама, спасибо преогромное!

— Подумать только, бариста! Почему не студент?

— Мне нравится, что он бариста. От него всегда пахнет кофе.

Адриан опустил стекло, и ветер принялся трепать его волосы.

— Удивляюсь, что ты позволяешь ему подвозить себя, если учесть, как ты бесишься, если кто-нибудь прикоснется хоть к одной детали в твоей машине.

— Например, к окну? — едко поинтересовалась я. — Когда здесь работает кондиционер?

Адриан понял намек и поднял стекло.

— Он хочет подвозить меня. Потому я ему позволяю. Кроме того, мне нравится его «Форд».

— Да, тачка неплохая, — признал Адриан. — Кстати. мне бы и в голову не пришло, что ты из тех, кто тяготеет к символам статуса.

— Дело в другом. «Мустанг» — интересная машина с давней историей.

— Перевожу: символ статуса.

— Адриан! — Я вздохнула. — Нам далеко ехать.

Но мы неплохо провели время. Вопреки рассуждениям Брэйдена продвигались мы легко, и на середине пути я решила, что заслужила перерыв на кофе. Адриан взял мокко — «Видишь, что я пью, Сейдж?» — и почти всю дорогу поддерживал непринужденную беседу. Я невольно отметила, что когда нам осталось ехать минут тридцать, он сделался серьезным и задумчивым. Шутки иссякли, и большую часть времени Адриан сидел, глядя в окно.

Полагаю, так на него подействовал приближающийся момент свидания с отцом. Я понимала его очень хорошо. Я бы точно так же нервничала, если бы мне предстояло встретиться с моим. Впрочем, вряд ли Адриан обрадовался бы общему сеансу психотерапии, и я принялась искать подходящую тему беседы, чтобы отвлечь парня от хандры.

— Ну, как, удалось вам что-нибудь узнать из крови Эдди и Дмитрия? — поинтересовалась я.

Адриан посмотрел на меня с удивлением.

— Не думал, что ты об этом заговоришь.

— Послушай, мне интересна научная сторона дела. Но я не хочу участвовать в эксперименте.

Мое объяснение его устроило.

— Мы почти ничего не узнали — слишком мало времени для полноценного исследования. Ребята отослали образцы в лабораторию — думаю, в одну из ваших, проверить, есть ли между ними какая-нибудь разница на физическом уровне. Но мы с Соней заметили… ну, как бы это описать… Условно говоря, «гудение» духа в крови Беликова. Конечно, наличие магии в его крови само по себе неудивительно. Большинство людей считают магией все, что он делает.

— Брось! — возмутилась я. — Не слишком справедливое замечание.

— Да ну? Ты не замечаешь — Кастиль его боготворит? Он мечтает стать таким, как Беликов, когда вырастет. И хотя от имени нашей группы обычно говорит Соня, она летит как на крыльях, чтобы предварительно проконсультироваться у него. «Как ты считаешь, Дмитрий?», «Это хорошая идея, Дмитрий?», «Пожалуйста, благослови нас, чтобы мы могли пасть на колени и вознести тебе хвалу, Дмитрий!».

Я раздраженно покачала головой:

— И снова — несправедливо. Они ведут совместную работу. Естественно, ей требуется эксперт.

— С ним она советуется гораздо больше, чем со мной.

Возможно, все объяснялось тем, что Адриан во время экспериментов вечно сидел со скучающим видом, но я решила, что лучше об этом не упоминать.

— Они оба были стригоями. У них имеется уникальный взгляд на проблему изнутри.

Адриан помолчат.

— Ладно. Убедила. Но вспомни о Розе. Ты видела их вместе. У меня не было ни малейшего шанса в этом состязании. Я ни в какое сравнение с ним не шел.

— А с чего вдруг тебя надо было с ним сравнивать?

В глубине души мне хотелось поинтересоваться, а при чем здесь Роза, но Джилл много раз говорила, что для Адриана все сводится к Розе.

— Я желал ее, — ответил Адриан.

— А сейчас?

Ответа не последовало. Роза — крайне опасный вопрос. Я пожалела, что разговор свернул на такую щекотливую тему.

— Послушай, — сказала я. — Вы с Дмитрием — две разные личности. Тебе не следует сравнивать себя с ним. И не нужно пытаться быть таким, как он. Я не собираюсь перемывать ему косточки. Мне нравится Дмитрий. Он умен, предан делу, отчаянно храбр и силен. Он — хороший боец. И славный парень.

— Забыла добавить, что он еще весь такой неприступный суровый красавец, — насмешливо бросил Адриан.

— Ты тоже хорош собой, — решила поддразнить его я, напомнив его же собственные недавние слова. Но Адриан не улыбнулся. — Не надо себя недооценивать. Ты умен и способен заболтать кого угодно. Тебе не нужна магическая харизма.

— Пока я не заметил особой разницы между собой и мошенником, подвизающимся на ярмарках.

— Да, хватит тебе! — не выдержала я. Адриан способен развеселить меня даже при серьезной беседе. — Ты понимаешь, что я имела в виду! И ты один из самых преданных людей, каких я только знаю, — и заботливых, хотя стараешься изобразить обратное. Я вижу, как ты опекаешь Джилл. Не всякий отправился бы через всю страну, чтобы помочь ей. И почти никто не сделал бы то, что совершил ты, когда спасал ей жизнь.

Адриан помедлил, прежде чем ответить:

— Но какова настоящая цена верности?

— Для меня? Она бесценна.

На его вопрос я ответила без малейшего промедления. Я повидала в жизни слишком много вероломства и расчетливости. Мой собственный отец оценивал людей не по тому, кем они являются на самом деле, а исходя из того, что они могут сделать для него. Адриан же, при всей своей браваде и легкомысленности, пылко заботился об окружающих. Я видела, как он ради этого рисковал жизнью. Если учесть, что я лишила человека глаза, отомстив за сестру, то… В общем преданность я ценила.

До конца пути Адриан молчал, но, по крайней мере, у меня больше не возникало впечатления, что он предается грустным мыслям. Теперь он выглядел задумчивым, а не встревоженным. Но мне было слегка неуютно — я то и дело замечала, как он краем глаза изучает меня. Я мысленно прокручивала в голове свои слова, пытаясь понять, чем вызван столь пристальный интерес с его стороны.

Отец Адриана остановился в просторном отеле, схожем атмосферой с тем заведением, в котором мы с Брэйденом завтракали. Бизнесмены в деловых костюмах перемежались с искателями приключений в нарядах с тропическими расцветками и шлепанцах. Я чуть было не отправилась на утреннее свидание в джинсах, и теперь только порадовалась, что все-таки выбрала серую юбку и блузку с коротким рукавом и неярким голубоватым узором. Еще у нее был крохотный гофрированный воротничок, а у юбки — едва различимый рисунок «в елочку». Обычно я не ношу одновременно ткани с такой контрастной текстурой, но мне понравилось смелое сочетание. Я обратила на это внимание Джилл, когда уходила из общежития. Ей понадобилось некоторое время, чтобы обнаружить контраст, а когда она наконец поняла в чем дело, то закатила глаза. «Да, Сидни, ты настоящая мятежница!»

А Адриан был в своем типичном летнем наряде, джинсах и рубашке — разумеется, не заправленной и с закатанными рукавами. Несколько пуговиц сверху расстегнуты. Он одевался так постоянно и, несмотря на небрежность, выглядел модно и изящно. Но не сегодня. Сейчас на парне были самые потрепанные джинсы — на коленях назревали прорехи. Темно-зеленая рубашка, из хорошей ткани и подходящая под цвет глаз, но непостижимым образом измятая. Полагаю, чтобы довести одежду до такого состояния, ее надо скатать в мяч и хорошенько на ней посидеть. Если бы я заметила этот кошмар еще в Амбервуде (но я тогда думала только о том, чтобы утащить Адриана от Брэйдена), я бы строго попросила его выгладить рубашку.

Но Адриан и теперь был хорош собой. Состояние его одежды и взлохмаченные волосы не имели значения. Это было одно из тех свойств, что раздражали окружающих сильнее всего. Помятый вид придавал парню сходство с некоей грустящей европейской фототомоделью. Пока мы поднимались в лифте на второй этаж вестибюля, я осмотрела Адриана с ног до головы. В конце концов, я решила — здесь не могло быть случайности. Почему именно в день встречи с отцом он настолько неаккуратен? Вот главный вопрос. Адриан жаловался, что отец всегда считает его виноватым. Похоже, одеваясь так, Адриан предоставлял ему еще одно обоснование.