Потерянное прошлое - Мэрфи Уоррен - Страница 14

Он вышел из комнаты как раз вовремя, чтобы успеть добраться до душа. Собрав последние остатки сил, он пнул ногой кнопку на полу, и комната наполнилась фонтанами горячих брызг. Доломо лег, чтобы сохранить угасающее дыхание. Когда он почувствовал, что душ прекратился, он поставил склянку в маленький контейнер, а контейнер — на ленту транспортера, уходящего в стену.

Рубин Доломо освободил себя от костюма с помощью садовых ножниц и неимоверных усилий. Когда дыхание его восстановилось, он вновь повстречался со склянкой, но уже в другой комнате, и на этот раз их разделяла стеклянная перегородка, в которой были круглые отверстия с резиновыми рукавами. Проходя свой путь через стену по ленте транспортера, контейнер за что-то зацепился и теперь лежал на боку. Рубин сунул руки в резиновые рукава и поставил контейнер на маленький столик. На столе лежал один-единственный листок розовой писчей бумаги. И такой же конверт, адресованный бывшему члену Братства — тому, который полагал, что его ограбили. Резиновыми пальцами Рубин открыл склянку со свежим снадобьем, потом взял небольшой комочек ваты, смочил снадобьем и нанес тонким слоем в верхнем левом углу розового листа бумаги. Потом заткнул клочком ваты горлышко склянки и закупорил ее.

Теперь наступил самый сложный этап. Рубину предстояло сложить листок и вложить его в конверт. Это простое дело заняло двадцать минут, поскольку работать приходилось в грубых, резиновых перчатках. К тому времени, как работа была закончена, пот с Рубина лился градом.

Он закурил, кинул в рот дозу валиума и таблетку от давления, а затем поднялся в приемную, где его посыльный ждал письма.

Это был средних лет чиновник одной из компаний, который был обязан своим восхождением на пост вице-президента корпорации недавно возникшему чувству уверенности в себе, а чувством уверенности в себе он был обязан “Братству Сильных”. Он верил, что правительство Соединенных Штатов преследует ту единственную религию, которая способна спасти мир. Эту веру взрастило в нем отделение Братства в Айдахо.

Рубин заплатил председателю отделения полторы тысячи долларов за этого нового Брата. Но он того стоил.

— Позвольте мне повторить задание. Я должен проследить за тем, чтобы никто, корме предателя, не прикоснулся к верхнему левому углу листа бумаги, что в конверте. Я направляюсь прямо к тому дому, где его держат и заявляю, что я его друг и принес письмо от его любимой. Вот и все. Очень просто.

С этими словами член Братства вскрыл конверт только для того, чтобы удостовериться, что он и Рубин Доломо подразумевают одно и то же под верхним левым углом листа бумаги. Убедившись в этом, он пожал руку человеку, который вернул его к жизни в тот момент, когда он находился на краю гибели.

— Мистер Доломо, вы — один из величайших умов нашего времени. Для меня честь, огромная честь иметь возможность послужить нашему Братству.

— Осторожнее. Письмо. Ваш палец прикоснулся к уголку. Письмо!

— Какое письмо? — спросил посыльный.

— То, которое вы держите в руке, — пояснил Рубин. Член Братства с недоумением воззрился на собственную руку и на письмо, которое эта рука держала за уголок.

— Что это за письмо? Это вы мне его дали? Или я должен был передать его вам? Кому оно адресовано?

— Ладно, — устало произнес Рубин. — Отложите в сторону эту штуковину, которую вы держите в руках. Пойдем в палату.

Посыльный протянул письмо Рубину. Рубин попятился.

— Положите его на пол. На пол! — крикнул он, взял члена Братства под локоток и повел в глубь дома.

— Скажите мне, — обратился Рубин к своему подопечному. — Если бы у вас был выбор, во что поиграть, то что бы вы выбрали — погремушку, игрушечный паровозик, видеоигру или женщину и полбутылки бурбона?

— Прекрасный выбор! С чего это вы так добры?

— Это просто поможет нам определить, куда вас поместить.

— Я выберу бурбон, — заявил посыльный.

— Отлично, — удовлетворенно произнес Рубин. — Вы схлопотали лишь малую дозу. Я научился регулировать дозы.

Они прошли мимо комнаты, откуда доносился визг и плач. Посыльный не удержался от того, чтобы заглянуть внутрь сквозь крохотное оконце. То, что он увидел, повергло его в ужас. Взрослые мужчины и женщины ползали по полу, мочились в штаны, таскали друг друга за волосы. Многие плакали.

— Я тогда не умел точно определять дозу, — заметил Рубин. — Но мы заботимся о них. Мы ответственны за жизнь наших последователей.

— Это ужасно! — воскликнул посыльный. — Там взрослый человек сосет палец.

— Это Уилбур Смот.

— Он улыбается.

— Многие из них улыбаются, — пояснил Рубин. — Как вы себя чувствуете?

— Не так чтобы очень хорошо. Средне, сказать по правде. Я никак не могу припомнить, что я тут делаю.

— Вы помните о том, как вступили в “Братство Сильных?”

— Я помню, как я сдавал какие-то тесты, чтобы определить свой характер, в Норфолке, штат Вирджиния. А я разве вступил?

— Скоро с вами все будет в порядке, — заверил его Рубин.

Они прошли мимо еще одной комнаты, где тоже было полно взрослых людей, но все эти люди играли в куклы и в заводные паровозики. В следующей комнате женщина средних лет с ярко-голубыми волосами и пластмассовой бижутерией играла в видеоигру. Наконец они добрались до комнаты, которая понравилась посыльному куда больше остальных. Это была комната для отдыха, в ней играла негромкая музыка, а у стены стоял бар, предоставленный в полное его распоряжение.

— Вы помните свой адрес в Норфолке? — поинтересовался Рубин.

— Разумеется, — ответил его пациент.

— Ну, тогда выпейте и отправляйтесь домой.

— А что все это значит? Что это такое?

— Это одно из последних достижений одного из самых выдающихся умов Запада. А также и Востока. Это дар человечеству от великого духовного и научного лидера Рубина Доломо, — объяснил Рубин.

— Это не он возглавляет “Братство Сильных”?

— Да, свет Братства исходит от него, — ответил Рубин.

— Я помню, я видел его портрет. Да. На обложке книги. И книга была хорошая, насколько я помню.

— Замечаете сходство? — спросил Рубин и откинул назад жиденькие остатки того, что когда-то было пышной шевелюрой.

— Никакого.

— Ладно, тогда забудем про выпивку. Просто убирайтесь отсюда, — скомандовал Рубин.

— Отлично. Я и сам не понимаю, что я тут делаю. Рубин прошел в комнату для отдыха и налил себе порцию крепкого напитка. Новая порция снадобья была готова. Это хорошо. Теперь надо было найти нового посыльного. Это уже обошлось ему недешево. Но комнаты для отдыха и развлечений — это насущная необходимость. Поскольку воздействие препарата могло сильно варьироваться, необходимо было внимательно изучить степень потери памяти под воздействием разных доз снадобья. Свежий препарат, соприкоснувшись с кожей, мог отправить человека в его далекое детство. Если же препарат высыхал, и человек прикасался к нему спустя неделю после приготовления, то тогда он мог лишиться памяти о последнем годе-двух своей жизни. А лишь небольшое увеличение дозы приводило к тому, что препаратом становилось опасно пользоваться. Рубин потратил полдюжины душ на то, чтобы научиться изготовлять препарат и доставлять его. Иногда у него мелькала мысль подлить несколько капель Беатрис в кофе и отправить ее в детство. Но одна ужасная мысль всегда останавливала его. Если Беатрис обнаружит это, то жизнь Рубина будет стоить меньше, чем прошлогодний мусор. Беатрис была беспощадна.

К Рубину подошла пышнотелая женщина.

— Привет, — сказала он.

— Побереги силы, — отозвался Рубин. — Я хозяин заведения.

— А вы не хотите? В конце концов, вы же платите. Рубин с тоской взглянул на пышные формы, молодые формы, формы, которые он хотел держать в руках. Но Беатрис значила для него гораздо больше, чем мимолетное страстное объятие девушки из бара, которую они наняли, чтобы развлекала клиентов, проходящих курс лечения. В своей типичной манере Беатрис установила целый протокол, касающийся любовных взаимоотношений супругов. Она могла, если ей надо было в очередной раз утвердить собственную женственность, использовать молодых мужчин. Рубин мог, если ему требовалось общество других женщин, столкнуться с неизбежной потерей половых органов после соприкосновения последних с горячей сковородкой. Следовательно, в течение всех этих долгих лет Рубин был верен, как монах.