Дверь в неведомое - Лосев Анатолий - Страница 3

Я отметила про себя, что я и выше, и крепче любого из них. Поэтому, наверное, меня сразу посчитали серьезным противником. Когда их товарищ улетел в ковыль вниз головой, никто из них не испугался, а в глазах главного, который на зебре, зажегся интерес.

Не став дожидаться, пока они нападут, я подняла в воздух Мужичков в серьезной экипировке — они мне показались опаснее, — а с остальными решила подраться обычным способом, у меня же была целая алебарда! Но они оказались более умелыми и могли меня даже поцарапать своими копьями. Пришлось их сломать телекинетическим способом.

Однако мужички не успокоились, и пришлось бы им сражаться со мной одними кулаками, но тот, что самый главный, махнул эдак небрежно рукой и сказал: «Хватит».

Меня сначала удивило то, что он говорит по-русски, но потом я поняла, что он-то говорит по-своему, просто я его понимаю. Макс рассказывал, что, если пройти сквозь измерения, такое бывает. Эх, если б так же было с английским!..

— Амазонка, — обратился безбородый ко мне, — мы не собирались причинять тебе зло, поставь моих телохранителей на землю, пожалуйста!

Я приосанилась: амазонка! И разговаривает так вежливо, как будто я директор какой-нибудь или офицер милиции. И смотрит так ласково, и еще улыбается приятно, как киноактер. Симпатяга.

— Хорошо, — сказала я важно, — только пусть ваши люди больше не хватаются за свое железо!

Тяжеленных меченосцев я аккуратно опустила на землю, а хозяин алебарды тем временем, ругаясь на чем свет стоит злым шепотом, стряхивал со своей куртки соломинки и землю.

— Я — Вент а-ла-Коэ Клот, — представился всадник, вежливо кивнув.

Ни фига себе имечко. Похоже на что-то французское. Мне стало даже неудобно за свое, показавшееся мне деревенским. По сравнению с этим а-ла-Коэ Катерина Северова совсем и не звучит. Я напряглась и выдала:

— Воительница Катрин Озерная!

Воительница, потому что кто же я здесь еще, особенно с таким неслабым топориком в руке! Катрин — чтобы ему легче выговорить было, раз у них везде такие французские звуки, да и звучит благороднее. А Озерная, потому что в средние века так принято было, присобачивать к именам приблизительный адрес, а наш городок называется Озерки. Потом он объяснил, что Клот в его имени — название его земельного участка и скромной такой избушки о пяти башнях.

— Я вас сразу узнал! — обрадовался Вент. — Мы вас давно ждем! Вы ведь к нам направлялись, не так ли?

Мне было не совсем удобно признаться, что я бежала просто так, куда глаза глядят, и поэтому неопределенно кивнула.

— Позволите вас проводить?

Я неуверенно оглянулась: отсюда не было видно, где Игорь, Макс и все остальные. Надо же, как далеко убежала! С одной стороны, я понимала, что они станут волноваться, подумают, будто я потерялась. Но с другой — мне очень хотелось подольше пообщаться с этим интеллигентным рыцарем или кто он там. Я, конечно, могла ответить, что вот, мол, закончу одно важное дело и забегу к вам на огонек, но боялась, что потом его здесь просто не найду. К тому же он сказал, что меня ждали… Может, им моя помощь нужна…

Вент посмотрел на меня с такой потрясающей улыбкой, что я сделала благосклонную мину и сказала:

— Конечно! Сделайте, пожалуйста, такое одолжение.

Мы миновали поле, поросшее высокой травой, и вышли на пустошь. Посреди нее торчало загадочное сооружение размером с хорошую городскую девятиэтажку, а то и выше. Оно было похоже на замки, которые дети делают из мокрого песка на пляже, и имело пять башен— сосулечек.

Я задрала голову и оглядела все здание. Оно показалось мне серым и скучным, но когда Вент сказал, что это Клот, его скромная обитель, оно мне сразу понравилось. Изящно построено, со вкусом, и вообще…

Мы объехали ближайший выступ замка, и по тайному жесту Вента тяжелая плита отъехала от монолитного фундамента и пропустила нас. Когда она захлопнулась за нашими спинами, мне на какой-то миг стало не по себе, но это быстро прошло.

Вент показал мне несколько своих комнат, и я совсем обалдела. Где-то между тринадцатым и четырнадцатым залом я попросила его рассказать, откуда он знает, что я должна была прийти в его страну.

Вент с удовольствием показал мне пыльный манускрипт, покрытый такой же вязью, как и обратная сторона Диминой побрякушки. И сказал, что в этой бумаге пророчеств подробно прописано о воительнице в простой синей одежде без герба, которая явится и наведет порядок.

Я слушала и верила. В самом деле, на моей джинсовке никакого герба нету, а то, что я могу где угодно порядок навести, — тут вообще никаких сомнений быть не может!

Мы сидели и беседовали в таком тоне, а тем временем нам принесли обед. Там были в основном фрукты и какие-то печенья, поэтому я ела с аппетитом и сытости не чувствовала. Обед принесла девушка в шароварах с такими прорезями, что я в них и на речку-то не пошла бы. Вент поблагодарил ее и так восхищенно посмотрел на ее шаровары, что мне захотелось сделать этой девушке что-нибудь неприятное. Она меня сразу начала раздражать.

Вент заметил это и тут же отвернулся от нее, а я побыстрее сделала безразличное лицо. Мол, глядите на кого хотите, все равно она — просто вертлявая официантка, а я — воительница. Озерная.

Потом уже другая девушка, поскромнее и пострашнее, принесла на подносе пузатый стеклянный кувшин и два бокала. Я потянула носом: спиртное. Вроде мамкиного малинового вина, но кислятиной не отдает.

Вент взял кувшин и предложил мне. Я не пью. Но отказаться — значит, признать, что я маленькая. В гостях принято выпивать понемногу винца, но мне пока не разрешают. Говорят, не раньше совершеннолетия, а то будешь, говорят, как дядя Паша, Олин отец, который пьет горькую без просыпу. Вот и думаю, как отказаться, чтобы все выглядело достойно? Сказала: «Мне религия запрещает». А что? Хорошая причина!

Вент ответил, что его религия тоже запрещает, поэтому он пьет эту штуку. Она, мол, приятно пахнет хорошим вином и язык пощипывает, а на самом деле — компот компотом.

Тогда ладно. Я позволила налить полный бокал и осушила его одним глотком. И впрямь язык пощипывает, а так — ничего особенного.

Мы поболтали еще немного о том о сем. В основном Вент спрашивал, а я с удовольствием рассказывала. О моем мире, о моих привычках и обо всем остальном. Компот заканчивался.

Я заметила, что чувствую себя странно — как будто до упаду играла на компьютере или только что проснулась. И сказала об этом Венту. Тот ответил, что так бывает — я, мол, устала с дороги, путь-то как-никак из другого мира — семь верст до небес и все лесом!

Тут Вент посмотрел на меня как-то странно и спросил, как я насчет того, чтобы исполнить предназначение, о котором написано в пыльном свитке.

Я ответила:

— Ага!

Вент слил в бокалы то, что оставалось на дне кувшина, из ниоткуда появилась девушка и забрала его, заменив полным.

— В нашей стране последнее время происходит нечто страшное…

Вент наклонился ко мне, и я заметила, что глаза у него — темно-синие…

— У нас появились разбойники, владеющие магией, и они уже полгода терроризируют наше королевство!

— А что у вас за королевство? — спросила я сонно.

— Священное Неделимое Королевство, Включающее в Себя Земли Синей Равнины, Обрамляющие Горы, Горы Священных Родников и Большое Озеро с Прилегающими Землями, — произнес Вент так, что каждое слово получилось как бы с большой буквы, и я поняла, что все это — название королевства.

— Занимает всю ойкумену, — прибавил Вент в порядке комментария. — Мы, ученые, не исключаем возможности разумной жизни и за пределами королевства, но пока это не доказано.

— А наш мир?! — возмутилась я.

— О, существование иных миров не подлежит сомнению, — уважительно сказал Вент, наливая нам еще по бокалу.

— А вы ученый? — спросила я и заметила, что моя речь стала как будто не очень твердой.

— Да, я не паладин. Вассалы короля, обладающие землями и замками, — пояснил он, — могут быть либо паладинами — рыцарями высокого мастерства, владеющими магическими навыками, либо учеными.