А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.10 - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 36

З о я  С е р г е е в н а (Кирсанову). В последний раз тебя прошу. Позвони Евдокимову.

К и р с а н о в. Погоди, лапа. Дай разобраться. (Пинскому.) Откуда у тебя эта бумажка?

П и н с к и й. Да только что принес какой-то гад. Наглец хладнокровный, еще расписаться заставил. Откуда я мог знать, что он мне подсовывает? Я думал, это из военкомата. Он ведь, подлец, представился: «Спецкомендатура»...

К и р с а н о в. Рослый такой парень, в черном плаще?

П и н с к и й. Ну!

К и р с а но в. И фонарь во лбу?

П и н с к и й. Да! А ты откуда...

К и р с а н о в (сует ему в руку свою повестку). На, почитай.

П и н с к и й. Зачем?

К и р с а н о в. Читай, читай, увидишь.

Б а з а р и н. Так-так-так. Это уже серьезно.

К и р с а н о в (ехидно). А чего тут серьезного? Ну, ходят мои аспиранты, ну, разносят шутливые повестки...

Б а з а р и н. Перестань. Может быть, и в самом деле позвонить Евдокимову?

К и р с а н о в. Но я же не знаю, что ему говорить! Как это все расскажешь? Свежему человеку... в третьем часу ночи...

П и н с к и й (прочитав кирсановскую повестку). Что за чертовщина! Откуда это у тебя?

К и р с а н о в. Спецкомендатура социальной ассенизации. Здоровенный громила с кейсом и с шахтерским фонарем между глаз.

П и н с к и й. Какой же ты, к едрене фене, богач?

К и р с а н о в. Да уж какой есть, извини, если не угодил.

Б а з а р и н. Вот что. Надо немедленно позвонить в милицию и сообщить, что имеют место хулиганские действия со стороны неизвестного лица.

К и р с а н о в (раздраженно). Подожди. Давай сначала разберемся. Если это хулиганские действия какого-то идиотского лица, тогда звонить совершенно незачем. Ну, дурак, ну, ходит по квартирам и разносит дурацкие повестки. Ну, напутает дюжину дураков вроде нас... Если дело обстоит таким образом, тогда звонить в милицию — сами звоните. Мне уже повестку принесли, меня уже один раз одурачили, и теперь можно спокойно ложиться спать. Вторую не принесут!

Б а з а р и н (задумчиво). Логично.

К и р с а н о в. А раз логично, тогда давайте ложиться спать. Хватит. Всё.

П и н с к и й (алчно). Догнать бы сейчас этого жлоба и накидать бы ему пачек, чтобы кровавыми соплями умылся, падло позорное...

К и р с а н о в. Сиди уж, старое дреколье. Да смотри, случайно не пукни, а то развалишься. Догнал он... пачек он накидал...

П и н с к и й. Ничего, ничего, не беспокойся, мне бы его только поймать, а там бы я с ним разобрался, не впервой... Меня ведь, главным образом, что поражает? Меня наглость эта первобытная поражает. Вот они уже по квартирам пошли. Вы понимаете, что это означает? Это означает, что они адрес мой — знают. Спрашивается: откуда? Кто им дал? Зачем? Чувствуете?..

К и р с а н о в. Между прочим, мой адрес они тоже знают...

П и н с к и й (отмахивается). Да перестань ты! Ты-то здесь при чем? Подумаешь, богачом его обозвали! В первый раз в жизни. Меня жидом всю мою жизнь обзывают! Устно. А теперь вот и письменно начали...

К и р с а н о в. Знаешь, когда в нашей стране человека обзывают богачом, ничего хорошего в этом нет, уверяю тебя. Еще неизвестно, что хуже.

П и н с к и й. Ах, тебе неизвестно, что хуже? Может быть, ты предпочел бы оказаться жидом?

К и р с а н о в. Я бы предпочел, чтобы на меня не наклеивали ярлыков. Никаких.

П и н с к и й. А жид — это вовсе не ярлык. Жид — это имманентное состояние. Перестать быть богачом можно, а жидом — нет.

Б а з а р и н. Да не о том вы говорите, не о том! Оба хуже, вот в чем беда! Так уж у нас сложилось, что миллионы людей это думают. Что еврей, что богач — плохо. Плохо, и все! И мы не имеем права ни в чем винить этих людей. У них есть все основания так думать. Их так воспитали...

К и р с а н о в. Но позволь, в самом деле! Какой же я, к черту, богач?

Б а з а р и н. Да. Ты богач. С точки зрения тети Моти, которая получает семьдесят рублей пенсии, да еще трешку в месяц ей посылает дочка из Сызрани... с точки зрения этой тети Моти, ты — богач! У тебя пять тысяч на книжке, у тебя автомобиль, у тебя дача, у тебя трехкомнатная квартира, у тебя жена может не работать...

К и р с а н о в. Так у тебя, наверное, не пять тысяч, у тебя, может быть, двадцать тысяч на книжке... Я же знаю, что ты на вторую квартиру копишь...

Б а з а р и н. И я богач! И Александр Рувимович богач. Хотя у него «Жигулей» и нет пока...

К и р с а н о в. У меня «Жигули» второй год под брезентом стоят, резину не могу купить ни за какие деньги!..

Б а з а р и н. «Жигулей» у него пока нет, но он зато дочку отправил в Америку, и она ему оттуда подбрасывает... и не трешку в месяц, уж будьте уверены!

П и н с к и й (рявкает). Я дочку в Америку не отправлял! Это ваш Госконцерт говенный ее туда выжил!

Б а з а р и н. Этого тетя Мотя ничего не знает. И знать не хочет. Она одно знает: всю жизнь вкалывала как проклятая, а сейчас, старуха, по помойкам бутылки собирает.

П и н с к и й. И виноват в этом, конечно, еврей Пинский.

К и р с а н о в. И богач Кирсанов.

Б а з а р и н. Да! Еврей Пинский и богач Кирсанов! Потому что никаких других объяснений у тети Моти нет!..

П и н с к и й. Как это — нет! А куда же смотрит работник политпросвещения товарищ Базарин Олег Кузьмич?

Б а з а р и н (не слушая). Потому что сначала ей очень хорошо объяснили, что во всем виноваты вредители. Потом ей объяснили, что во всем виноват Гитлер... Да только она не дура. Сорок лет уже нет ни Гитлера, ни вредителей, а жить-то все хуже и хуже... И всю свою жизнь она видит где-нибудь то барина в трехкомнатной квартире с телефоном, то сытого еврея из торговли...

П и н с к и й. А еврея, который в говенном котле всю смену лежит и заклепки хреном выколачивает,— такого еврея она не видела? Так пусть посмотрит! (Тычет себя большим пальцем в грудь.)

Б а з а р и н. Представьте себе — такого еврея она не видела. Потому что, простите меня, Александр Рувимович, такой еврей и в самом деле большая редкость...

К и р с а н о в. Ну ладно, хватит вам, что вы опять сцепились... Не об этом же речь идет. Ей-богу, Олег Кузьмич, ну что ты, в самом деле... Ты что же хочешь мне сказать — сидит где-то какая-то тетя Мотя и сочиняет эти повестки?

П и н с к и й. Не-ет, это не тетя Мотя сочиняет. Это сочиняет сытый, гладкий, вчерашний молодежный вожак, и «Жигули» у него есть, и квартира с телефоном, да только вот бездарный он, к сожалению, серый, как валенок, а потому — убежденный юдофоб... У нас же юдофобия спокон веков — бытовая болезнь вроде парши, ее в любой коммунальной кухне подхватить можно! У нас же этой пакостью каждый второй заражен, а теперь, когда гласность разразилась, вот они и заорали на весь мир о своей парше... Вы, Олег Кузьмич, всегда их, бедненьких, защищаете! Я вас понимаю, сами-то вы выше этого, сами вы все норовите с высоты пролетарского интернационализма проблему обозревать, поэтому у вас всегда и получается, что все кругом бедненькие... даже богатенькие... Мне иногда кажется, Олег Кузьмич, что вы мне просто простить не можете... Это ж надо же, ведь такой был образцово-показательный еврей-котельщик, рыло чумазое, каждое второе слово — мат, подлинное воплощение пролетарского интернационализма,— так нет же, в институты полез, изобретателем заделался, начлабом, дочку в консерваторию пристроил...

Б а з а р и н. Перестаньте, Александр Рувимович! Вы прекрасно знаете, что ничего подобного я не думаю и что ничего подобного я не говорил. Я только одно хотел сказать: что в каждой шутке есть доля истины. Даже в самой дурацкой. Мы вот с вами возмущаемся по поводу этих бумажек, а нам бы не возмущаться надо, а задуматься, потому что солома показывает, куда дует ветер...

Пинский хочет ему что-то ответить, но тут Зоя Сергеевна резко поднимается и берет ближайший канделябр.