А.и Б. Стругацкие. Собрание сочинений в 10 томах. Т.6 - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 19

— Здорово, Рыжий! — сказала Дина Барбридж, делая приветственное движение стаканом. — А где же папахен? Неужели опять засыпался?

Рэдрик подошёл и, заведя руки с портфелем за спину, остановился, глядя на неё сверху вниз. Да, детей себе Стервятник у кого-то в Зоне выпросил на славу. Вся она была атласная, пышно-плотная, без единого изъяна, без единой лишней складки — полтораста фунтов двадцатилетней лакомой плоти, и ещё изумрудные глаза, светящиеся изнутри, и ещё большой влажный рот и ровные белые зубы, и ещё вороные волосы, блестящие под солнцем, небрежно брошенные на одно плечо, и солнце так и ходило по ней, переливаясь с плеч на живот и на бёдра, оставляя тени между почти голыми грудями. Он стоял над нею и откровенно разглядывал её, а она смотрела на него снизу вверх, понимающе усмехаясь, а потом поднесла стакан к губам и сделала несколько глотков.

— Хочешь? — сказала она, облизывая губы, и подождав ровно столько, чтобы двусмысленность дошла до него, протянула ему стакан.

Он отвернулся, поискал глазами и, обнаружив в тени шезлонг, уселся и вытянул ноги.

— Барбридж в больнице, — сказал он. — Ноги ему отрежут.

По-прежнему улыбаясь, она смотрела на него одним глазом, другой скрывала плотная волна волос, упавшая на плечо, только улыбка её сделалась неподвижной, сахарный оскал на смуглом лице. Потом она машинально покачала стакан, словно бы прислушиваясь к звяканью льдинок о стенки, и спросила:

— Обе ноги?

— Обе. Может быть, до колен, а может быть, и выше.

Она поставила стакан и отвела с лица волосы. Она больше не улыбалась.

— Жаль, — проговорила она. — А ты, значит…

Именно ей, Дине Барбридж, он мог бы подробно рассказать, как всё это случилось и как всё это было. Наверное, он мог бы ей рассказать даже, как возвращался к машине, держа наготове кастет, и как Барбридж просил, не за себя просил даже, за детей, за неё и за Арчи, и сулил Золотой шар. Но он не стал рассказывать. Он молча полез за пазуху, вытащил пачку ассигнаций и бросил её на красный мат, прямо к длинным голым ногам Дины. Банкноты разлетелись радужным веером. Дина рассеянно взяла несколько штук и стала их рассматривать, словно видела впервые, но не очень интересовалась.

— Последняя получка, значит, — проговорила она.

Рэдрик перегнулся с шезлонга, дотянулся до ведёрка и, вытащив бутылку, взглянул на ярлык. По тёмному стеклу стекала вода, и Рэдрик отвёл бутылку в сторону, чтобы не капало на брюки. Он не любил дорогого виски, но сейчас можно было хлебнуть и этого. И он уже нацелился хлебнуть прямо из горлышка, но его остановили невнятные протестующие звуки за спиной. Он оглянулся и увидел, что через лужайку, мучительно переставляя кривые ноги, изо всех сил спешит Суслик, держа перед собой в обеих руках высокий стакан с прозрачной смесью. От усердия пот градом катился по его чёрно-багровому лицу, налитые кровью глаза совсем вылезли из орбит, и увидев, что Рэдрик смотрит на него, он чуть ли не с отчаянием протянул перед собой стакан и снова не то замычал, не то заскулил, широко и бессильно раскрывая беззубый рот.

— Жду, жду, — сказал ему Рэдрик и сунул бутылку обратно в лёд.

Суслик подковылял наконец, подал Рэдрику стакан и с робкой фамильярностью потрепал его по плечу клешнятой рукой.

— Спасибо, Диксон, — серьёзно сказал Рэдрик. — Это как раз то самое, чего мне сейчас не хватало. Ты, как всегда, на высоте, Диксон.

И пока Суслик в смущении и восторге тряс головой и судорожно бил себя здоровой рукой по бедру, Рэдрик торжественно поднял стакан, кивнул ему и залпом отпил половину. Потом он посмотрел на Дину.

— Хочешь? — сказал он, показывая ей стакан.

Она не ответила. Она складывала ассигнацию пополам, и ещё раз пополам, и ещё раз пополам.

— Брось, — сказал он. — Не пропадёт. У твоего папаши…

Она перебила его:

— А ты его, значит, тащил, — сказала она. Она его не спрашивала, она утверждала. — Пёр его, дурак, через всю Зону, кретин рыжий, пёр на хребте эту сволочь, слюнтяй. Такой случай упустил…

Он смотрел на неё, забыв о стакане, а она поднялась, подошла, ступая по разбросанным банкнотам, и остановилась перед ним, уперев сжатые кулаки в гладкие бока, загородив от него весь мир своим великолепным телом, пахнущим духами и сладким потом.

— Вот так он всех вас, идиотиков, вокруг пальца… По костям вашим, по вашим башкам безмозглым… Погоди, погоди, он ещё на костылях по вашим черепушкам походит, он вам ещё покажет братскую любовь и милосердие! — Она уже почти кричала. — Золотой шар небось тебе обещал, да? Карту, ловушки, да? Болван! Кретин! По роже твоей конопатой вижу, что обещал… Погоди, он тебе ещё даст карту, упокой, господи, глупую душу рыжего дурака Рэдрика Шухарта…

Тогда Рэдрик неторопливо поднялся и с размаху залепил ей пощёчину, и она смолкла на полуслове, опустилась, как подрубленная, на траву и уткнула лицо в ладони.

— Дурак… рыжий… — невнятно проговорила она. — Такой случай упустил… такой случай…

Рэдрик, глядя на неё сверху вниз, допил стакан и, не оборачиваясь, ткнул его Суслику. Говорить здесь было больше не о чём. Хороших деток вымолил себе Стервятник Барбридж в Зоне! Любящих и почтительных!

Он вышел на улицу, поймал такси и велел ехать к «Боржчу». Надо было кончать все эти дела, спать хотелось невыносимо, перед глазами всё плыло, и он таки заснул, навалившись на портфель всем телом, и проснулся, только когда шофёр потряс его за плечо.

— Приехали, мистер…

— Где это мы? — проговорил он, спросонья озираясь. — Я же тебе велел в банк…

— Никак нет, мистер, — осклабился шофёр. — Велели к «Боржчу». Вот вам «Боржч».

— Ладно, — проворчал Рэдрик. — Приснилось что-то…

Он расплатился и вылез, с трудом шевеля затёкшими ногами. Асфальт уже раскалился под солнцем, стало очень жарко. Рэдрик почувствовал, что он весь мокрый, во рту было гадко, глаза слезились. Прежде чем войти, он огляделся. Улица перед «Боржчем», как всегда в этот час, была пустынной. Заведения напротив ещё не открывались, да и сам «Боржч» был, собственно, закрыт, но Эрнест был уже на посту, протирал бокалы, хмуро поглядывая из-за стойки на трёх каких-то типов, лакавших пиво за угловым столиком. С остальных столиков ещё не были сняты перевёрнутые стулья, незнакомый негр в белой куртке надраивал пол шваброй, и ещё один негр корячился с ящиками пива за спиной у Эрнеста. Рэдрик подошёл к стойке, положил на стойку портфель и поздоровался. Эрнест пробурчал в ответ что-то неприветливое.

— Пива налей, — сказал Рэдрик и судорожно зевнул.

Эрнест грохнул на стойку пустую кружку, выхватил из холодильника бутылку, откупорил её и наклонил над кружкой. Рэдрик, прикрывая рот ладонью, уставился на его руку. Рука дрожала. Горлышко бутылки несколько раз звякнуло о край кружки. Рэдрик взглянул Эрнесту в лицо. Тяжёлые веки Эрнеста были опущены, маленький рот искривлён, толстые щёки обвисли. Негр шаркал шваброй под самыми ногами у Рэдрика, типы в углу азартно и злобно спорили о бегах, негр, ворочавший ящики, толкнул Эрнеста задом так, что тот покачнулся. Негр принялся бормотать извинения. Эрнест сдавленным голосом спросил:

— Принёс?

— Что принёс? — Рэдрик оглянулся через плечо.

Один из типов лениво поднялся из-за столика, пошёл к выходу и остановился в дверях, раскуривая сигарету.

— Пойдём потолкуем, — сказал Эрнест.

Негр со шваброй теперь тоже стоял между Рэдриком и дверью. Здоровенный такой негр, вроде Гуталина, только в два раза шире.

— Пойдём, — сказал Рэдрик и взял портфель. Сна у него уже не было ни в одном глазу.

Он зашёл за стойку и протиснулся мимо негра с пивными ящиками. Негр прищемил, видно, себе палец, облизывал ноготь, исподлобья разглядывая Рэдрика. Тоже очень крепкий негр, с проломленным носом и расплющенными ушами. Эрнест прошёл в заднюю комнату, и Рэдрик последовал за ним, потому что теперь уже все трое типов стояли у выхода, а негр со шваброй оказался перед кулисами, ведущими на склад.

В задней комнате Эрнест отступил в сторону и, сгорбившись, сел на стул у стены, а из-за стола поднялся капитан Квотерблад, жёлтый и скорбный, а откуда-то слева выдвинулся громадный ооновец в нахлобученной на глаза каске, быстро взял Рэдрика за бока и провёл огромными ладонями по карманам. У правого бокового кармана он задержался, извлёк кастет и легонько подтолкнул Рэдрика к капитану. Рэдрик подошёл к столу и поставил перед капитаном Квотербладом портфель.