Пир или голод - Мэрфи Уоррен - Страница 7

– Если моя затея провалится, от нас за милю будет пахнуть тухлятиной!

– А вот это блюдо в меню лучше не ставить.

Перри Ното улыбнулся:

– Может, я и безумен, но не до такой же степени!

На открытие ресторана «Ла мезон пунез» пригласили только избранных, среди которых мелькали кинозвезды и представители прессы. Самым главным для Перри и Хедер Ното было то, что гости с аппетитом поглощали предложенное угощение и оно не просилось прочь из желудков.

– Как тебе понравились муравьи в шоколадной глазури, Арнольд? – поинтересовалась Хедер у одного из приглашенных.

– Превосходно! – загрохотал собеседник, пикантно грассируя. – Я их даже не почувствовал среди отличного молочного шоколада!

– Что это? – спросила у Перри известная киноактриса, протягивая палочки с нанизанными на них темными кусочками.

– Так, позвольте взглянуть поближе... Кажется, это японские крылатые жучки.

– Японские блюда мне нравятся.

– А наше как, понравилось?

– Ничего, хрустящее такое...

В этот момент к хозяину ресторана, слегка виляя бедрами, подошла ослепительная блондинка и совершенно серьезно спросила:

– Что бы вы рекомендовали мне попробовать? Видите ли, я придерживаюсь строгой вегетарианской диеты, исключение делаю только для морепродуктов.

– Морепродукты... морепродукты... – задумчиво бормотал Перри, лихорадочно пытаясь найти выход из щекотливого положения.

– Через минуту будут поданы бабочки «золотые рыбки» в тесте! – поспешила ему на помощь супруга.

– Ах, какая прелесть! Благодарю вас! – улыбнулась блондинка и отошла к весело щебечущим гостям.

– Приятного аппетита! – улыбнулась ей вслед Хедер, отводя мужа в сторону.

– Все свои ругательства беру назад, – прошептала она. – Кажется, успех нам обеспечен!

– Как там дела на кухне?

– Все кипит и гудит, словно пчелиный улей.

– Теперь мы озолотимся!

– Не стоит делить шкуру неубитого медведя, – предостерегающе произнесла Хедер.

Шампанское текло рекой. Гости с удовольствием запивали коричных чиггеров и личинки, тушенные в утином соусе. Возникла лишь одна неловкая заминка, когда ресторанный критик из газеты «Лос-Анджелес таймс» похвалил Перри за отличные креветки, а тот, не подумав, сказал ему, что это не креветки, а личинки саранчи.

– Личинки?...

– Ну да, личинки. То, что вы сейчас съели, было личинками саранчи, а не креветками.

Критик весь позеленел и поспешил залить внезапно взбунтовавшийся желудок целой бутылкой дорогого марочного шампанского.

– Не бери с него денег за шампанское, – прошептала мужу Хедер.

– Но бутылка стоит три сотни баксов!

– Если он напишет о нас разгромную статью, это обойдется тебе не в три сотни, а в целый миллион долларов!

В конце концов открытие ресторана прошло с большой помпой. Мелкие проблемы с разрешением на торговлю спиртным и взятками санитарному контролю сошли на «нет» к тому времени, когда последние приглашенные покинули ресторан. Было уже далеко за полночь.

Сияющий от счастья Перри повернулся к Хедер и воскликнул:

– Мы выиграли!

– Да, дебютировали мы удачно. Посмотрим, как дальше пойдет.

– Да ты что, смеешься? Источник сырья, насекомые, неисчерпаем! Эти твари переживут нас всех!

Из кухни вдруг донеслось странное гудение.

– В чем дело? – недоуменно спросила Хедер.

Они подошли к железной двери на кухню – здание некогда занимал банк, с тех пор и сохранились такие двери. Открыв ее, они распахнули вторую, обычную дверь. В нос им тут же ударило чем-то тошнотворным. На вкус все эти насекомые, может, и были весьма изысканными, но вонь в процессе приготовления стояла страшная. Впрочем, толстая сейфовая дверь прекрасно защищала тонкое обоняние клиентов.

Над деревянным ящичком, из которого доносилось странное гудение, недоуменно склонился шеф-повар.

– В чем дело? – грозно спросил Перри.

– Вы заказали пчел? – нахмурившись, вопросом на вопрос ответил повар.

– Что-то не припомню...

– В этом ящике, судя по звуку, полным-полно пчел.

– Но в нашем меню никаких пчел нет! – удивился хозяин. Хедер тут же поддакнула. В крошечных телах пчел содержался яд, который невозможно было нейтрализовать никакими способами. Иметь с ними дело куда опаснее, чем с японской рыбой-собакой, которая таила в себе смерть, если съесть ее слишком много.

– Может, кто-то решил поговорить с нами о поставке пчел? Так бывает...

– Ничего подобного, – решительно отверг это предположение шеф-повар Реми, который, конечно же, был французом на тот случай, если бы затея Перри провалилась и им пришлось бы перейти на французскую кухню.

– Ладно, тогда давайте посмотрим, что внутри.

Реми взял с полки короткий ломик и принялся вскрывать скрепленный черной металлической лентой ящик. Крышка никак не хотела поддаваться. Наконец обмотка разорвалась и острым краем слегка порезала щеку шеф-повара. Из раны тут же выступила кровь.

– Осторожнее! – вскрикнула Хедер.

Реми с удвоенной силой взялся за дело. Заскрежетали гвозди, застонало дерево, и крышка ящика в конце концов откинулась. Все трое тотчас заглянули внутрь и увидели, что ящик совершенно пуст, а гудение тем не менее продолжалось.

– Интересно, откуда такое жужжание? – удивился Перри.

– По звуку очень похоже на пчел, – покачал головой Реми.

– Я понимаю, что это похоже на пчел, но в ящике-то ничего нет!

И тут невидимые пчелы загудели злее и громче. Казалось, вся кухня наполнилась всепроникающим пронзительным жужжанием.

Внезапно Перри рефлекторно шлепнул себя по правому уху. Ему показалось, что тоненький и визгливый, слово комариный писк, звук внезапно атаковал его правое ухо.

Потом Хедер шлепнула себя по левой груди. Накаченная силиконом, она еще долго потом покачивалась.

Стащив с головы накрахмаленный поварской колпак, Реми принялся размахивать им над головой, изрыгая страшные проклятия по-французски.

Жужжание, приобретая какой-то зловещий оттенок, становилось все громче и громче. Все трое испуганно переглянулись, и Перри сказал:

– Пора убираться отсюда к чертям собачьим!

– И я с вами! – воскликнул шеф-повар.

Все трое тотчас рванулись к дверям, но жужжание настойчиво преследовало их.

Ко всему прочему сейфовая дверь оказалась наглухо закрыта. Схватившись за колесо, с помощью которого она открывалась, Реми стал яростно его крутить.

И тут жужжащий звук стал атаковать их всерьез. Сначала каждый почувствовал болезненные укусы, потом какое-то воспаление – невыносимый жар, который распространялся по всему телу вместе с невесть откуда взявшейся красной точечной сыпью.

Взглянув на свои покрасневшие и распухшие ладони, Перри перевел взгляд на перепуганное лицо жены. Оно уже побагровело, а пухлые красные губки почему-то непроизвольно подрагивали. Внезапно из уголка рта Хедер потекла какая-то молочно-белая вязкая масса.

– Кажется, потек парафин, – неуверенно пробормотала Хедер. Потом схватилась за грудь и воскликнула: – Она вся мокрая!

– О Господи! Силикон расплавился!

Реми чесался так, словно по нему ползали полчища вшей.

– Боже всемогущий! Я умираю! – кричал он.

Потом всем троим стало не хватать воздуха. Схватившись руками за распухшее горло, они друг за другом повалились на пол возле сейфовой двери.

Уже в полупомрачнении Перри Ното взглянул на свою жену, и его последней мыслью было: «Почему она разваливается на куски?... Почему на куски?...»

Тела Перри Ното, Хедер Ното и шеф-повара Реми Астико были обнаружены вечером следующего дня, когда будущие завсегдатаи «Ла мезон пунез» слетелись к модному ресторану, чтобы отведать чудесных креветок, о которых с таким восхищением написал критик газеты «Лос-Анджелес таймс».

Окружной коронер произвел вскрытие и обнаружил во всех трех трупах высокую концентрацию пчелиного яда.

Однако он не нашел ни единого следа от пчелиных укусов, равно как и ни одного пчелиного жала, которое, как правило, остается в коже укушенного человека. В течение целого рабочего дня он тщательно, миллиметр за миллиметром, осматривал все три тела, тщетно пытаясь обнаружить хоть какие-то следы пчелиных укусов. Следов не было!