Пир или голод - Мэрфи Уоррен - Страница 46

– Вот именно, – грозно произнес мастер Синанджу, – и устроителем его являешься ты, любитель насекомых!

– Нет! Я имею в виду не этот кризис! Сейчас я говорю о гораздо более серьезной и неотвратимо надвигающейся катастрофе, чем несколько человеческих жертв в результате пчелиных укусов.

– Ну-ка, ну-ка, объясни! – потребовал Римо.

– Видимо, это время войдет в историю человечества под названием «Великого американского краха пчел». Вот уже пятый год подряд численность диких пчел неуклонно уменьшается, и виной тому не только человеческая жестокость, но и продолжительные засухи, и суровые снежные зимы. На всем континенте пчелы гибнут от клещей и смертельных болезней!

– У пчел есть свои болезни? – недоверчиво переспросил Римо.

Вюрмлингер указал пальцем на окно спальни и воскликнул:

– Слушайте!

Ассасины прислушались. Там, за окном, печально жужжали медоносные пчелы, пораженные клещами и гнильцом.

– Самые обыкновенные медоносные пчелы... Когда я улетал в Лос-Анджелес, они были совершенно здоровы. А теперь, оказывается, они поражены клещами. Некоторые даже заболели гнильцом, смертельной болезнью, превращающей бедную пчелу в кусочек вязкой массы. Уж если даже мои пчелы не избежали таких болезней, то скоро погибнут и все остальные – и дикие, и домашние...

Римо вопросительно взглянул на Чиуна. Мастер Синанджу сохранял бесстрастное выражение лица.

– Ну ладно. Допустим, все, что ты сейчас нам рассказал, – правда, – начал Римо.

– Истинная правда! – взволнованно воскликнул Вюрмлингер.

– У нас есть психологический портрет предполагаемого преступника, составленный специалистами ФБР, и это – вылитый ты! Специалисты уверены, что Повелитель Пчел является генетиком, а ведь вся Америка теперь знает про твои генетические опыты с насекомыми, Франкенштейн ты этакий!

– Мои генетические эксперименты – всего лишь эксперименты, и не более того.

– А как же стрекоза с глазами по всему телу? Кстати, где она? – поинтересовался Римо, оглядывая спальню.

– Она в лаборатории. Там у меня полно не совсем обычных насекомых. Что же касается стрекозы, то это просто наглядная иллюстрация успехов генной инженерии. Видите ли, мне удалось открыть ген, который отвечает за образование глаз. Пересадив его на другие части тела, я получил ожидаемый результат – повсюду появились глаза. Они, правда, не настоящие, они не видят, потому что не связаны с мозгом. А внешне вот ничем не отличаются от настоящих.

Римо недовольно нахмурился.

– А прочие твари?

– Признаюсь, я экспериментировал с титановыми протезами.

– Протезы для пауков? Зачем? – сурово спросил Римо.

– Видите ли, пробные эксперименты могут найти применение в изготовлении более совершенных протезов для людей.

– Ну да! А пчел-убийц ты вывел с такой же целью?

– Что за ерунда! – возмутился Вюрмлингер.

– Если ты сумел пересадить ген, отвечающий за образование глаз, то почему бы тебе не пересадить ген, отвечающий за образование жала? – многозначительно проговорил Римо.

– Что ж, вполне достижимо, – задумчиво произнес ученый, – но это будет совершенно безобидная затея, если не создать одновременно и железу, вырабатывающую нейротоксин, а вот такое пока что вряд ли возможно. – И он решительно замотал головой.

Взяв его за локоть, Римо настойчиво предложил:

– Давай-ка заглянем к тебе в лабораторию.

Лаборатория находилась в самом дальнем конце дома. Это была большая полукруглая комната с коричневыми стенами и небольшим круглым оконцем. Едва дверь распахнулась, как в нос любопытствующим ударила жуткая вонь.

Мимо пролетела стрекоза, и Чиун молниеносным взмахом длинного ногтя рассек ее надвое. Обе части насекомого упали на пол, и не успели утихнуть предсмертные судороги, как откуда ни возьмись появился шустрый паук: он вмиг утащил жертву под лабораторный стол.

Вюрмлингер закрыл глаза, морщась от боли.

Здесь же, в лаборатории, было полно муравейников, террариумов со сверчками и огромное количество всевозможных жучков, сновавших среди бесчисленных пробирок и прочего лабораторного оборудования.

Никаких пчел Римо не нашел. Самой страшной находкой оказался сидевший в стеклянной коробке огромный богомол со стальным механическим протезом правой передней лапки.

Глядя на обитателей лаборатории, Чиун недовольно хмурился, но молчал.

– Ладно, давай теперь посмотрим на твоих больных пчел, – кивнул Римо.

– Якобы больных, – поправил учитель.

Они вышли на задний двор и подошли к пчелиным ульям. Вюрмлингер вынул одну из рам с сотами. Сидевшие на них пчелы не двигались и даже не жужжали. Ни одна из них ничуть не походила на пчелу-убийцу с рисунком мертвой головы на спине. Вюрмлингер показал им с дюжину рам с восковыми, наполовину заполненными медом сотами, включая и те, на которых виднелись бесформенные комочки, бывшие когда-то живыми пчелами.

– Вот что творит с бедняжками гнилец, – скорбным тоном произнес доктор.

– Какая гадость!

– Инсектофобы! – презрительно прошипел Вюрмлингер, задвигая рамы на прежнее место.

Несколько пчел сели ему на руки, и тут мастер Синанджу недоверчиво хмыкнул:

– Почему это пчелы так и льнут к тебе, если ты не Повелитель Пчел?

– Просто я пользуюсь лосьоном после бритья, в состав которого входят пчелиные феромоны. Вот пчелы и решили, будто я их царица.

Римо молча закатил глаза.

Когда они вернулись в дом, старик кореец прошел в спальню и принялся внимательно разглядывать пожелтевший от времени плакат с изображением Повелителя Пчел.

Пристально посмотрев в глаза Вюрмлингеру, Римо произнес:

– Сейчас я задам тебе вопрос, и ты ответишь мне со всей честностью и прямотой...

– Конечно, спрашивайте, – обреченно произнес энтомолог.

– Ты Повелитель Пчел?

– Ну, конечно же, нет! Всем известно, что Таинственный Повелитель Пчел – это Питер Пим!

Чиун и Римо переглянулись.

– По всей видимости, он не врет. Сердце бьется абсолютно ровно, – протянул ученик.

– Да, – подтвердил старик, задумчиво качая головой. – Тогда скажи нам, где найти этого Питера Пима.

– Но я не могу!

– Почему?

– Потому что такого человека на свете нет! Это чистой воды вымысел гениальных авторов самого интересного комикса своего времени Ирва Рея и Стива Старко.

– Он хочет сказать, – пояснил Римо, – что Повелитель Пчел – всего лишь миф, сказка, ну что-то вроде Микки-Мауса.

– Но я видел однажды живого Микки-Мауса!

– Ага, в Диснейленде. Тот Микки-Маус все равно был не настоящим. Так что пресловутый Повелитель Пчел – просто бумажный тигр.

Достав из пластикового футляра один из комиксов, мастер Синанджу принялся листать его.

– Ужасные рисунки!

– Да как вы смеете? – возмутился Вюрмлингер.

– Все сделано на славянский манер, – заключил Чиун, с нескрываемым отвращением отбрасывая книжку.

Подпрыгнув, доктор подхватил свою реликвию, прежде чем она успела упасть на пол.

– Вы просто спятили! Книга стоит сейчас больше четырех тысяч долларов!

– Неужели кто-то заплатит за нее такие деньги? – удивился Римо.

– А самые первые выпуски «Повелителя Пчел» вообще стоят десять тысяч! Конечно, при условии, что хорошо сохранились.

– Да, зря я позволил сестре Марии Маргарите выбросить мои комиксы, – опечалился Римо.

– Что ж, можете подать на нее в суд!

– Брось, она уже давно умерла. Послушай, вот ты, этимолог...

– Энтомолог, – поправил его Вюрмлингер и гордо добавил: – И пчеловод.

– Так вот, я и говорю... Похоже, какой-то умник, вроде тебя, научился управлять пчелами, каким-то образом с ними общаясь. Ну, вроде Повелителя Пчел. Можно это сделать в реальной жизни? И как?

Вюрмлингер задумался, при этом лицо его непрестанно подергивалось.

– Вряд ли. Во всяком случае, тем способом, который описан в книжке, нельзя. Комиксы – чистейший вымысел, не имеющий под собой ни малейшей научной основы. К тому же даже представить невозможно, что нашелся такой гениальный человек, который свое бесценное открытие обратил во зло человечеству и царству насекомых!