Гены-убийцы - Мэрфи Уоррен - Страница 6

Впрочем, будучи рациональным мыслителем, он догадывался, что большинство зевак не поймет, что эти двое и есть убийцы-ассасины. Опасность заключалась в другом: вдруг Смита увидят разговаривающим с Римо?

Придется отложить встречу.

Он свернул газету и влился в поток пассажиров, вылетающих очередным «челночным» рейсом в Нью-Йорк. По пути на посадку он отвернулся от бранящейся пары, которая не обратила на него никакого внимания. Он делал вид, что его больше всего интересуют самолеты на летном поле и смог над Бостоном.

Он почти достиг рукава, ведущего в чрево лайнера, когда кто-то похлопал его по плечу. Это был Римо.

— Нет, у меня нет спичек, — отмахнулся от него Смит.

Это означало что контакта не будет. Смит не мог позволить, чтобы его вовлекли в публичный скандал, безответственно развязанный Римо.

— Бросьте, Смитти, — сказал Римо.

Торчать столбом и отрицать, что он знаком с Римо, значило привлечь к себе еще больше внимания. Чувствуя омертвление во всех членах, Смит вышел из потока людей и, не обращая внимания на церемонный поклон Чиуна, зашагал прочь. Вся троица залезла в такси и покатила в Бостон.

— Если вы вместе, то каждый может заплатить только половину тарифа. Так дешевле, — сообщил таксист.

— Спокойно, — молвил Смит.

Римо впервые заметил, что Смит закован в свой серый костюм, как в колодки. Впрочем, в освобождении он отнюдь не нуждался. Он, казалось, так и появился на свет с несварением желудка и испорченным настроением.

— Это относится и к вам обоим, — добавил Смит. — Прошу спокойствия.

— Понимаете, — не унимался таксист, — это наш новый городской тариф, призванный обеспечить более справедливые и экономичные условия перевозки.

— Вот и славно, — сказал Римо.

— Еще бы! — обрадовался таксист.

— Уши у вас в порядке?

— Да.

— Тогда слушайте внимательно. Этого тарифа вы не получите. Если вы еще раз меня перебьете, то я брошу вам на колени мочки ваших хорошо слышащих ушей. Честное слово!

— Римо! — прикрикнул Смит. Его бескровное лицо еще больше побледнело.

— Просто убийца! — проскрипел Чиун, глядя на закопченные кирпичные стены северного Бостона. — Врачей, например, сотни тысяч, и большинство из них только причинит вам вред, но они — не «просто врачи»

Римо посмотрел на Смита и пожал плечами.

— Не пойму, что вас расстраивает.

— Очень многое, — ответил Смит. Вы все время создаете проблемы.

— Жизнь — уже проблема, — сказал Римо.

— У любой страны есть царь, президент или император. Без них не обойдется ни одна. Но мало где имеются хорошие ассасины. Убийцы. Это благословенный дар и большая редкость. Кто скажет «просто император»? А ведь он-то, действительно, просто император. Император — это обычно не получивший специальной подготовки человек, вся деятельность которого ограничивается рождением вовремя и у подходящих родителей. Тогда как убийца... О, как трудно готовить настоящего убийцу! — причитал Чиун.

— Я не хочу обсуждать это прилюдно, — сказал Смит. — Вот одна из наших проблем.

— Ко мне она не имеет отношения, — сказал Римо.

— Книгу может написать любой идиот, — не унимался Чиун. — Не такое уж это достижение, когда у человека есть время и его не тревожат шумные белые. Но кто скажет «просто писатель»? Писать может любой человек, располагающий покоем. Зато убийца...

— Пожалуйста, уймитесь оба!

— Что значит «оба»? — не понял Римо.

— Чиун тоже говорил, — сказал Смит.

— О! — произнес Римо.

Услышав обращенный к нему призыв уняться, Чиун повернул свою старческую голову к Смиту. Обычно он проявлял подчеркнутую вежливость к тому, кто в данный момент прибегал к услугам Дома Синанджу, но на сей раз дело обстояло по-другому. Раз в несколько столетий появлялся несдержанный на язык император, требовавший от Мастера Синанджу, чтобы тот унялся. Это был опрометчивый ход, не подлежавший повторению. Верно служить — это одно, позволять себя оскорблять — совсем другое.

Смит почувствовал взгляд Чиуна, его глубочайшее, невероятное спокойствие. Это было больше, чем угроза. Впервые над Смитом нависла ужасная опасность, исходящая от хрупкого старичка-азиата. Видимо, Смит переступил какую-то невидимую черту.

Смиту и прежде приходилось глядеть в лицо смерти и испытывать страх.

Однако он и сейчас не отвел взгляд и поступил так, как требовалось поступить.

На сей раз, глядя на замершего Мастера Синанджу, он чувствовал даже не страх. Ему показалось, что он стоит, нагой и растерянный, пред ликом самой Бесконечности. Наступил Судный день, а он — грешник. Он угодил в ад, ибо совершил непростительную оплошность: отнесся к Мастеру Синанджу без должной почтительности.

— Простите, — сказал Смит. — Примите мои извинения.

Чиун не торопился с ответом. Прошла вечность, прежде чем Смит увидел кивок дряхлой головы, означающий, что извинения приняты. Извиняться перед Римо почему-то не требовалось. Смит не мог этого объяснить, но нисколько не сомневался, что это именно так.

Они зашли в ресторанчик. Смит заказал еду. Римо и Чиун сказали, что не голодны. Смит заказал самое дешевое спагетти с фрикадельками, а потом поводил над столом какой-то хромированной палочкой.

— Жучков нет, — сказал он. — Кажется, все чисто. Римо, я крайне огорчен тем, что вы предаете свою деятельность столь широкой огласке.

— Ладно, давайте начистоту. Я слишком долго пробыл с вами, выполняя поручения, за которые не взялся бы никто, кроме меня. Слишком много гостиничных номеров, дурацких кодов, экстренных вызовов и мест, где меня никто не знает.

— Все не так просто, Римо, — молвил Смит. — Вы нужны нам. Вы нужны стране. Я знаю, что это для вас кое-что значит.

— Плевать я хотел на это! Это для меня не значит ровным счетом ничего.

Единственный человек, что-то давший мне в жизни... Но я не хочу в это вдаваться. Во всяком случае, это не вы, Смитти.

— Спасибо, — с улыбкой сказал Чиун.

— Что тут ответить... — вздохнул Смит. — Только одно: дела в нашей стране идут не слишком здорово. Мы переживаем тяжелые времена.

— Я тоже, — сказал Римо.

— Не знаю, как это выразить. Мне не хватает слов. — Смит поерзал. — Вы нам нужны не просто так, а для выполнения деликатных поручений. А вы привлекаете к себе внимание, что недопустимо.

— Каким образом? — воинственно спросил Римо.

— Вот пример. Вчера вечером в новостях передали сюжет о том, как некто отдал незнакомой женщине в Портленде, штат Орегон, желтую «тойоту» вместе со всеми документами. Ему, видите ли, не хотелось искать для нее стоянку. Вместе с этим человеком был старый азиат.

— "Старый"? — вмешался Чиун. — Назовете ли вы старым могучий дуб только потому, что это не зеленый саженец?

— Не назову. Я просто цитировал телерепортера. — Он снова воззрился на Римо. — Так я узнал, как вы расстались с «тойотой». Я знаю, что это были вы! Вы купили ее, а приехав в аэропорт, не пожелали ее парковать и отдали первой встречной красотке.

— Что же мне было делать? Загнать машину в Тихий океан? Сжечь? Взорвать?

— Придумали бы что-нибудь, чтобы какой-то ведущий новостей не верещал: «Неплохой подарочек на День матери, а, друзья?»

— Мы опаздывали на самолет.

— Припарковали бы машину или на худой конец продали за пятьдесят долларов.

— Вы сами когда-нибудь пытались продать машину стоимостью в несколько тысяч за пятьдесят долларов? Ее бы никто не купил. Такой товар не вызывает доверия.

— А возьмите эту сцену в зале аэропорта, — продолжал Смит.

— Да, на сей раз я вынужден согласиться с императором Смитом, — сказал Чиун, именовавший любого своего работодателя «императором». — Он прав. Что за безумие заявить в общественном месте, среди такого количества людей, что я — «просто убийца»? Как ты решился на такую безответственную, бездумную выходку? Изволь ответить. Мы ждем от тебя объяснений, Римо.

Римо ничего не ответил, а жестом показал, что желает узнать, в чем состоит новое задание.