Доллары мистера Гордонса - Мэрфи Уоррен - Страница 38

— Не имеет значения, — сказал Римо. — Поехали!

Было за полночь, когда водитель высадил его перед старым кирпичным зданием на окраине делового района города. Окна были забиты досками, дверь — металлическими листами. Римо подождал, пока такси скрылось за углом, огляделся и, убедившись, что на него никто не смотрит, отодрал край железного листа, прикрывавшего дверной замок. Потом он ударил по замку ребром ладони, дверь вздрогнула и открылась. Римо шагнул в кромешную тьму банка и закрыл за собой дверь.

Там кто-то был — Римо сразу же понял это. Он скорее почувствовал это ногами, чем услышал ушами — ноги ощутили вибрацию пола. Что-то двигалось, кто-то уже разыскал типографию мистера Гордонса. Или, может быть, у него был напарник? «Господи, — подумал Римо, — что, если это второй Гордонс?»

Римо двинулся вперед, ориентируясь на вибрацию. Лестница в конце коридора привела его в подвальное помещение. Прямо перед собой он нащупал закрытую стальную дверь банковского хранилища. Он постоял, прислушался... За дверью ощущалась вибрация работающего механизма.

Римо выждал еще немного и открыл дверь. Перед ним было ярко освещенное свисающей с потолка лампочкой небольшое подвальное помещение. Посередине стоял печатный станок. Он работал, и на полу громоздилась большая куча стодолларовых банкнот В помещении, однако, никого не было видно. Римо вошел внутрь и огляделся по сторонам. Никого. Ни единой души.

Он подошел к дальней стене. Не исключено, что она была фальшивой и скрывала другую дверь. Он мало что знал о банках. Может быть, как раз за такими вот фальшивыми стенами и хранили банкиры настоящие ценности, а также закладные и долговые обязательства, с помощью которых грабили вдов и сирот.

Он ощупал стену, надеясь найти в ее бетонной поверхности какие-нибудь швы. Их не было. Удивленный и огорченный, Римо размышлял, что делать дальше.

И тут он услышал позади себя чей-то голос:

— Вы меня повредили, Римо.

Не может быть! Римо стремительно повернулся. Печатный станок сам собой, без посторонней помощи, выкатывался в дверь. В комнате не было больше никого и ничего.

Дверь подвала с глухим стуком закрылась, наглухо отрезав Римо путь назад. Снаружи до него донесся тот же голос:

— Вы повредили меня, но я себя восстановлю и тогда вернусь за вами и за желтым человеком. Я не должен позволить выжить ни вам, ни вашему изготовителю — я научился этому в борьбе с Домом Синанджу.

Римо подбежал к двери и с силой нажал на нее, но она не подавалась.

— Как ты выжил? — крикнул он.

— Я — ассимилятор, — долетел до него из-за двери еле слышный голос. — Любая частица меня, если она останется не уничтоженной, способна восстановить все остальное из любого оказавшегося поблизости материала.

— Но зачем ты превратил себя в печатный станок?

— Доктор Карлтон сказала однажды, что если иметь деньги, то можно выжить. Я должен выжить, а это значит, я должен делать деньги. До свидания, высокой степени вероятности Римо!

Римо приложил ухо к двери. Он различил негромкий скрежет, похожий на те звуки, которые издает оборудование, когда его тащат волоком по полу. Затем наступила полная тишина.

Целых два часа потребовалось Римо для того, чтобы снять с петель дверь и выйти из подвала. Перед тем как уйти, он сжег стоявший в углу рулон чистой бумаги — точно такой, на которой печатает доллары Казначейство США.

Свежеотпечатанные стодолларовые банкноты он сгреб и запихал себе под рубашку.

На улицах Биллингза, по-ночному пустынных, не было видно ни души. Римо направился в центр города, ориентируясь по немногим освещенным окнам домов и витринам. Перед зданием, где размещалась редакция местной газеты, он увидел сидевшего прямо на асфальте заросшего бродягу в линялой тельняшке и соломенной шляпе.

Римо вытащил из-за пазухи груду банкнот и свалил ее к ногам нищего.

— Вот, бери, тут миллион долларов. Я и сам когда-то торговал газетами.

— Всего один миллион? — пробормотал бродяга.

— Ты же знаешь, — ответил Римо, — как туго нынче с деньгами.