Божество смерти - Мэрфи Уоррен - Страница 34

Великий понтифик погрузился в чтение документа, и глаза его расширились от изумления. Семейство Борджиа — этот вечный позор католической церкви — подписало с упомянутым странным азиатским синдикатом убийц бессрочный контракт, согласно которому за фиксированную плату Дом Синанджу обязался никогда не наниматься на службу к врагам римской церкви.

— Нет, — изрек после некоторого раздумья Его Святейшество, — мы не можем этого допустить. — И, подняв глаза на Чиуна, кивнул ему: — Вы свободны от своих обязательств.

— Ваше Святейшество, в знак признания вашей святости мы переняли и кое-какие обычаи у христиан. Например, брак по-католически. — Чиун явно ухватился за эту идею. — Мы, Мастера Синанджу, не верим в развод. Брак — это связь, которую не разорвет даже время. И мой сын Римо, католик по воспитанию, вполне поддерживает меня.

Папа обвел взглядом сложенные у стены тела своих недавних тюремщиков. Собственно, эти двое спасли ему жизнь. Он поинтересовался у молодого человека, возникают ли в его браке какие-либо сложности.

— Супружеский долг, — кивнул Римо.

Целовать кольцо понтифика он не стал — пересказывай это все потом Смиту...

— Но у супругов должны быть друг перед другом обязанности.

— Да я понимаю. Но, во-первых, жениться на ней я вовсе не хотел. И сделал это только для того, чтобы мой отец — его зовут Чиун, вот он перед вами — согласился помочь мне справиться с этим маньяком Эрисоном.

— Значит, сын мой, вы вступили в брачный союз не по собственной воле?

— Нет, святой отец. — Римо потупился.

— А обычаи Дома Синанджу, касающиеся брака и семьи, такие же, как обычаи римской церкви?

— Да, святой отец. — В голосе Римо зазвучала надежда.

— В таком случае ваш брак недействителен. Его просто не было — никогда. Лишь когда сердца соединяются по доброй воле, римская церковь считает таинство брака свершившимся.

— К тому же... супружеских отношений у нас тоже не было, — ввернул Римо.

— Значит, уже по двум причинам ваш брак следует считать несостоявшимся.

Римо подпрыгнул так, что чуть не пробил головой потолок, а приземлившись, пал на колени и с благоговением прижал губы к кольцу на пальце Его Святейшества. Наконец он избавится от драгоценной Пу! Их брак не имеет силы!

— Я свободен, ты слышал, папочка?!

Чиун, с тем же выражением глубочайшего почтения еще раз целуя кольцо, отвернулся в сторону и по-корейски пробормотал что-то о коварном Риме.

Эрисон все сидел в большом зале, явно дожидаясь своих противников.

— Я слышал, ты освободил своего клиента, Чиун, — сказал он вместо приветствия.

— И пришел поговорить с тобой, Эрисон, — ответил Чиун, скрестив на груди руки и выставив ногу вперед, каковая поза должна была выражать крайнее высокомерие.

— Разумеется. О чем будет беседа? — весело спросил Эрисон, откидываясь в кресле и барабаня пальцами по подлокотникам.

— Мы уйдем из Западной Европы, если ты обещаешь оставить в покое Азию.

— Нет, из Китая и Японии я никуда не уйду. Мне там очень нравится, — капризно заявил Эрисон.

— Китай — понятно, но при чем здесь Япония? Они же теперь делают только игрушки. На что они тебе, спрашивается?

— Игрушки они делают лишь последние полвека. Думаешь, сами японцы изменились за этот срок? Нет, Японию я вам не отдам, не просите.

— Но зачем она тебе? — Чиун тоже не желал уступать. — Взгляни, какие замечательные рынки мы тебе оставляем. Северная Америка. Вот где ты сможешь по-настоящему развернуться. Южная — вот-вот вполне созреет для тебя. Вся Европа, Ближний Восток. Решай — все равно мы ставим условия.

— Никакие условия вы мне не можете диктовать. Все, что я захочу, я и сам себе обеспечу. Вы, конечно, можете причинить мне мелкие неприятности, но не больше. А твой Римо — просто неумелый диверсант. Ладно, отдаю вам Японию.

— И Индокитай.

— Ну нет. Слишком много!

— Да у тебя же и так весь Китай. И еще Россия в придачу. Мы торгуемся — или ты вознамерился диктовать?

Чиун был явно недоволен поведением Эрисона.

— Ладно, — кивнул тот, — договорились.

Он протянул руку, но Чиун нарочито не обратил на нее внимания.

— Договорились, — кивнул он в ответ.

Эрисон протянул руку Римо.

— У меня с тобой никаких договоров не может быть. — Римо смерил Эрисона хмурым взглядом. — А ты, папочка, обещал показать мне, как справиться с ним, а не торговаться.

— Я и показал. Ты все видел. Тебе просто не нравится этот способ, но это уже твое дело, ведь так?

— Отдать ему на откуп полмира — не выход из положения, папочка.

— Это все, что я могу сделать — до тех пор, пока сокровища Синанджу не будут возвращены.

— А их что, еще не нашли? — рассмеялся Эрисон.

— А ты откуда знаешь? — сдвинул брови Римо.

— Да просто наблюдаю за вами — и, честное слово, живот надорвешь. — Эрисон снова весело улыбнулся. — Давайте я лучше расскажу вам об этом городе. Приятно попасть домой после стольких лет. Британия не особенно мне понравилась, а уж твоя, Римо, родина и подавно.

— Какого черта тебе нужно, а? — Римо начинал терять терпение.

— Делать то, что я всегда делал. И знайте: все равно я получу то, что мне хочется, если только вы не отдадите мне это сами.

— Ты что имеешь в виду, мудрец хренов?

— Чиун тебе объяснит. И не волнуйтесь понапрасну, ребята, в последний раз меня видят только мертвые.

— Ничего, из живых я буду первым, — ответил Римо.

— Опять хочешь подраться, сосунок? — хохотнул Эрисон.

На сей раз Римо решил применить иную, совершенно новую технику. Если все хитроумные приемы Синанджу оказались бессильны, то, возможно, простой и честный прямой правой под дых — не быстрее, чем в обычном боксе, — лучше сработает в такой ситуации. Римо попробовал, но лишь сломал деревянное кресло, в котором Эрисон восседал за секунду до этого.

В зале стало тихо. Ведь мертвецы обычно не говорят, а двое живых, стоявших среди мертвых тел, молчали. Мистера Эрисона в зале уже не было.

— Я могу поверить в то, что какие-то странные способности у этого гамадрила есть. Но никогда не поверю, что тот хлам, который ты, папочка, называешь сокровищами Синанджу, может иметь какое-то отношение к этому. Тебе просто хочется получить их обратно.

— Пока мы не вернем сокровища Синанджу, Римо, мы бессильны против мистера Эрисона. Жаль, что ты мне до сих пор не веришь. Но в одно тебе придется поверить наверняка: пока мы не вернем сокровища, твои обязанности перед Пу остаются в силе.

— Но ты же слышал, что сказал папа. Я не женат, папочка. И не был никогда!

— Папа — католик. А ты — Мастер Синанджу, сын мой.

— Ты же сам сказал ему, что вы следуете католическому уставу!

— А с каких пор ты всерьез стал принимать то, что я говорю императорам?

Ватикан они покинули тем же путем, каким в него проникли. Выбравшись на улицу перед рестораном, владелец которого немедленно побежал за полицией, крича, что двое злоумышленников обчистили его подвал, Чиун остановился и повернулся к Римо:

— Золотые века Синанджу уже прошли. Подари нам сына, может быть, хотя бы он сможет увидеть те времена, когда благородное искусство ассасинов не позволит властолюбцам обрекать народы на братоубийственную войну — услуг Мастеров будет вполне достаточно!

— А мне наше время нравится, — заявил Римо.

— Тебе никогда ничего не нравится, — заметил Чиун.

— Чья бы корова мычала...

— Ты неправ. — Чиун наставительно поднял палец. — Я всегда говорю, что несчастен, но испытываю от этого наслаждение. Ты говоришь, что тебе все нравится, но наслаждения от этого тебе не видать!

— Знаешь, папочка... Я, пожалуй, не вернусь в Синанджу.

— А я не двинусь оттуда, пока ты не вернешь сокровища.

— Ну тогда прощай.

— Прощай.

Чиун холодно кивнул и отвернулся.

— А если бы ты был на моем месте, ты бы женился на Пу?

Но Чиун не ответил. Он медленно удалялся прочь по шумной римской улице. Поймав такси, Римо велел везти его в аэропорт.