Кот стоит насмерть - Мерфи Ширли Руссо - Страница 25

Она оставляла их на память, как сувениры. Это была её маленькая слабость, всё-таки она была не лишена сентиментальности. Ей нравились дома, куда она забиралась, нравилось разглядывать обстановку и знакомиться, пусть поверхностно, с людьми, которые там жили. Каждый новый дом предлагал ей не только новые сокровища, но и небольшую историю своих обитателей. И хотя она знала, что глупо зацикливаться на безделушках, она действительно любила те вещицы, которые решилась оставить у себя. Среди них был миленький чайничек лиможского фарфора из дома Маккензи, пять фарфоровых птичек в аккуратной упаковке, швейцарские часики с циферблатом из французской перегородчатой эмали клуазоне, которые она пожалела отдать. Она так и не знала их настоящую стоимость, но полагала, что сумма немалая. Нужно разузнать побольше об этих миниатюрных часах – того, что она до сих пор нашла, было недостаточно. Часы клуазоне, поставляемые из Европы, были сейчас очень модными в Калифорнии. Но лучше найти что-нибудь о них в главном отделении Публичной библиотеки в Сан-Франциско, где её никто не знает, а не здесь, в Молена-Пойнт, где можно наткнуться на кого-нибудь из знакомых. Особенно её тревожила та библиотекарша, что прежде служила в полиции.

Пожалуй, стоит выехать в город пораньше и провести несколько часов в Соландер. Этот антикварный магазин был самой надежной «крышей», поэтому ей не приходилось иметь дело с пошлыми магазинными воришками. Нет, Соландер – это экстра – класс. Затем она заедет в несколько банков, чтобы избавиться от наличных, а потом устроит себе изысканный ланч, например, в «Святом Франциске». А остаток дня можно провести в читальном зале библиотеки. Эти поездки вносили разнообразие в её повседневную рутину. Возможно, она задержится там и подольше – развлечется, по магазинам побродит.

Но вот что ей действительно надо сделать до отъезда, так это разобраться с картой Молена-Пойнт. Вчера она едва не совершила роковую ошибку и на самом деле испугалась, осознав, что забралась в дом к Бонни Доррис. Она совсем забыла (если когда-то и знала), что на верхнем этаже дома – отдельная квартира.

Впрочем, неважно, она быстро ушла оттуда. Только увидев, как Бонни подъезжает к дому и выходит из машины с этим своим пуделем, она поняла, в чей дом попала. К счастью, Бонни повела пса на задний двор, и незваной гостье удалось незаметно выйти через переднюю дверь. У неё даже не было времени что-нибудь взять, и этот случай(4) оставил у неё в душе неприятный осадок.

Наверху, в спальне супругов Мартинес, она обнаружила бумажник, а в нем две с лишним сотни мелкими купюрами. Дамского кошелька видно не было, зато из шкатулки с украшениями она вытащила симпатичное жемчужное ожерелье и чудесное старинное колье с изумрудами. Вот это действительно стоящая находка – колье было на вид австрийской работы, а сделано не менее ста лет назад. Если эти маленькие камушки настоящие, то у неё в руках целое состояние. Но даже если это изумрудная крошка или стразы, сама по себе искусная работа тоже стоит немало.

В коробочке для запонок она нашла несколько серебряных и золотых монет без защитных конвертиков, но больше ничего ценного здесь не было. Она проверила и другие спальни. В комнате, которую, вероятно, использовали для гостей, она обнаружила стеклянный шкафчик с пятью куклами.

Эти куклы не предназначались для игры, они воспроизводили взрослых женщин и были сработаны так жизнеподобно, что в первый миг у неё дух перехватило. Ей показалось, что она смотрит в какой-то иной мир, подглядывает за его миниатюрными обитателями. Дверцы шкафчика были заперты.

Каждая игрушечная барышня была не похожа на другую. Кожа кукол казалась столь натуральной, что хотелось дотронуться и почувствовать живое тепло, а маленькие пальчики были просто изумительны. Каждое очаровательное личико имело своё выражение. Она просто не могла устоять перед надменной улыбкой маленькой леди викторианской эпохи. Они все были такими разными, даже стояли и смотрели на неё каждая по-своему. Одетые в изумительные старомодные кружева и атлас, эти живописные барышни были наверняка ручной работы. Она не знала, был ли это серийный выпуск, но куклы явно представляли коллекционный интерес.

Она припомнила, что видела в журналах статьи о специальных кукольных шоу, а также связанную с ними рекламу. Однако прежде она не обращала на такие заметки особого внимания и, похоже, многое упустила.

Что ж, теперь она этим займется. Доставая из кармана отмычку, она почувствовала, как дрожат пальцы.

Прошла, казалось, целая вечность. Она боялась, что кто-нибудь из членов семьи покинет бассейн и поднимется наверх раньше, чем она сумеет открыть шкафчик. У неё так тряслись руки, что, когда все-таки справилась с замком, она чуть не выронила первую куклу. Шёлковое платье зашуршало, а прямой и властный взгляд маленькой леди привел её в замешательство.

Каждая кукла была ростом сантиметров тридцать, под плащом их нести, конечно, неудобно. Но в конце концов она рассовала их в потайные карманы и придирчиво оглядела себя в имевшееся в комнате большое зеркало.

Получилось весьма неплохо, особенно если выпятить вперед плечи, чтобы плащ подальше отставал от тела. Её охватило жгучее нетерпение поскорее разузнать всё про этих красоток и переправить их в город.

Надо отвезти их Хардену Марку. Он лучше всех разбирался в произведениях искусства. Разумеется, прежде чем ехать к нему» она должна заняться самообразованием. В этом мире любой тебя обдерет до нитки, если ты сам о себе не позаботишься.

Она закончила осмотр верхнего этажа и спустилась на кухню. Изучая содержимое кошелька госпожи Мартинес, она вдруг услышала, как открылась раздвижная дверь. Она сунула купюры под плащ и закрыла кошелёк. По пути к черному ходу она прихватила горсть шоколадных печеньиц.

Бесшумно прикрывая дверь, она немного ссутулилась, словно от навалившейся усталости и подавленности, съёжилась, уйдя поглубже в отяжелевший плащ, и медленно пошла вдоль дома, всматриваясь в кусты и полушепотом окликая: «Киса, иди сюда, кисонька. Сюда, Снежочек. Пусенька моя, давай иди к мамочке». Её голос озабоченно дрожал, на лице застыла тревога. Она продолжала оставаться начеку, пока благополучно не покинула владения Мартинесов. Затем она неторопливо прошла три квартала до своей машины. Эх, и на что она растрачивает свой талант!

Она проехала по Кипарисовой улице вверх до гребня холма, а затем в сторону дороги, ведущей в долину. Проезжая мимо широко раскинувшегося здания «Каса Капри», она сбросила скорость и ненадолго свернула на обочину узкой дороги. Она с интересом посмотрела вниз на красные черепичные крыши, затенённые раскидистыми дубами; вверх по склону карабкались беспорядочно сбившиеся в группы небольшие коттеджи, но даже эти разрозненные дома создавали ощущение несвободы.

С этой точки она могла заглянуть прямо во внутренний дворик здания. Хотя тенистый сад был восхитительным, а лимоны и жёлтые лилии светились почти как золото, высокие стены вызывали дрожь. «Каса Капри» выглядела красиво, но всё же это учреждение, отнимающее свободу. Как говорилось в тех стихах: «Она могла бегать на танцы в красных башмачках, пить вино на улице, если ей того хотелось, и веселиться вместе с бродягами, и кто бы смог помешать ей?»

Остановив машину недалеко от пансионата, она скинула тяжёлый плащ, аккуратно сложила его вместе с надежно спрятанными в нем куклами, и опустила на сиденье. Внимательно глядя на широко раскинувшееся здание, она засмеялась, поскольку не была его пленницей, а затем двинулась прочь, думая об ужине и горячей ванне.

Глава 14

Двери в патио были надежно заперты и полуприкрыты шторами. Дилон почувствовала, как колотится её сердце, когда она прижалась лбом к стеклу, сложив ковшиком руки и придавив кота к оконной раме. Он заворчал и подался назад, словно собираясь вырваться, но она вовремя схватила его за шиворот.

– Извини, Серый Джо, придётся тебе остаться здесь.

Она погладила его, перехватила поудобнее, и он успокоился. Он и впрямь классный кот. Она почесала его за ушами, опять сложила ладошки и всмотрелась в темноту за стеклом.