Тайна музейного экспоната - Биргер Алексей Борисович - Страница 2

— Я ведь задержалась на платформе, выслушивая все мамины наставления, — сказала Поля. — Вы давно прошли в вагон, а я все запоминала, в какую погоду какой свитер или платье надеть и как погладить твое парадное платье, Груня, перед церемонией вручения премии… Мама сказала, что надеется на меня, что я аккуратно соберу и причешу тебя, потому что с тебя станется выйти на церемонию растрепанной и помятой… Но это я так, к слову! — поспешно добавила миролюбивая Полина, увидев, что ее сестра начинает «париться» и готова сказать какую-нибудь резкость. — В общем, мама говорила и говорила, а в это время на платформе появилась целая делегация, и все они окружали Владимира Самсонова, несли два его чемодана, прощались с ним, желали всяческих успехов. Мол, до следующих съемок в нашем городе! Он занял купе через одно от нас, — деловито закончила Полина свое сообщение.

— Класс! — Мишка вскочил с места. — Сейчас пробегусь по коридору, и если дверь его купе открыта, то хоть одним глазком взгляну на него! Как он тогда сыграл следователя милиции — это ж!.. — Мишка осекся, не находя нужных слов, и пулей вылетел в коридор, не успел Витька открыть рот, чтобы что-то ему сказать.

— Хотел предупредить его, чтобы сдержал себя и не полез к Самсонову с расспросами и восторгами, — усмехнувшись, спокойный и рассудительный Витька покачал головой и поправил очки на переносице. — Ведь и так, наверно, поклонники его уже достали.

— Ну, не скажи! — ответила Груня. — По-моему, сколько на тебя ни пялятся, обалдев от восторга и раскрыв рот, — это всегда приятно. Даже если глупые вопросы при этом задают… Как вы думаете, Самсонов согласится, если я попрошу разрешения нарисовать его портрет?

— И ты осмелишься? — ахнула робкая Полина. — Я бы умерла от страха, прежде чем обратиться к такому знаменитому человеку!

Насколько две сестры были похожи внешне — как две капли воды, что близняшкам и полагается, — настолько они отличались характерами.

— А что такого? — высокомерно возразила Груня. — Мы с ним люди творческие. Поэтому должен понимать…

Полина и Витька не выдержали и расхохотались.

— Ну, ты, Грунь, даешь! — проговорил Витька.

— А что я такого сказала? — Груня слегка обиделась.

— Да ничего особенного, — ответила ей Поля. — Просто у тебя это прозвучало очень по-взрослому, вот мы и развеселились.

— Интересно, сколько осталось до отхода? — увидев, что Груня «закипает», Витька решил сменить тему. — Минут пять, наверное, — он пододвинулся к самому окну и, изогнувшись, постарался разглядеть большие вокзальные часы с освещенным циферблатом.

— Можешь не смотреть. Сейчас двадцать две минуты пятого, а поезд тронется в двадцать девять, — сообщила Груня. — То есть отправляемся через семь минут… — И ей, и Полине родители подарили на Новый год по первым в жизни красивым «взрослым» часикам, и Груня рада была лишний раз ими щегольнуть. — Эй, что с тобой? Не слышишь?

Витька так прилип к вагонному окну, что его нос расплющился по стеклу.

— Сейчас! — ответил он, не поворачивая головы. — Там такое! Это и Самсонова переплюнет!

— Что? — обе девочки разом тоже приникли к окну, втиснувшись рядом с Витькой.

— Вон, смотрите! — показал он. — Вон туда!

У входа в их вагон стояли, как раз в свете фонаря, двое «новых русских». Тихо падающий снег мерцал и серебрился на их длиннополых темных пальто, на их «дипломатиках», на их шапках из дорогого меха.

— Ну и что? — не поняла Полина. — Воротилы, каких много.

— А вы приглядитесь повнимательней, — посоветовал Витька.

— Так это ж!.. — воскликнула Груня. Тренированным взглядом художницы она умела схватывать самую суть каждой формы и каждого цветового пятна в его сочетании с другими; без этого умения художнику, как вы сами понимаете, не обойтись. — Это ж… Крокодил Гена! И… и Сашок!..

Геннадий Маркович Скрипицын — для близких и подчиненных «Крокодил Гена» — возглавлял в их городе отдел по борьбе с наркотиками при местном управлении ФСБ. Кажется, его отдел занимался и чем-то еще, но ребята познакомились с Крокодилом именно в связи с тем нашумевшим делом о наркотиках. Молодой офицер Александр — «Сашок», как обращался к нему Крокодил — был одним из его лучших сотрудников.

Невысокий, коренастый и юркий Сашок явно собирался в дорогу, а здоровенный как каланча Крокодил Гена его провожал, давая последние напутствия.

— Вот-вот! — кивнул Витька. — Вы понимаете? Сашок куда-то едет под видом «нового русского», садится в самый дорогой вагон — в наш, и Крокодил его провожает. Может, они не только вдвоем на платформе, может, вокруг дежурят и другие сотрудники — чтоб не засвечиваться! Вы понимаете, что это значит? Ну, весь этот маскарад?

— Еще бы не понять! — пожала плечами Полина. — Сашок едет переодетым на какоето спецзадание! И будет с нами в одном вагоне! Возможно, его задание как-то связано с нашим поездом!

Сашок сел в вагон, а Крокодил побрел вдоль платформы, задумчиво поглядывая на окна купе. Увидев в одном из окон ребят, он на мгновение остолбенел. Потом быстро поднес палец к губам и пошел себе дальше.

— Все понятно, — сказала Груня. — Он велит нам делать вид, будто мы не знаем Сашка и ни в коем случае не должны проколоться!

— Надо будет Игоря с Алексеем предупредить, — решил Витька. — Ведь они тоже с ним встречались.

— Обязательно! — согласилась Полина. — Ведь, похоже, задание у него секретное и опасное…

Тут в купе ворвался возбужденный Мишка, победоносно размахивая листочком с автографом Самсонова.

— Во! Нормальный мужик и вполне добрый! Только, похоже, заугощали его здесь! Коньяком от него веет… — Мишка хихикнул. — Он мне не только автограф дал, но еще и рассказал, в каком фильме сейчас снимается. Представляете, он… — Мишка разочарованно умолк и обвел друзей растерянным взглядом. — Чего вы такие… стукнутые? Вам неинтересно? Или стряслось что-нибудь?

— Нам очень интересно, — ответил Витька. — А насчет того, что стряслось… Ты не обратил внимания на мужика, который только что вошел в наш вагон?

— Мельком видел какого-то хмыря навороченного, — наморщив лоб, сообщил Мишка. — Он быстро прошел в купе… Я выходил от Самсонова, а он уже в своем купе исчезал. Из разговора с проводником я понял, что, кажется, у него, как и у Самсонова, отдельное купе — за оба места уплачено. Разговаривает он так, что «ну, ты, мужик, в натуре, типа того»… — Мишка впился глазами в лица друзей. — С ним что-то не так? Вы успели его разглядеть, когда он проходил мимо окна? Мне вообще-то его голос и фигура смутно показались знакомыми…

— Еще бы не показались! — хмыкнула Груня. — Знаешь, кто это?

— Ну? — Мишка напрягся.

— Сашок! И провожал его Крокодил Гена, в таком же прикиде с наворотом! И Крокодил Гена сделал нам знак в окно, чтоб мы изображали, будто с Сашком не знакомы и никогда в жизни его не видели! Вот!

Глава II

НАЧАЛО ПУТИ

— Ни фига себе! — даже Мишку проняло. — Так ведь это, получается…

— Получается, что мы должны держать язык за зубами, обходить Сашка стороной и ни в коем случае не выдать его каким-нибудь дуриком, — твердо сказал Витька. — Поэтому не гони волну, если что.

— Да что я, совсем дурак, по-твоему? — обиделся Мишка. — Я понимаю. Но ведь интересно, что они затеяли и что за операция проводится! Послушайте, это ж…

Сегодня Мише не везло — уже второй раз подряд он не мог до конца высказать все, что у него накипело. Не успел он поведать друзьям какую-то блестящую мысль, пришедшую ему в голову, как в купе заглянули Игорь и Алексей.

— Все в порядке? — спросил Игорь. — Отправляемся через несколько секунд.

Игорь, как всегда, был «при полном параде»: в модной светлой рубашке с золотыми запонками, брюках с безукоризненной складкой, на запястье сверкали золотые швейцарские часы, в лакированные ботинки можно было глядеться, как в черное зеркало. Бывший актер, он со смаком и удовольствием играл роль удачливого телепродюсера. И вообще, как говаривал он, люди верят в то, во что ты заставишь их верить, — это давний закон театра. Поэтому когда ты предстаешь перед потенциальными спонсорами и рекламодателями во всем новом и дорогом, в ореоле финансового и творческого успеха, они тем охотнее идут тебе навстречу. Алексей, который подтрунивал иногда над этим подходом, хотя в ряде случаев не мог не признать его полезность, был, как всегда, в своем излюбленном свитере и потертых черных джинсах. Правда, свои мощные ботинки, которые сам Алексей называл «тракторами», за их всепроходимость, он успел сменить на сабо. Впрочем, Алексею и не надо было особенно пижонить. Он на людях почти не появлялся, отвечая за техническое обеспечение работы телестудии.