Обыкновенные девчонки (сборник) - Ильина Елена Яковлевна - Страница 59

Девочки засмеялись.

— Ну вот что, — сказала Оля решительно. — Надо завтра же пойти к Тоне, когда она учит уроки, и посмотреть, как она их учит. Я думаю, будет хорошо, если пойдет к ней Лена Ипполитова.

Лена радостно закивала головой, как будто только и ждала этого поручения.

А в это время в одном из классов, свободных сейчас от уроков, тоже шло заседание совета, но только не пионерского, не отрядного, а педагогического, и там тоже говорили о том, как сделать, чтобы в школе не было отстающих. За партами сидели не школьницы, а взрослые — учителя и учительницы — и обсуждали, какие ошибки делают ученицы в своих письменных работах, почему это бывает и как учить детей, чтобы этих ошибок не было.

Класс был переполнен. Учителя сидели и за партами, кое-как уместившись на узких скамейках, и на стульях вдоль стен, а Надежда Ивановна пристроилась в уголке у окна.

Анна Сергеевна, сидя за партой рядом со старенькой учительницей немецкого языка, то и дело поглядывала на свои часы.

— У меня сейчас совет отряда проходит, — сказала она шепотом старушке немке, — а я не могу попасть на него!

Старая учительница сочувственно покачала головой.

Анна Сергеевна волновалась.

«Надо было отложить совет отряда, — думала она. — Как там мои девочки все решат без меня?»

И как только заседание окончилось и все поднялись, Анна Сергеевна поспешно встала и устремилась к выходу. Она застала своих девочек еще в пионерской комнате. Все они были оживлены и о чем-то шумно говорили.

— Ну, мои помощницы, что вы тут решили? — спросила Анна Сергеевна, стараясь угадать по выражению лиц, удачно ли прошел совет.

Девочки обступили ее и принялись наперебой обо всем рассказывать.

Оля стояла тут же, слушая рассказ девочек и поглядывая на Анну Сергеевну.

— Правильно, все правильно, — сказала учительница, выслушав всех до конца. — Очень хорошо, что вы так всерьез поговорили с Клавой и что решили помочь Тоне. Но не думайте, что все сразу придет в порядок. Так не бывает. Хорошо, если на первых порах Клава и Тоня начнут учиться хотя бы немножко лучше. И это уже будет большое дело.

— Да, да, конечно! — согласились девочки, но в глубине души были немножко огорчены. Им так хотелось думать, что они добились сегодня полной победы.

Своими словами

За перегородкой звонко щелкали счеты и шуршали страницы.

Тоня приглушенно плакала. Лена Ипполитова не знала, что делать.

— У меня все равно ничего не выйдет, — говорила Тоня шепотом. — Я не могу отвечать без запинки.

— Ну, запнешься один разок — не страшно, — утешала ее вполголоса Лена.

— Да, не страшно! Запнешься один раз, и вот тебе уже и минус.

— Ну, подумаешь — минус, — сказала Лена. — Пять с минусом и у круглых отличников бывает.

— Да разве я один раз запнусь? Я как начну запинаться, как начну! — Тоня всхлипнула. — И вот тебе уже и тройка. А потом и двойка.

— Ох! — вздохнула Лена. — Ну почему ты все время споришь? Я ведь не говорю, что надо сразу же научиться отвечать без запинки. Пока старайся учить так, чтобы отвечать хоть и с запинками, да без ошибок.

— А я все равно не умею учить так, как ты хочешь, — сказала Тоня, растирая ладонью закапанную слезами страницу учебника истории.

— А как ты умеешь? Ну, покажи, как ты учишь.

— Наизусть… — ответила Тоня.

От удивления Лена так тряхнула головой, что у нее упали очки. Она вертела их в руках, глядя на Тоню чуть прищуренными, близорукими глазами:

— Неужели все — наизусть?!

— А как же еще учить? — сказала Тоня. — Я иначе ничего не могу запомнить.

— Ну, это совсем не годится! Ты должна читать и потом рассказывать самой себе. Своими словами. Понимаешь?

Тоня покачала головой:

— Я так не умею… Анна Сергеевна тоже всегда говорит: «Рассказывай своими словами». А если у меня своих слов нет?

Лена задумалась.

— Ну, тогда учи, как умеешь, — грустно сказала она. — Значит, ничего не поделаешь.

И, подумав, что надо сбегать посоветоваться с Катей, Лена наскоро оделась и убежала, второпях поправляя очки.

Тонина квартира была в том же самом доме, что и Катина, — только во дворе. Со двора надо было войти через узенькую боковую дверь на площадку Катиной лестницы и подняться наверх.

— Ну что? — спросила Катя, увидя в передней взволнованную Лену со съехавшей на затылок шапочкой. — Как Тоня?

— Ревет! — запыхавшись, ответила Лена. — И говорит, что своих слов нет.

Катя серьезно посмотрела на подругу:

— Не может этого быть! У каждого человека есть хоть какие-нибудь свои слова. Ведь разговаривала же она с тобой!

— Разговаривала…

Обе девочки помолчали.

— Что ж теперь делать? — спросила Лена. — Не могу я сидеть и слушать, как она зубрит наизусть!

— Ладно… — сказала Катя. — Давай теперь я попробую помочь ей. Уроки я уже все сделала.

Лена обрадовалась:

— Ой, пожалуйста, Снегирек! А то у меня ничего не выходит. Только знаешь, у Тони отец какой сердитый!

Катя немножко подумала.

— Ну, ничего! — сказала она. — Я не боюсь.

Схватив бабушкин большой платок и набросив его себе на голову, Катя побежала вниз по лестнице. Внизу она простилась с Леной, не оглядываясь пересекла знакомый двор и сразу, чтоб не раздумать, громко постучалась в ту дверь, за которой жила Тоня.

Открыл Кате, как нарочно, Тонин «сердитый» отец.

— Тоня занимается, — сказал он хмуро.

И Катя поняла — он недоволен, что к Тоне ходят девочки: наверно, думает, что они мешают ей готовить уроки.

— А я как раз и хотела ей помочь, — сказала Катя.

— Помочь? — насмешливо повторил он. — Двойки хватать она и сама мастерица.

Он круто повернулся, сел за стол, на котором лежала раскрытая конторская книга, и принялся щелкать на счетах.

Катя растерялась. Она уж и сама не знала, уйти ей или остаться. Но в эту минуту в дверях кухни появилась Тонина мама. У Кати стало полегче на душе.

— Можно мне к Тоне? — спросила она. — Я хочу немножко помочь ей.

Тонина мама, маленькая, тихая женщина, сказала шепотом:

— Помогальщиков-то много, а вот толку мало… Только что одна ваша девочка приходила к ней — худенькая такая, в очках. Тоже помочь хотела.

И, помолчав, она спросила:

— А ты, наверно, домой одни пятерки приносишь?

Катя смутилась:

— Нет, не одни пятерки. Иногда и четверки.

Тонина мама посмотрела на Катю и вздохнула:

— Счастливые же бывают родители!

И она повела Катю в соседнюю маленькую комнатку, где у окошка за столиком сидела над учебником истории красная, заплаканная Тоня. Она подняла на Катю глаза, полные слез.

— Ну чего ты? — спросила Катя. — Покажи, что тебе трудно.

— Все! — сказала Тоня, низко наклонив голову.

Мать снова вздохнула:

— Вот этак и сидит до поздней ночи… Тяжело стало теперь учиться. Уж так требуют у вас в школе, так требуют — прямо невозможно! Еще спасибо, что подруги такие добрые, помочь хотят. Вот ты и постарайся, Тонечка, с подругой вместе урок потверже выучить. Назубок.

Тонина мать вышла из комнаты, и девочки остались одни.

— Покажи-ка мне, как ты учишь уроки, — предложила Катя.

— Как учу? — ответила Тоня. — Обыкновенно… Раньше по три раза каждую строчку учила, а мама говорит: «Мало. Раз не запоминается, — значит, надо по пять раз». Вот я теперь и учу по пять.

— Так это же страшно трудно! — ужаснулась Катя.

— А ты что думала — легко? У меня даже голова трещит.

— Еще бы! А ты попробуй так — раза два прочти и после этого себе расскажи. И легче будет, и лучше запомнишь. Уж я тебе говорю! Ну, о чем ты сейчас читала? Рассказывай!

— Я рассказывать не умею! — решительно проговорила Тоня. — Я лучше наизусть скажу. Только мне надо еще подучить.

И, немножко покачиваясь на стуле, Тоня стала читать вполголоса:

— «Наполеона сослали на далекий остров в Атлантическом океане. Наполеона сослали на далекий остров в Атлантическом океане…»