Музыка двух сердец (сборник) - Северская Мария - Страница 50

Ларе показалось, что в этой его последней фразе прозвучала злость и что-то уж очень похожее на ревность.

После кафе, оставив мотоцикл на площади, ребята долго бродили по городу. Домой поехали, только когда уже начало темнеть.

Так что Лара не могла сказать, что день не удался или в нем было что-то неприятное. Разве только то, что Дрозд не приехал. Но и этот инцидент под конец дня напрочь вылетел из головы. Теперь все мысли девушки занимал исключительно Данила.

Глава 8

Вернувшись домой, Лара долго не хотела проверять почту. Обида на Дрозда была довольно сильной, хоть девушка и не хотела в этом себе признаваться. К компьютеру она подошла только перед тем, как лечь спать.

Как Лара и ожидала, Дрозд написал ей письмо с извинениями.

«Прости меня, пожалуйста, за то, что не приехал,  – писал он. – Я очень перед тобой виноват, но, наверно, мои извинения недорого для тебя стоят.

Понимаешь, у меня случился форс-мажор. Заболела бабушка, и мне пришлось весь день просидеть с ней в ожидании, когда придет врач.

Доктор пришел только в шесть, поэтому по-любому к тебе я бы уже не успел.

Конечно, надо было тебя предупредить, но, во-первых, я до последнего думал, что бабушке станет лучше и я смогу поехать к тебе, а во-вторых, мы с тобой забыли обменяться телефонами и, когда я понял, что уже не успеваю, я спохватился и понял: у меня нет твоего номера.

Еще раз прости. Я себя очень неудобно чувствую».

«Ну, бабушка так бабушка, – подумала Лара. – В конце концов, бывает. Хорошо хоть извинился».

«Не переживай, все в порядке. Я так и подумала, что у тебя что-то случилось. Бабушке мои пожелания поскорей выздоравливать. Как она сейчас?» – написала в ответ девушка.

Ей хотелось приписать еще что-нибудь типа: «Зато, благодаря тому, что ты не приехал, я здорово погуляла с моим парнем», но не стала этого делать, решив, что Дрозду будет неприятно.

Узнав из следующего письма, что его бабушке уже лучше, Лара легла спать.

Но заснуть никак не удавалось. Было душно, даже несмотря на открытое настежь окно. В лесу то и дело вскрикивала какая-то неугомонная птица, в кресле ворочался Веник, видимо, ему тоже было жарко.

Лара встала с дивана и подошла к окну. Над лесом висела полная луна. В ее свете были отчетливо видны верхушки деревьев. Девушке даже показалось, что она видит нарушающую ночную тишину птицу.

Думала Лара сразу о многом: о сегодняшнем дне, о Даниле, о том, нравится ли она ему, о Дрозде с его больной бабушкой, об отце…

Мысли об отце были какими-то неустойчивыми, неоформившимися. Они всплывали откуда-то из подсознания и уплывали обратно. Лара никак не могла понять, хочет ли она принимать его приглашение или нет. Она слишком долго откладывала это решение на потом, и вот две недели почти прошли, пора давать ответ.

– Что же делать, Веник, я не знаю, что сказать маме, – Лара присела на край кресла, в котором пытался заснуть пес. – Они там все чужие: Наташа, Егор. Даже отец теперь чужой. Вдруг мне у них будет плохо?

Веник тяжело вздохнул, мол, мне бы твои проблемы. Как ты можешь в такую жарищу думать о ерунде?

– Сам ты ерунда! – обиделась на него Лара. – Не хочешь со мной разговаривать, и не надо.

Она вернулась на диван и долго еще ворочалась, пытаясь принять непростое решение.

За завтраком Лара констатировала факт, что ответить себе на вопрос, хочет она ехать к отцу и его семье или не хочет, она так и не смогла. Оставался последний способ принять решение – еще раз посоветоваться с Данилой.

Допив чай, Лара отправилась к нему.

Деревня Сидоровка, где жили Данины бабушка с дедом, располагалась в двух с половиной километрах от домика Лариной бабушки и мало чем отличалась от коттеджного поселка, сюда даже телефонную линию провели тогда же, когда и к Лариной бабушке. Дорога проходила через ржаное поле, затем упиралась в лес и шла по его кромке.

Данилы дома не оказалось. Его бабушка Анастасия Петровна сообщила Ларе, что внук с дедом поехали в поселковый магазин и где-то минут через двадцать-тридцать должны вернуться. Лара уже собралась было уходить, но Анастасия Петровна окликнула ее:

– Ты подожди его тут, чего зря ходить туда-сюда по солнцепеку. Хочешь, в комнату его иди, там прохладно, а то вон какая жарища, того и гляди сваришься. И Даньке сюрприз будет.

Девушка поблагодарила пожилую женщину за заботу и последовала ее совету.

В Данилиной комнате Лара бывала и раньше, так же как и он в ее. Самая обычная комната с минимальной обстановкой: деревянная кровать у стены, книжный шкаф и стол с ноутбуком. Ничего лишнего.

«И ничего интересного», – произнесла про себя девушка.

Тупо сидеть до прихода Данилы, плюя в потолок, не хотелось, и Лара от нечего делать подошла к раскрытому ноутбуку. Сначала ей показалось, что компьютер выключен. Она подвигала мышкой, и внезапно экран ожил.

Лара не сразу поняла, что предстало ее взору. Какое-то время она сидела, бессмысленно глядя в экран, с которого на нее смотрело ее собственное улыбающееся лицо: серые глаза с задорными искорками в глубине, россыпь веснушек на носу и растянутые в улыбке губы. Одна из тех самых фотографий, что она посылала Дрозду.

«Как она у него оказалась? – подумала Лара. – Ведь я никогда ее ему даже не показывала».

Ее взгляд принялся обшаривать Данилин Рабочий стол и наткнулся на папку под названием «Чайка». Сердце болезненно заныло.

Лара открыла папку. Тут были и обе ее фотографии, посланные Дрозду, и все написанные ею ему письма.

Ларино сердце бухало где-то в желудке, к горлу подкатил комок.

«Что все это значит?» – спрашивала она себя.

Одно из двух: либо Дрозд и Данила знакомы, и Дрозд пересылает Даниле всю их с Ларой переписку, либо Дрозд и Данила – один и тот же человек.

Девушка открыла Интернет Эксплорер, залезла в Избранное. Одна из немногочисленных добавленных в закладки страниц называлась «Мой ЖЖ». Когда Лара открыла эту закладку, ей стало по-настоящему дурно. Ей даже в какой-то момент показалось, что она сейчас грохнется в обморок. Потому что перед ней на экране был журнал Дрозда.

«Может, Дрозд – брат Данилы, живущий с ним в одной комнате и пользующийся с ним одним ноутбуком?»

Она зацепилась за это объяснение, хоть и понимала, насколько оно нелепое. Гораздо труднее ей было поверить в то, что все это время Данила играл с ней, представляясь Дроздом, выведывал ее тайны и громко смеялся над глупенькой Ларой.

«Нет, надо выяснить до конца, чтобы больше не было никаких разночтений, – решила девушка. – Один верный способ точно есть».

Она встала и вышла из Данилиной комнаты, забыв выйти из журнала Дрозда и отключить Интернет.

Анастасию Петровну Лара нашла на огороде, пожилая женщина собирала клубнику.

– Анастасия Петровна, – позвала ее девушка, – а вы не скажете, Данила один живет в комнате?

– Конечно, один. – Женщина непонимающе уставилась на нее. – А с кем он должен жить?

– Ну, не знаю, – стараясь говорить как можно более спокойно, протянула девушка. – Может, с братом…

– Нет у Дани никаких братьев. – Анастасия Петровна все внимательней вглядывалась в Ларино лицо. – Данька что-то натворил? – спросила она.

– Да нет, с чего вы взяли? – Лара попыталась как можно беззаботней улыбнуться. – А вы мне не скажете, когда у него день рождения, а то он не хочет говорить, а мне неудобно как-то, ведь я даже не знаю, когда его поздравлять.

– Так пятнадцатого мая. Он мне говорил, что у вас в один день. У тебя же пятнадцатого?

Девушка проигнорировала вопрос Даниной бабушки. Теперь ей все было понятно: Данила играл с ней, врал даже в таких мелочах, как дата рождения. Сомнений не осталось.

– Странно, – сказала она, – а мне казалось, зимой.

Лара развернулась и направилась к калитке.

– Лара, ты куда? – забеспокоилась Анастасия Петровна.

Девушка остановилась и обернулась к ней, понимая, что сейчас придется соврать что-нибудь правдоподобное.