Схаас - Мерцалов Игорь - Страница 68

— Зачем они тебе сейчас? — изобразила недоумение Истер. — Оставь!

— Пусть не забывают, кто я такой, — ответил Длинный Лук, прилаживая наголенники.

Веский аргумент, ничего не скажешь… Истер подошла, опустилась перед ним на колени и коснулась его рук.

— Они и так знают, уж во всяком случае Клахар, ведь он видел тебя в бою. А еще он знает, как наследие Рота умеет подчинять себе владельцев. Ты прав, дорогой, нам нужно поддерживать уважение орков к себе, а лучше всего это сделать через Клахара. Я клянусь тебе: ничто так не повлияет на него, как то, что ты легко можешь обходиться без доспехов.

— Легко? — переспросил Длинный Лук. Лицо его выдавало потерянность и озлобленность одновременно, но руки к застежкам не тянулись. — В этом волчьем логове? Меня не оставляет желание ходить здесь в полном доспехе постоянно: пусть привыкают трепетать от ужаса, лишь завидев меня вдали.

Истер едва не позволила себе насмешку: мол, в тебе говорит страх, но, поразмыслив, отказалась от этой идеи — игра на гордости надежнее.

— Ужас внушают поступки, а не вид. Страх селится в голове — что у людей, что у орков. Собственные мысли и чувства — вот что пугает больше всего… Ты мой король, дорогой. Король — ты, а не твое оружие. Покажи это Клахару, а уж он сумеет внушить своим оркам нужное отношение к тебе.

Длинный Лук помедлил, но в итоге отложил наголенники. И решительно застегнул на себе пояс с мечом.

— Меч я буду носить всегда, — заявил он. — В знак того, что я не нуждаюсь в защите, зато всегда опасен.

— Конечно, дорогой, — согласилась Истер, видя, что на эту уступку придется пойти. Да и спорить сейчас не время. К счастью, Длинный Лук просто сказал «всегда», не подкрепляя этого слова никакой клятвой, а от Цепенящего Жала вполне можно было ожидать, что оно подскажет своему владельцу такую мысль. Наследие Рота легко ловит человека, несдержанного на язык. — Не поможешь мне с застежкой?

Итак, очередное столкновение Истер с волей доспехов Рота закончилось… вничью. Юная ведьма не хотела тешить себя самообманом.

За дверью ждали две давешние служанки. Одна тотчас нырнула в комнату наводить порядок. Длинный Лук обернулся и предупредил ее:

— Не вздумай касаться железа, если не хочешь быть проклятой!

Служанка, естественно, ничего не поняла, но Истер любезно перевела ей:

— Иджабу хыг, раншойта к'шахт. Ншойт-с-дохт-шах!

Наверное, теперь Клахар оценил бы ее произношение выше. Старинный стиль для нынешних орков звучал величественно, особенно вкупе с упоминанием «истинного имени смерти» — дохт-шах. Неудивительно, что орчихи восприняли предупреждение как непосредственное наложение проклятия. Обе слегка поголубели — это у орков то же, что побледнеть у людей.

Вторая служанка, малость спотыкаясь, повела страшных гостей на встречу с Клахаром.

Великий шаман и вождь клана Калу ожидал людей в верхнем чертоге, под самой смотровой башней. Окна здесь глядели на все стороны света, между окон стояли столы с рукописями и колдовскими зельями, на очаге медленно прогревался котелок с варевом самого отвратного вида, но, в отличие от магической стряпни старой Коры, лишенное запаха. На восточной стене висела карта, начертанная на большом куске тщательно выбеленной коры, и начертанная, даже на беглый взгляд, весьма искусно.

Клахар, одетый, несмотря на свое положение, довольно скромно, приветствовал людей, и Длинный Лук порадовался, что послушал Истер. Великий шаман не смог сдержать удивления во взоре.

Сперва беседа не слишком увлекла Длинного Лука. Он, сохраняя важный вид, прохаживался от стола к столу, время от времени, если Клахар поворачивался в его сторону, приподнимал бровь или понимающе кивал головой, но историю заселения Закатного мира пропустил начисто. Лишь одно место привлекло его интерес.

— До сих пор не скажу с уверенностью, почему уцелел, столкнувшись с Аннагаиром. Хотя и подозреваю, что дело в моем брате. Его звали Клаш, и мы с ним были одинаково сильными шаманами. Носили мы одинаковую одежду и всегда действовали заодно, но мало кто видел нас вместе, так что ходили даже слухи, будто шаман у калунов один, просто ему ничего не стоит быть в двух местах разом. Это устраивало нас. Видимо, эльф тоже не знал правды и не искал второго шамана. В том роковом бою меня оглушила Кора, а Клаша Аннагаир смертельно ранил и обязал служить себе в обмен на хотя бы призрачную жизнь. Он согласился… Я не виню Клаша. Ты ведь знаешь, у нас, орков, нет души, есть некая сущность, которая может претерпевать цепь перевоплощений.

— Но ведь цепь может оборваться, а сущность растаять, — сказала Истер.

— И это самое страшное, это и называется «дохт-шах». Нет, нельзя винить Клаша за то, что он выбрал ллуг-шах — существование. Хотя я бы на его месте не выбрал…

— Но ты уже тогда отличался от брата? — угадала Истер. — Тем, что у тебя был талант !

— Как ты узнала? — поразился Клахар.

— По многим приметам, — уклончиво ответила Истер. — Когда у нас будет побольше времени, я тебе расскажу, а сейчас…

— Сейчас для этого времени хватит, — настоял Клахар. — Я изучаю землю, но мне бывает трудно следить за человеческим мышлением. Так помоги же мне. Расскажи, как ты думала, идя к догадке.

— Идж'бэ, — улыбнулась Истер. — Во-первых, должна была быть причина, по которой вы с братом сошлись вместе, не опасаясь, что вас увидят многие. Уж конечно не для того, чтобы искать дохт-шах на поле боя. Вместо того чтобы отступать, прикрывшись малым отрядом, вы собрали все силы, это мне известно. Значит, надеялись победить. Это во-вторых. В-третьих, что могло вас так обнадежить, если не часть эльфийских сокровищ? А из них вы могли завладеть только талантами. Думаю, ваш прежний вождь снял его с какого-нибудь мертвеца и, не обнаружив никакой для себя пользы, подарил за верную службу первому подвернувшемуся под руку шаману. Им оказался ты. Нет другого способа, каким талант мог попасть к орку. И не было ничего, что еще могло тебя так обнадежить. Это могло произойти не позже чем за месяц до последней битвы — Кора рассказывала, что именно тогда шаманы орков, объединившись, сумели отогнать эльфов.

— Все так и было, — проговорил Клахар. — Интересная штука — человеческий разум… Вы так беспомощны, когда остаетесь перед выбором, ведь вы обдумываете каждый путь. Орки в таком случае не размышляют. Они смотрят в себя и всегда видят один-единственный путь, который соответствует их сущности. Но если соответствия нет — орки отступают, а люди… люди идут вперед, и все новое раскладывают по полочкам. Никогда за долгие века заточения ни один орк не заподозрил, что я обладаю эльфийским талантом, оркам просто не с чем сравнить мое могущество, вот их ум и пасует перед загадкой. А ты догадалась вмиг. Я поражен, Ракош.

— Ты, однако же, преуспел в постижении разума. И, значит, можешь научить других орков. А сделать это необходимо, Клахар, если ты не хочешь, чтобы когда-нибудь их повиновение не пришло в несоответствие с их сущностью. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю, шаман?

— Конечно, Ракош.

— Да. Закатный мир не мог не изменить орков. Рассказывай мне все, и мы вместе подумаем, в чем и как изменилась их сущность. Я должна знать.

Клахар не мог отказать. Его раздирало желание спрашивать самому, он не просто хотел, он был обязан выведать как можно больше о самой Истер, об этом загадочном Длинном Луке, а главное — о цели их прибытия в Закатный мир. Разумеется, он о многом догадывался, но подтвердить или опровергнуть эти догадки пока что не удавалось — Истер умело вела разговор в нужном ей направлении. Приходилось идти на поводу… Впрочем, уже сам ее интерес подавал большие надежды. Клахар в очередной раз смирился и стал рассказывать дальше, приберегая собственные вопросы для другого случая.

«Загадочный» Длинный Лук опять потерял нить разговора. Он еще полюбовался на карту, поглазел в окно, отметив, что орочьего племени на рынке заметно прибавилось. Скупые на слова мужские особи слушали, жуя между делом тут же купленные коренья, а вот особи женские, равно как и особи неопределенного — по малолетству — пола, трещали без умолку. Взоры то и дело обращались к замку. Простая картина, ничего необычного. Он отвернулся.