Последний дракон - Кобербёль Лине - Страница 59

Я открыла глаза. Утро. Повсюду дневной свет.

Тано смотрел на меня.

— Ты вернулась? — осторожно спросил он.

— Да!

Голос у меня был такой хриплый, что я сама не могла разобрать слов.

— Это ты играла? — осторожно спросил он. — Звучало так, будто ты сама, но ведь ты… ты лежала там?

Я кивнула:

— Это была я.

— Я не заснул, — сказал он, — хотя флейта баюкала меня.

— Вообще-то сопротивляться сну нелегко.

— Если б я заснул, я не мог бы караулить тебя. И все равно, хоть я не спал, я все-таки видел ее.

— Мою мать?

— Да. Это… это, должно быть, была она. Ее глаза схожи с твоими.

— Это было неприятно?

— Это было не очень-то весело. Ведь есть кое-какие дела, которые хотелось бы позабыть.

— Жаль. Но это было необходимо всем. Иначе кое-кого, быть может, настигла бы месть.

— Ты имеешь в виду месть драконьей рати?

— Да! И если я сделала то, что хотела, то в драконьей рати не много найдется таких, кто сможет сопротивляться.

То было потрясающее зрелище. Оружие валялось грудами и поодиночке. На снегу сидели мужчины, закрыв лицо руками, и плакали. Другие в тревоге блуждали вокруг и больше напоминали привидения, чем людей. Некоторые, впрочем немногие, собрались назад, в Низовье, в свои дома в долине. Однако же большинство людей только стояли, глядя ввысь, и, похоже, не могли взять в толк, что им теперь делать.

— Нико?

Он стоял чуть выше на горном склоне и вглядывался в долину.

— Они бегут врассыпную, — произнес он.

— Ты ведь сам сказал. То была война, да такая, что ее не кончить оружием.

— Да! Я это говорил, но я все же не представлял себе, что ты, Дина, и твоя мать перевернули мир этой ночью. Все стало другим.

— Я вижу!

А он вообще старался не смотреть на меня. Он держался поодаль… Неужели он теперь боялся прикоснуться ко мне?

Я ужасно устала. Иначе я, пожалуй, не произнесла бы этих слов:

— Нико, я не ядовита!

Он хорошо знал, о чем я. Но сегодня мне не удастся выплакаться в его объятиях.

— Прости, Дина! Я сам не свой. Да и все мы сегодня такие!

Он коснулся моей щеки мимолетным движением, как обычно делал порой. Но я заметила, что это движение далось ему с трудом, и чуть было не расплакалась.

— Дракан по-прежнему там, — сказала я.

Он кивнул:

— Знаю. И теперь мне, пожалуй, позволят спуститься вниз и воздать ему по справедливости? И ты не назовешь меня самоубийцей?

Неужто он рассчитывал, что я улыбнусь?

Мне было не до улыбок.

— Возьми с собой Предводителя с его людьми, — сказала я.

— Я и сам думал об этом. — Он вздохнул. — По крайней мере, вокруг не будут бегать вооруженные дети, — произнес он. — По крайней мере, мы от этого избавлены.

Нас ждал сюрприз. Там, где недавно пронеслась лавина, уже была расчищена узкая тропа, а на тропе стоял строй детей-солдат. За ними плечом к плечу высился десяток рыцарей-драконариев. А за ними стоял Дракан.

Почему они по-прежнему охраняли Дракана? Почему от них не отделались, как от всех прочих? Рыцари-драконарии — этих, пожалуй, можно было понять. Ходили: слухи, будто Дракан позволял избранным прихвостням пить драконью кровь. Но дети?..

Я не спускала глаз с их угрюмых лиц. Так серьезны и решительны. Так непоколебимы в своей покорности. Это было так жутко, что и смотреть на них было невозможно, и отвернуться не было сил.

И потом я вдруг поняла, почему им было не совестно. Ведь они делали лишь то, что их заставляли считать правильным. Среди них были, возможно, дети гельтов, отнятые у своих родителей и воспитанные в духе того, что слово Дракана — закон. Что касается остальных… Быть может, тот торговец, что некогда продал Тано, не был единственным, у кого Дракан покупал детей.

Сражаться против этих маленьких мрачных воителей невозможно. Невозможно употребить власть, оружие и насилие против этих насупленных мордашек. Если ты — человек пристойный.

Оружие было действительно боевым. И не было сомнений, что дети пустят его в ход.

Нико стоял рядом со мной, и, сдается мне, мысли его были схожи с моими. Для него это было кошмаром, от которого, как полагал Нико, он избавился, — и вот он снова перед ним — цел и невредим. Против любого человека Нико было бы трудно поднять меч. А против ребенка он никогда не сможет пустить в ход оружие. Гнев Нико был так велик, что я почти ощущала его в воздухе, отделявшем нас друг от друга. Но что может он с этим поделать?

— Гнусный сатана! — пробормотала Кармиан и опустила лук, который держала наготове.

— Что тут поделаешь?

Даже Предводитель побледнел и стиснул зубы. Таким угрюмым я никогда прежде не видела его.

— Дракан не должен уйти, — молвил он. — Чего бы это ни стоило… мы этому помешаем. Если мы не убьем здесь это исчадье ада, он снова улизнет в Низовье, и тогда все было понапрасну. — Он повысил голос. — Обломайте наконечники стрел! — скомандовал он. — Бейте мечами плашмя! Быть может, нам удастся сломить их и никому не придется погибнуть.

Ручаюсь, что это «быть может» не понравилось Нико.

— Дракан!

Его возглас эхом отозвался меж скалистых стен, и, когда он воскликнул во второй раз, послышался ответ. Из кучки мелких и крупных телохранителей прозвучал голос, который я не забыла, даже если миновало уже два года с той поры, когда я слышала его в последний раз.

— Малыш Нико! Что ты делаешь здесь? Сидел бы ты, малыш, за стенами.

— Дракан, я хочу потолковать с тобой.

— Давай толкуй!

— Лицом к лицу!

— Ладно. Только, пожалуйста, подойди ближе! Если ты подойдешь один и без оружия, они, возможно, тебя пропустят.

Я сжала пальцы Нико:

— Не слушай его!

Кармиан, видно, пришла в голову та же мысль, потому что она вцепилась в его другую руку.

— Нико! Ему нельзя доверять!

— Я знаю! — ответил он. — Я ни на грош не доверяю ему. Однако же есть приманка, на которую он, возможно, клюнет, есть способ сделать это так, что нам не придется стрелять в детей.

— Какая же это приманка? — недоверчиво спросила она.

Он не ответил. Он лишь снова повысил голос:

— Дракан! У меня есть предложение. И вызов!

Вызов?

— Нико!..

— Молчи, Дина. В первый раз я знаю, что поступаю правильно.

Он встретил мой взгляд. Его глаза были спокойны и глубоки, и я знала, что он больше не боялся. В конце концов взгляд отвела я. Он не захотел обернуться, а я ничего не могла сделать, чтобы остановить его. Мне оставалось стоять там с оледеневшим сердцем и слушать, как Нико вызывал своего сводного брата на поединок, один против другого в Железном Кругу, как было в обычаях высокогорцев.

Дракан, ясное дело, достаточно изучил Высокогорье, чтобы знать, что это означало: Все, что здесь происходит, здесь и кончается. Никакого препятствия, никакой помощи и никакой мести!

Нико придется встать лицом к лицу с Драканом. Ему не придется с оружием в руках пробиваться сквозь строй детей.

Но если бы Дракан убил Нико, он мог бы покинуть Круг как свободный человек, и ни один высокогорец не посмел бы помешать ему.

— Неужто ты в самом деле осмелишься на такое, малыш Нико?

— Через час, Дракан! В Железном Кругу! Только ты и я!

Кармиан отшвырнула лук в сторону, в снег и закрыла руками уши, как ребенок, который не хочет слушать окончание страшной истории. Я никогда прежде не видела, чтоб она поступала так по-детски. Но слышали мы слова или нет, они все равно были сказаны. И не понадобилось много времени, прежде чем раздался ответ:

— Охотно! Но это будет не на жизнь, а на смерть, малыш Нико!

— Быть по сему! — произнес Нико.

Давин

Поединок

Вытоптанный снег. Круг мечей, воткнутых в снег. От меча к мечу веревка. Так выглядел Железный Круг Дракана и Нико. Нико поднял щит с гербом Ворона-Равна. Я поймал его синий взгляд. В нем была решимость, и все же смертной ярости в нем не было. Даже теперь он не был рад происходящему.