Последний дракон - Кобербёль Лине - Страница 17

— Дина, мы оба знаем, что эта флейта — оружие. Во всяком случае в руках того, кто умеет пользоваться ею. А ты явно делаешь это.

Я едва разжала пальцы.

Казалось, пальцы не желали выпускать свою добычу.

— Вставай!

Я неуверенно глянула на Нико:

— Что ты собираешься делать?

— То, что делают с зайцами, — ответил он.

— А что это?

— Запирают их в надежном месте и приглядывают, чтоб они не натворили бед. Вот так!

Он схватил меня, не причиняя боли, но вырваться я не могла. А флейту он держал так, будто она и вправду была оружием, которое может колоть или резать. Осторожно, почтительно. Теперь у меня не оставалось надежды вернуть себе эту флейту.

Ворона недовольно разглядывал меня, нахмурив брови:

— Что за тролленка ты поймал?

— Дина Тонерре, — коротко ответил Нико. — Сестра Давина.

— Да, я это вижу. Но какого черта она здесь делает? Разве ее не было на берегу Троллева залива вместе с другими?

Я заметила, что Нико колеблется.

— Открыто — нет! — так ответил он, ни словом не упоминая моего отца и этой истории с Даром Змеи.

Ворона пристально смотрел на меня. Его взгляд был тверд, словно каменный уголь.

— Как ты попала на борт? — спросил он.

Если бы я могла заставить его думать о чем-то другом. Если бы он захотел хоть на миг отвести свой взгляд в сторону… Но флейта была у Нико, а он не выпускал мою руку из своей.

Я просто стояла, не произнося ни слова, потому что мне не приходило на ум ни одного объяснения, которое не звучало бы как вранье либо колдовство или же как то и другое вместе.

— Ну? Я слушаю!

— Я… я попросту взобралась по веревочному трапу.

— По веревочному трапу? Да его там нет! — Он кинул быстрый взгляд на борт корабля.

И там она по-прежнему висела, эта веревочная лесенка, которой они пользовались, когда сами взбирались на борт.

— Энок! — крикнул Ворона. — Что это значит?

Один из корабельщиков быстро отставил в сторону кружку с водой и подошел узнать, о чем это говорит Ворона. Энок не спускал глаз с веревочной лесенки, что колыхалась туда-сюда, сопровождая движения корабля и окуная свой нижний конец в воду всякий раз, когда «Морской Волк» кренился набок.

— Сожалею, Местер! — пробормотал он. — Ведь я, должно быть, забыл ее.

Рука Вороны развернулась с быстротой молнии и со страшной силой ударила Энока по затылку так, что раздался хлопок.

— Ах, забыл! Так ты и дома оставляешь дверь открытой, чтоб всякий мог заглянуть к тебе? Погляди-ка, что мы заполучили из-за твоей забывчивости! — Он указал на меня острым, обвиняющим указательным пальцем.

Казалось, будто корабельщик только теперь заметил меня.

— Так это же девочка! — сказал он.

— Да, это и вправду девочка! Не успели мы избавиться от братца, как уж сестрица тут как тут! Убери лестницу, пока все остальное семейство не выстроилось на палубе!

— Да, Местер! — произнес Энок и немедля стал тянуть мокрую веревочную лесенку через борт.

Вид у него был чуточку растерянный, и я это хорошо понимала. Я капельку поторопилась, жалеючи саму себя и жалеючи его. А не то я бы, пожалуй, ощутила укол дурной совести — ведь не используй я флейту отца, когда хотела прошмыгнуть тайком на борт корабля, он бы никогда «не забыл» про эту лесенку. И не заработал бы затрещину от Вороны. Однако меня одолевали собственные огорчения. Палуба неприятно колыхалась под моими ногами. Да и Ворона смотрел на меня с таким лицом, словно взвешивал, не будет ли проще бросить меня за борт.

— Что тебе здесь нужно? — спросил он.

Я не была уверена, что смогу объяснить ему… Пожав плечами, я не спускала глаз с досок палубы.

— Мне очень хотелось плыть вместе с вами, — пробормотала я.

— Тебе очень хотелось плыть вместе с нами, — повторил недоверчиво Ворона. — Какого дьявола… Ты думаешь, что это прогулка? Морское путешествие?

Я не произнесла ни слова в ответ.

— Стоит она чего-нибудь? — спросил Ворона, глядя на Нико.

— Что ты имеешь в виду? — сказал Нико.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Годится она на что-нибудь? Или, может быть, ее можно продать кому-нибудь?

На миг лицо Нико оцепенело.

— Мы не торгуем людьми! — как-то невыразительно ответил он. — Так далеко еще дело не зашло. — А потом добавил, сурово искривив рот: — Во всяком случае людьми, которые сами об этом не просили.

— А теперь слушай! — сказал Ворона. — Я только что швырнул по твоей милости фрахт стоимостью почти семьдесят марок серебра за борт. Так что от небольшого выкупа за эту девчонку я бы не отказался. Придется ли это его высокородию по вкусу?

Нико стоял тихо и смирно. Я заметила, что в нем пылает гнев, заставивший его напрячься, как пружина. Но он не дал воли своему гневу.

— Да, — медленно ответил он. — Она чего-нибудь да стоит. На самом деле немало! Так много, что, если ты попытаешься сотворить что-либо в этом духе, наш уговор мгновенно прекратится. Попытайся высчитать, во что тебе это обойдется.

Ворона прищурился:

— Вот как! Ну раз тебе так хочется…

— Да, это так!

— Ведь вы, молодой господин, должны мне значительную сумму. Весьма значительную!

— Ты получишь свои деньги.

Ворона медленно кивнул.

— Верь мне. Я так решил. Так и будет.

Я беспокойно переводила взгляд с одного на другого. Вся эта болтовня о деньгах! Ворона был наверняка тем человеком, который дорого берет за свои услуги. А у Нико денег нет. Что он станет делать, коли Ворона потребует плату?..

Нико пожал плечами так, словно сказанное не имело ни малейшего значения.

— Так и будет, — произнес он, коротко кивнув. — Таков был уговор, да. Но до поры до времени…

— Да, да! Раз девчонка так много значит для тебя. Но забирай ее вниз, под палубу, и позаботься о том, чтоб она не натворила бед…

— Кармиан может присмотреть за ней. Она не из таких, ее не проведешь.

Ворона неожиданно рассмеялся коротким смешком:

— Нет. А кто такая, в конце концов, Кармиан?

Кармиан

Дверной проем закрывала лишь занавеска. Хотя и не настоящая дверь, но Нико учтиво постучал вместо двери в стену.

— Кармиан?

Прошло некоторое время, прежде чем послышался ответ:

— Что тебе?

— Поговорить с тобой!

— Ладно! Мы что, снова разговариваем друг с другом?

— Кармиан, у меня нет времени на эту ерунду. Тебе нужно кое-что сделать для меня.

Занавеску рванули в сторону. В проеме двери стояла женщина, которая… Первое, на что падал взгляд, были волосы. Медно-золотистые, будто осенняя листва в самую прекрасную ее пору, и длинные, и волнистые, будто… Я никогда не видела русалку, однако же знаю теперь, что у них волосы точь-в-точь как у Кармиан. Затем я обратила внимание на ее мужские штаны.

Не потому, что я никогда прежде не видела женщину в мужских штанах. Иногда, когда им приходилось пускаться в дальний путь верхом либо тяжко трудиться, женщины Высокогорья могли, ясное дело, влезть в грубые полотняные штаны, что вечно были чуточку велики и поддерживались шнурком или поясом.

Штаны Кармиан — сразу видно — были сшиты по ее мерке и ничуть не велики ей. Они плотно облёгали ее статные ноги и бедра и завершались каким-то шнурованным лифом прямо под грудью. А грудь ее можно было немного видеть, ведь Кармиан не очень плотно застегнула рубашку.

Скрестив руки, она прислонилась к дверному косяку.

— Что могу я сделать для уважаемого господина? — спросила она, но по звукам ее голоса ясно было, что она ни капельки его не уважает. Она гневалась на него. Гневалась так, что ее серо-зеленые глаза сузились.

Нико взглянул на нее. Он не мог не заметить, как она зла, но сделал вид, словно все происходит как надо.

— Это Дина. Она явно решила начать свой новый жизненный путь зайцем. Тебе придется делить с ней каюту. И мне очень хочется, чтобы ты присматривала за ней. Держи ее здесь. Ворона не желает, чтоб она путалась под ногами.