Реабилитация (СИ) - Царенко Тимофей Петрович - Страница 22

– И что это значит? – Разговор меня увлек, очень многое стало ясным.

– А значит это следующее. Вот представь себе человека, который считает себя хаоситом. Он хочет творить добрые и злые дела, как ему взбредет в голову. Переведет бабушку через дорогу, а потом её жестоко убьет, исцелит больного непися, а потом ограбит его. Пройдет время, и он станет либо убийцей и маньяком, то есть, отражением плана крови и плана смерти, или целителем, отражением плана жизни. Что–то перевесит, и в итоге он впишется в рамки существующего мира. Это и определяет коэффициент хаотичности, чем он выше, тем дольше будет такой игрок делать взаимоисключающие поступки.

– Постой, по твоей логике, любой человек хаосит. Он делает добро и зло, в зависимости от момента, от шкурных интересов, от выгоды. В конце концов, просто от настроения. Нейтралами таких еще называют.

– Ты прав, но не до конца. Тут все дело в мотивах. Вернее в мотивационной модели. Не моет быть один и тот же человек эгоистом и альтруистом в одном флаконе. Либо он эгоист, который самоутверждается за счет помощи окружающим, либо альтруист, который хочет эгоистичным действием чего–то добиться во имя общего блага. Всегда есть что–то первичное. А у истинного хаоса этих истоков нету. Совсем нету. Максимум, что ведет истинного хаосита – любопытство. Он может быть лучшим в мире педагогом, искренне любить детей, и кинуть, проходя, тлеющую сигарету в детскую коляску. Этот мир таких жителей, вдохновенных безумцев, отвергает. И заставляет нас, игроков принявших правила, бороться с любым подобным явлением. Так вот, существа и игроки с подобным коэффициентом, не перетягиваются миром на чью–то сторону, они начинают заражать своим безумием окружающих. А вместе с этим и сам мир. И твой питомец, если мои навыки не врут, имеет коэффициент чуть больше единицы. Он не нежить да чет возьми, у него полный иммунитет к заклинаниям смерти и тьмы! Не классическая химера, у которой в основе изменчивая жизнь. И даже не демон, способный принять любую форму, но имеющий в душе всепоглощающее пламя! Потому ты и стал объектом охоты. Настоящая смерть, травля, и прочее, они меняют игроков. Они, в конце концов, принимают чью–то строну. Или исчезают, возвращаясь уже немного другими. Ты связан с твоим питомцем, без тебя он не сможет существовать. Кстати, а какой коэффициент у тебя? Просто так подобная приписка к имени не дается.

– А как узнать?

– Запроси систему.

Я сделал требуемое.

– Все плохо? Больше единицы?

– Можно, я промолчу?

– Да какая тебе разница? Один хрен, пойдем на рерол вместе. Я не собираюсь тут сидеть годами, в ожидании чуда в виде тектонического сдвига, или клана шибко жадных гномов с гномами проходчиками. Да и тебе скоро наскучит. Оглядись, в эту пещеру уже кинули два десятка игроков. И ни кто не выбрался. Вон, их вещи и скелеты лежат. Топовые шмотки, кстати.

Я еще раз осмотрелся. Прошелся вдоль стен, потыкал в них копьем. Порезал руку, смазав копье кровью и снова потыкал. Стена менялась, но не надолго. Участки травы живой плоти, кучи насекомых уже через секунду становились тем же металлом с прожилками. У стены Кошмарик хрустел чьим–то костяком. Я не сдавался. Химера долго бегала от меня по залу, плюнув, в итоге в сидящего в центре зала Стива. Тот, получив кислотой в лицо, взвыл дурным голосом, шарик света погас. Я спотыкнулся, от неожиданности, о валяющийся на полу скелет, и влетел в стену головой. Очнулся через минуту. На круге возрождения сидел Призыватель, окруженный аурой огня, над головой у него висел светляк. Стив увлеченно кидался фаерболами в улепетывающего Кошмарика. На полу валялся голый, и слегка погрызенный труп.

– Загоняй его в угол!

При артподдержке призывателя, мне удалось схватить питомца и, намотав косу на кулак, поднести к стене.

– Плюй, Кошмарик, будь хорошей галлюцинацией.

Химера плюнула. По стене сползал зеленый харчек неаппетитного вида. Я потрогал его пальцем. Палец зашипел и начал обугливаться. Я заорал от боли.

– Ну, попробуем подручные средства. Кушай, мой хороший, кушай. Я уверен, адамант вкусный.

Кошмарик так не считал. Пришлось прибегнуть к народным методам уговоров. Снял с приятеля пенсне. После десятого удара об стену питомец жалобно заскулил и посмотрел на меня преданными глазами, громко заурчав. Было очень стыдно, но процедуру я повторил. В итоге химера разинула пасть до каких–то невероятных размеров и впилась зубами в стену. Вернее попыталась. С противным звуком зубы прошлись по металлу, высекая искры, и начали крошиться. Я осторожно опустил Кошмарика на пол, и погладил, извиняясь. Громко клацнули зубы. Я непонимающе уставился не культяпку руки, отгрызенной по середину локтя.

– Ах ты пиздоблядской мудоебище!

Пинаю оторванную голову, вернее пытаюсь. Острие арбалетного болта впивается в голень, что–то жгучее прилетает в лицо. Страшная судорога скручивает, кажется, каждую мышцу в теле. Падаю на пол, чувствуя, как откусываю себе язык. Ни крикнуть, ни застонать. Неожиданно все прекращается.

Сижу в круге возрождения рядом с бледно–зеленым Стивом, и наблюдаю, как Кошмарик засасывает в рот длинную кишку из живота моего трупа, изредка помогая себе кончиком хвоста. У трупа обугленная голова.

– Спасибо!

– Да не за что. На вас смотреть был больно.

– С каких пор мы перешли на Вы?

– Да не, я в плане тебя с Кошмариком. Его тоже жалко. Он ведь тебя, кажется, любит.

Я покосился на собеседника. Видимо, это заразно. Жалеть оторванную голову на паучих лапах, которая пол часа назад сожгла твое лицо кислотой, а сейчас причмокивая жрет внутренности хозяина... И утверждать что Кошмарик меня любит... Нет, для меня это не слишком, сам так считаю, не смотря на этот небольшой инцидент, но вроде же Стив адекватный человек. Вернее был им, десять минут назад.

– Привет, Филин! Если выберешься, на глаза мне лучше не попадайся, я тебя буду убивать долго, вдумчиво и не один десяток раз!

– Привет, Морген, что я такого учудил, что ты так на меня сердишься?

– Ты, ублюдская морда, мне дал второе имя! Теперь мой персонаж навечно Моргенханд, Эпичный Убиватор!

– Классное имя, чем тебе не нравится?

– Ты издеваешься?

– Да нет, это нервное. Тут просто у меня небольшие проблемы. Думаю, как вылезти из адамантовой пещеры.

– Да я в курсе уже. Твой новый приятель выкладывает твою попытку в режиме онлайн. Образовался тотализатор, сможешь ли ты выкрутиться или нет.

– И каковы ставки?

– Один к тремстам.

– Не хило, поставь на меня мою половину денег.

– Твою половину? Ты мне отдаешь семьдесят пять тысяч золотых?

– Да, а что тут такого?

– Да то, что если вывести эту сумму в реал, можно купить флаер низкоорбитальный, последней модели.

– Морген, я не знаю, сколько стоят деньги. Считай их компенсацией за твое имя.

– Заметанно!

Кошмарик тем временем доел мой труп, и перешел к трупу Стива. Когда от тела осталась одна нога, он ухватил ее зубами и подтащил ко мне.

– Ну что, галлюцинация, конфликт исчерпан?

Кошмарик, согласно прикрыл глаза. Я осторожно погладил голову, та потерлась о мою руку и заурчала.

– Стив, кушать хочешь?

– Иди нахер, ты сумасшедший.

– Ну, хозяин барин.

Я начал есть Ляжку Стива. Тот блеванул.

– Ты чего кривишься, вполне себе съедобно. Или собираешься периодически умирать от голода?

– Лучше уж от голода, чем себя жрать.

– Могу самоубиться, будем есть меня. Я не жадный.

– Филин, еще немного, и я пойду на рерол. Мне моя психика дорога как память.

– Не пойдешь, ты трансляцию для тотализатора ведешь. И наверняка не за бесплатно.

– Я договорился на месяц трансляции. И вообще поставлю капсулу в автоматический режим, пусть смотрят, сколько влезет.