Талисман Белой Волчицы - Мельникова Ирина Александровна - Страница 76

– Давай, давай, выходи отсюда! Я пока не принимаю! Шаритесь ни свет ни за...

Но Ермашка вдруг вскочил на ноги и перебил его на полуслове:

– О ясвалар![47] Это ж Алексей Дмитрич!

Егор вздернул голову.

– Е-ешкина мама! И вправду Алешка! – Он перепрыгнул через стол и, оттолкнув Ермашку, обнял Алексея. – Откуда ж ты взялся, лихая твоя башка? – Ухватив за плечи, он слегка встряхнул его и окинул придирчивым взглядом. – Надо ж, а я с ходу не признал! Похудел! Глаза ввалились! А борода-то, борода! Я уж думал, казачишка какой спозаранку... – Недоговорив, он вновь прижал Алексея к себе. – Где ж тебя носило, дорогой ты мой? Мы уж тут совсем было тебя похоронили.

– Таной сказал: тюндюк не захлопнется! – Ермак подошел сбоку. И тоже обнял Алексея, улыбаясь во весь рот. – А ты, Егор Лукич, кричал, когда я тебе говорил, что шаман врать не будет.

– Да уж, – засмеялся урядник и постучал себя по темени, – ты мне этим тюндюком плешь на всю голову проел. Тюндюк то, тюндюк сё... – И погрозил приятелю пальцем: – Ты ж наверняка не Алексея Дмитрича первым делом признал, а свой сикпен ненаглядный. Признавайся: так или нет?

Ермак не успел ответить, потому что его опередил другой, слишком хорошо знакомый Алексею голос:

– Смотрю, братец ты мой, переполоху ты здесь наделал изрядно! На морде синяков не вижу, но чувствую, что на заднице их превеликое множество!

Алексей оглянулся. И уже в следующее мгновение Иван Вавилов, весело похохатывая, хлопал его по спине, а Алексей обнимал его и чувствовал, как першит в горле, а на глаза вдруг навернулись слезы. Он впервые узнал, какое это великое счастье – вновь встретиться с дорогими твоему сердцу людьми после долгой разлуки и опасных испытаний! И главное, понять, что они тоже любят тебя и искренне радуются, что ты жив и здоров.

– Ну хватит! – прекратил Иван излияния восторга. – Извини, что не даю отдохнуть после дороги, но сначала дело, а потом уж ванна, бритье и чистые простыни. Судя по тебе, ты за это время прочно забыл и про цивилизацию, и про ватерклозет, и про то, что щи ложкой хлебают.

– И даже счет дням потерял, – улыбнулся Алексей. И посмотрел виновато на Ивана. – Кстати, какое сегодня число?

– Пятнадцатое сентября, – ответил тот. – К слову, завтра истекает срок, который исправник отвел на расследование.

– То-то и оно! – произнес Алексей с досадой и опустился на стул рядом с Иваном. И тут же выхватил взглядом на столе урядника знакомый «смит-вессон» и несколько золотых безделушек, среди которых сразу же бросилась в глаза полоска желтого металла с загнутыми краями. Алексей схватил ее, поднес к глазам и, разглядев уже знакомый березовый листок, с облегчением улыбнулся: – Ну, Егор Лукич, все-таки хлопнул Гурана, чудилу поганого! – Он надел амулет на запястье. И пояснил ошеломленному уряднику: – Это мне одна барышня подарила, так что я его у тебя забираю! Но лучше обо всем по порядку...

Слушали его не перебивая.

– Т-э-экс! – задумчиво протянул Вавилов, когда Алексей замолчал. – В переделку ты попал отменную, и если даже все эти страсти с девицей и одноглазыми волками отнести на счет шкалика, который ты уговорил без закуски... – Он махнул рукой. – Все это ерунда! Самое главное, что жив остался!

– Это я виноват! – вздохнул Егор. – Надо было денек подождать. Съездили бы на шахту, разобрались бы с обвалом, а после бы и к Хатанге наведались.

– Ладно, не кори себя, Лукич! – прервал его Алексей. – Чему бывать, того не миновать. – И заинтересованно посмотрел на него. – Скажи, ты случайно Степку вспомнил или нет, когда я тебя про Анчулова расспрашивал? Дескать, кого я имел в виду? Тимофея или Степана?

– Не случайно, – признался урядник. – До меня и раньше слухи доходили, что Степка якобы в наших местах объявился. Хотел проверить, только через два дня тот человек, что о Степке мне сообщил, утоп в собственном колодце. Теперь-то я понимаю, что не сам он туда свалился.

– А монголы тоже не случайно на табор Тобурчина вышли? Давай колись, Лукич, я же вижу, что носом закрутил? Признавайся: твоих рук дело?

– Вот вы как, Алексей Дмитрич, сразу в лоб! – Егор опустил глаза в стол, переложил бумаги с одного места на другое. – За такие дела начальство по головке не гладит. – И скосил глаза на Ивана.

– Егор, не темни! – Вавилов ухмыльнулся. – В начальниках я сроду не ходил, а твое имя золотыми буквами впишем куда следует только за то, что ты с Тобурчиным и с Гураном расправился. Давай рассказывай Алексею с самого начала, как ты воров на прииске накрыл, а после на Гурана вышел. Ну а Тобурчина, думаю, попутно хлопнул, или я ошибаюсь, Егор Лукич?

– Да нет, не ошибаетесь, – Егор потянулся к кисету и засмолил свою цигарку. – Тобурчин у меня сколько лет вот где сидел! – Он шлепнул себя по загривку. – Сладить с ним сил не хватало. Как только прищучу, тут же пропасть покрывальщиков да защитников объявляется. Пришлось по-другому действовать. Пустил через верных людей слух о том, кто табуны монгольские гоняет и в чьих землях они пасутся. Князек ихний мигом это дело сообразил и своих табунщиков спроворил. А те тоже не лыком шиты! С Тобурчиным расправились, табуны забрали и махом за границу. Ищи их теперь, свищи да требуй объяснений! Не знал я только, что на таборе Гуран Алексея Дмитрича прячет. Иначе...

– Только не винись попусту, Егор Лукич! Все у тебя на ять получилось! – прервал его Алексей. – А теперь лучше про прииск да про Гурана расскажи.

– Пока вас не было, – начал свой рассказ Егор, – на приисках у Михаила Корнеича опять воровство пошло. Он срочно на всех дорогах кордоны расставил. Его стражники день и ночь что твоя драга работали, никого не пропускали. Тулунки и в оглоблях находили, и в хомутах, и в одежде. Но все-таки уходило золотишко, и большими партиями. Тогда Михайла Корнеич пригласил меня, и я пару ночей просидел в кустах. Смотрел, как ведет себя ночная смена на вашгерте. И заметил, что Рубцов, мастер, пока его напарники кемарили у костра, раз пять за ночь подходил к шлюзу и сбрасывал крупные камни, сетки вроде очищал, и как бы по делу наклонялся к ячейкам, в которых песок оседает. Но, когда утром смену обыскали, золота опять не нашли. Ну я возьми и брякни: дескать, не глотают ли они золотишко? Михаил Корнеич тут же распорядился выдать им по стакану касторки, а потом самих же глотателей заставил перемывать лотками общую парашу. Золота намыли из дерьма чуть ли не полфунта на четверых. – Егор несколько раз пыхнул цигаркой и откинулся на спинку стула. – После этого я взял Рубцова в оборот. Через час он мне все разложил по полочкам. И про то, как золото воровали, и куда его после сбывали. Словом, хлопнули мы той же ночью один интересный притон в Тесинске. Содержал его старый китаец по кличке Дядя Сеня. Дело развернул по всей округе с размахом. По всему уезду его гонцы рыскали, золото скупали, опиум на прииски поставляли, а золото тайными тропами отправляли в Маньчжурию. При аресте нашли у него около пуда золота и шесть фунтов опия. Но не это главное! – Егор с удовольствием затянулся и с явным торжеством посмотрел на Алексея. – Главное, что в том же притоне схватили мы прямо на катране младшего сынка Гурана, Демку Анчулова. Играл он в «банчок», а на кон поставил несколько золотых бляшек с точно такими же клеймами, как на твоей браслетке, Алексей Дмитрич, и серебряного барашка с золотым оголовьем, а когда и это просадил, то выложил на стол пяток золотых червонцев. И, как я подозреваю, один в один с тем, что Алексей Дмитрич нашел у Хатанги. Когда мы ворвались в притон, он еще один слиток пытался в окно сбросить, но, сам понимаешь, неудачно.

– Вы сразу поняли, что монеты фальшивые?

– Сразу не сразу, но догадались! – вздохнул Егор и кивнул на Вавилова. – Иван Александрыч заметил, что слишком уж они новенькие да блескучие, и на всякий случай попросил Михайлу Корнеича взвесить червонец в золотоприемной кассе. И оказалось, что он весит чуть-чуть, на пару долей[48] всего, но меньше настоящего. Потом кое-какие погрешности в изображении орла в лупу разглядели. А так с первого взгляда и не поймешь, что фальшивый. Ловко сделано! Думаю, что Гурану самому подобного промысла не осилить! Кто-то умнее да еще хитрее его монеты льет, – покачал головой урядник. – После провели обыск в Демкином доме в Тесинске, обнаружили под половицей еще два десятка червонцев. По правде, Алексей Дмитрич, слухи и раньше ходили, что Гуран ни с того ни с сего принялся вдруг червонцы, да еще с доплатой, по всей округе скупать. Видно, испугался, что вот-вот до него доберутся. Но, каюсь, не придал этому значения. Думал, опять в голову старому дурню моча ударила. Да, честно сказать, ни рук, ни времени не хватало, чтобы чудилу этого достать.