Нянька для олигарха - Мельникова Ирина Александровна - Страница 45

Он хмыкнул и прошел к столу. Некоторое время они молча разглядывали друг друга.

– Знаешь, я ведь сначала не узнал тебя, – сказал Карасев. – Думал, вот чертова журналюга, баба бешеная... Ты так неожиданно появилась.

– А я тебя сразу узнала. Хотя ты очень увеличился в размерах.

Карасев удрученно крякнул.

– Беготни хоть и много, но питаешься как попало, вот и прет в разные стороны. А ты почти не изменилась, ни капли дородности в тебе. Все такая же тонкая и звонкая! Вошла в комнату, как влетела! – Он пристально посмотрел на нее. – В милиции очень редко удается остаться красивой женщиной. Тебе это удалось.

– Старалась, – пожала она плечами. – Сам понимаешь, оперу очень сложно совмещать службу с лишним весом. Женщине особенно. Я ведь не любитель отсиживаться в глубоких креслах.

– Я тоже не любитель, – сухо ответил Карасев, – а в последнее время даже сплю на бегу.

– Сочувствую, – усмехнулась Надежда, – но не понимаю. Что тебя заставило затесаться в эту компанию?

– Те же причины, что и тебя в компанию Зарецкого. Сразу скажу, ты не на ту лошадку поставила.

– В этом я могу с тобой поспорить, – улыбнулась Надежда, – но меня ведь привезли сюда не для того, чтобы сообщить о моем плохом выборе?

– Естественно, – сказал Карасев и достал из кармана пачку «Парламента». – Закурим?

– Нет, с меня довольно. Женька мне уже всю плешь проела за то, что я выкуриваю больше пачки в день. Решила уменьшить норму наполовину.

– Похвально, – отозвался Карасев. – Женька – это твоя дочь?

– Дочь, – ответила Надежда, но осталась недовольна, что это прозвучало с заметным вызовом.

И Карасев это понял, потому что усмехнулся.

– Я так и не сумел вычислить, от кого ты ее нагуляла. Вроде все на виду, как ты умудрилась сходить от меня налево? Двадцать лет прошло, просвети, кто мой счастливый соперник?

– Конспирации у тебя училась, милый мой! Ты свои связи тоже не слишком афишировал.

– Говорят, она в Питере в Университете МВД учится?

– Да, сейчас за четвертый курс экзамены сдает. Весьма успешно!

– Есть в кого, я думаю, – Карасев выпустил через ноздри дым и задумчиво добавил: – Наверняка на тебя похожа?

– К счастью! – ответила Надежда.

– А почему замуж за этого парня не вышла, или кто-то из семейных тебе дочуру заделал?

Надежда покраснела, а руки ее непроизвольно сжались в кулаки.

Недоносок! Чертов ублюдок! Как он смеет? И подумала: да, смеет! Она сама скрыла от Карасева, что Женя его дочь. И, скорее всего, он воспринял известие о ее измене менее равнодушно, чем она предполагала до встречи с ним. Но каков мерзавец! Ведь ни разу не поинтересовался, не разузнал по своим каналам, так ли это на самом деле, или в то время ему было выгодно поверить ей на слово?

И снова прежняя обида захлестнула ее. Карасеву никогда не понять, что испытывала она, когда выписывалась из роддома. В отличие от соседок по палате, ее не встречали любящий муж с букетом цветов и счастливые родственники. Домой ее привез водитель начальника угрозыска. Все ее сослуживцы были в разгоне и первую неделю лишь по телефону справлялись о ее самочувствии и предлагали свою помощь, от которой она всякий раз отказывалась, потому что хорошо понимала: у ребят своих забот выше крыши. Близился конец года, и начальство требовало «палок» – с раскрываемостью преступлений после ухода Карасева поначалу было неважно.

Она с плохо скрываемой неприязнью посмотрела на Карасева, и он отвел взгляд.

– Ладно, чего там! Дело прошлое! Но я удивляюсь, что ты осталась одна!

– Тебе что, нечему больше удивляться? Своих проблем не хватает?

– Хватает, – согласился он. – Жаль, конечно, но Галина так и не смогла родить.

– Как я думаю, проблема не в тебе, – язвительно усмехнулась Надежда, – слышала, что у тебя есть внебрачные дети?

Карасев блеснул на нее мрачным взглядом исподлобья.

– А вот это тебя не касается.

– Ради бога, – Надежда выставила перед собой ладони. – Каждый кует свое счастье, как умеет. Я, к примеру, счастлива, что у меня прекрасная дочь, независимо от того, кто ее папаша.

– Чью фамилию она носит? И отчество? – неожиданно спросил Карасев.

– Мое отчество, но твою фамилию, – пожала плечами Надежда, – я думаю, тебе это не мешало, тем более алиментов я не требовала.

– Надя, хоть сейчас не лги, – неожиданно тихо сказал Карасев. – Скажи честно, она моя дочь?

Надежда выпрямилась на стуле. Глаза ее сузились.

– Нет, Женя – моя дочь! Только моя, и ничья больше.

– Неужели она никогда не спрашивала, кто ее отец?

– Она знает, кто ее отец, но не слишком желает с ним общаться! – ответила резко Надежда. – И давай прекратим трепаться на отвлеченные темы. Меня сюда не за этим привезли.

Карасев смерил ее внимательным взглядом.

– Прекратим! Я вижу, ты готова поговорить на конкретные темы. Например, рассказать, чем ты занимаешься у Зарецкого?

– Пока ничем! Вхожу в курс дела. Что я могу рассказать, если я сегодня второй день на работе?

– Уже третий, – посмотрел на часы Карасев. – И зная тебя, скажу, за эти дни ты срубила больше информации, чем Би-би-си за неделю работы.

– Спасибо за подобную оценку моих способностей, – церемонно склонила голову Надежда. – Раньше ты не опускался до комплиментов.

– Не передергивай карты, дорогая, – Карасев вновь закурил, – я много слышал о твоих талантах. Ты была хорошим начальником угрозыска, просто не надо было спать с Лихоносовым. Ты его изрядно напугала своим темпераментом.

– Я знала, что мужики трепачи, – вздохнула Надежда, – особенно в нашей системе. Он что, рапорт написал?

– Да нет, по пьяни проговорился. Дружку своему старому повинился, что отправил тебя с глаз долой. Боялся голову потерять. Задело мужика. Пришлось выбирать: карьера или амуры с начальницей угрозыска. Выбрал карьеру.

– Врешь ты все, Карасев! – вздохнула Надежда. – У него жена молоденькая и двое детей малых. Какие амуры, так, мгновенная вспышка, и больше ничего. Как ты говоришь, по пьяни.

– Не скажи, не скажи! – покачал головой Карасев.

– Слушай, тебе не кажется, что наша беседа приняла фривольный оттенок? Я не хочу обсуждать твои постельные дела, тем более свои.

– Я согласен, давай перейдем к другим темам.

– Хочу только спросить, зачем я вам нужна? Или, наоборот, не нужна! Ты понимаешь, похищение людей – крайне неприятная статья. А твои люди меня нагло похитили...

– Надя, – Карасев усмехнулся, – не выдавай себя за простушку. И не думай меня провести. Ты намеренно шла к нам в руки. Зачем? Ты ведь поняла, что за тобой наблюдают, нет, поперлась среди ночи за сигаретами. Тут не хочешь украсть, украдешь. Да еще такую женщину!

– Карасев! Для тебя я уже давно не женщина, а бывшая жена. Но ты прав, я намеренно пошла на то, чтобы твои люди схватили меня. Как иначе я могла с тобой встретиться? Когда-то мы были вместе, и, знаешь, мне твоя судьба не совсем безразлична.

– А что? Судьба как судьба, не хуже, чем у других. Только откуда вдруг такое желание. Двадцать лет не встречались, а тут вдруг воспылала?

– Я знаю, ты – старый, хитрый мент. Ты во всем видишь подвох. Жизнь нас свела во второй раз. И, может, это судьба. Я не имею в виду того, что было. Этого уже не вернешь. И ты прав, я действительно кое-что узнала. Это ты, Саша, поставил не на ту лошадку. Ты верой и правдой отрабатываешь свой бутерброд с черной икрой, но при этом напрочь забыл, отмел, переступил через то, что прежде ставил во главу угла.

– Все понятно! Ты решила наставить меня на путь истинный? – Карасев нахмурился. – Учти, я все для себя решил. Мне моя жизнь нравится. Я почти полгода был без работы, а здесь я снова почувствовал себя человеком.

– Человеком? И при этом ты смеешь называть себя человеком? Ты – цепной пес, Карасев! Хозяин командует тебе «фас», и ты рвешь всякого, кто становится у вас на пути. Ты думаешь, Стечкин и Деренталь в случае чего защитят тебя? Черта с два! Они открестятся от тебя руками и ногами! И ты это понимаешь лучше меня. Ты...