Невеста по наследству [Отчаянное счастье] - Мельникова Ирина Александровна - Страница 83

— Мама, у меня складывается впечатление, что ты больше меня боишься графини Ксении Романовны, — прошептала Настя и сжала холодную как лед руку Ольги Ивановны.

Ольга Ивановна едва заметно улыбнулась дочери и тут увидела Андрея. Он стоял, прислонившись к перилам парадной лестницы, по которой они поднимались на второй этаж в сопровождении дворецкого. Граф в великолепном вечернем костюме, с прекрасно уложенными волосами, словно сошел с картинки модного журнала. Ольга Ивановна почувствовала, как у нее задрожали колени. Перед ней был совершенно незнакомый ей мужчина. Она уже решила для себя окончательно и бесповоротно, что не будет обращать на него внимания, каких бы усилий и последующих страданий ей это ни стоило. Конечно, кроме тех случаев, когда этого потребовала бы элементарная вежливость. И сейчас был как раз такой случай. Поднявшись до середины лестницы, Ольга Ивановна посмотрела Андрею в глаза, постаравшись изобразить на лице полнейшее равнодушие. Но его угрюмый взгляд полоснул ее, словно скальпель хирурга. Ольга Ивановна вздрогнула, оступилась и…

Настя едва успела отпрянуть в сторону. Ратманов-старший прыжком преодолел расстояние до ее внезапно покачнувшейся матери и поддержал ее за локоть и талию. Ольга Ивановна даже не успела испугаться. Она растерянно посмотрела на дочь и отстранилась от графа. Он молча отступил на шаг и слегка поклонился. Потом развернулся, быстро сбежал вниз по красному персидскому ковру, покрывавшему лестницу, и крикнул лакею, чтобы срочно подали экипаж к крыльцу. Мать и дочь проводили взглядами высокую фигуру графа. И Настя услышала вдруг короткий тихий вздох. Мать виновато посмотрела на нее:

— Не знаю, что со мной? Внезапно закружилась голова…

— Ты просто излишне нервничаешь, — пожурила ее дочь, — учись у меня, я совершенно спокойна!

«Хотела бы я посмотреть на твое спокойствие, если бы Сергей так же неожиданно появился перед тобой», — подумала Ольга Ивановна, но произнести эту фразу не посмела, понимая, что тут же выдаст себя. Но надо было что-то ответить дочери, и она сказала:

— Более всего мне хочется оказаться сейчас в «Вишневом». В Москве я так устаю и у меня постоянно болит голова!

— Ну, в чем же дело? — Настя бросила на нее быстрый взгляд. — Я готова уехать хоть завтра!

— Теперь уже неудобно не принять тех приглашений, которые мы получили…

Она не успела закончить фразу. Лакей возвестил об их прибытии, и перед ними распахнулись двери гостиной графини Ратмановой. Старая графиня сидела в кресле рядом с низким столиком, на котором лежали какие-то бумаги, и Ольга Ивановна не могла не отметить поразительного сходства Андрея со своей бабушкой. Тот же прямой нос, серые глаза… Только голова у графини абсолютно белая, а не черная, как у ее внука.

Ратманова поднесла к глазам лорнет и внимательно посмотрела на двух женщин, которые вызвали небывалое смятение в сердцах ее уже не юных внуков. Она склонила голову в ответ на их приветствие, и едва заметная улыбка тронула ее бледные губы: гостьи предприняли очевидную попытку сесть в одно кресло. Причем мать выглядела еще более смущенной, чем ее дочь.

Графиня удовлетворенно вздохнула. Девочка производила самое благоприятное впечатление, несмотря на вызывающий взгляд, а у ее матери был несколько потерянный и усталый вид, но для своих лет она выглядела на удивление молодо. И даже красота дочери, более яркая и выразительная, не смогла затмить ее милого и спокойного очарования.

Ксения Романовна Ратманова в очередной раз вздохнула. Внучка Алексея Меркушева была его точной копией, только более утонченной и изящной. И глаза ее, в отличие от деда, были не карими, а зелеными…

— Простите, что не смогла встретиться с вами раньше, дорогие мои! Я неважно себя чувствовала все это время. Года мои немалые и порой дают о себе знать! — Ее ровный тихий голос и ласковый взгляд несколько успокоили Ольгу Ивановну, и она посмотрела на дочь. Настя сидела в кресле с прямой спиной, сложив руки на коленях, и смотрела на графиню настороженно и даже с опаской.

Ратманова снова обвела их взглядом и вдруг улыбнулась Насте открытой, доброй улыбкой. И Ольга Ивановна отметила для себя, что зубы у графини, несмотря на преклонный возраст, хорошо сохранились.

— Девочка моя, — графиня хитро прищурилась и покачала головой, — не стоит смотреть на меня подобным образом. Я не злыдня баба-яга и никого не собираюсь обижать. Я считаю себя обязанной извиниться перед вами, Анастасия, за неэтичный поступок моего младшего внука. К сожалению, здесь не только его вина. Возможно, мне следовало предвидеть последствия. Моя сестра Анна и ваш дедушка, Анастасия, прежде посоветовались со мной по поводу своих завещаний, и я согласилась, не раздумывая. В то время я была слишком озабочена сохранением рода Ратмановых, а мои внуки предпочитали вести холостую жизнь и даже не помышляли жениться и заводить наследников. Пришлось пойти на такие меры. Но я и предполагать не могла, что стану источником вашего несчастья, — графиня развела руками. — Моего согласия в свое время тоже не слишком спрашивали. Родители выбрали мне мужа, я прожила с ним неплохую жизнь и думала, что в вашем случае также постепенно все стерпится-слюбится. У Сережи неплохой характер, но кто же знал, что все повернется подобным образом и мой внук словно с ума сойдет?!

— Ксения Романовна, вашей вины в этом нет никакой, — проговорила тихо Настя и опустила глаза. — Я виновата не менее вашего внука во всем случившемся. Видно, мои не слишком сдержанные высказывания побудили его совершить такой поступок…

— Могу ли я расценивать ваши слова как некоторое оправдание действий Сергея?

— Простите меня, Ксения Романовна, — прошептала Настя еще тише, — я не оправдываю его. Он прикрылся чужим именем, чтобы вызвать меня на откровение.

— К сожалению, это был единственный способ, чтобы узнать о ваших истинных мыслях, дорогая, — уже более сухо произнесла графиня. — Сергей рассказал мне, как сильно вы были возбуждены и расстроены в первое время, и он боялся, что вы не в состоянии все правильно рассудить. А позже он уже влюбился в вас по уши, и одно предположение, что он может потерять вас навсегда, было для него смерти подобно! — Она строго оглядела поникшую фигурку девушки и произнесла более мягко: