Дрянь такая! - Мельникова Ирина Александровна - Страница 6

Мне стало совсем плохо. Спазмы сдавили горло, я задыхалась и не могла сосредоточиться на главном. Как? Почему? Зачем? Если сгоревшая микроволновка – символ разбитой жизни, то подсказка пришла вовремя, а я того не заметила. Жизнь моя раскололась на две половины. И виной всему ненужное стремление к порядку. Ну с какой стати я полезла под кресло, что мне, других забот не хватает? Завтра пришла бы Тамара и заглотила пылесосом это проклятое подтверждение тому, что Сережа меня больше не любит.

Я замычала и, обхватив голову руками, принялась раскачиваться. Как же так? Он всегда так нежен со мной в постели, и я никогда не давала ему повода усомниться, что выполняю супружеские обязанности по принуждению. Честно сказать, я его частенько провоцирую, завожу до предела. И видел бы кто из его сослуживцев, в кого превращается их строгий и требовательный начальник в моих руках. Но, видно, я ошибалась, когда верила, что он принадлежит мне и только мне.

Я затолкала тонкое колечко латекса и шоколадную обертку – компромат на собственного мужа – в карманчик джинсового жилета и застегнула его на «молнию». Затем подняла пиджак с пола и швырнула на постель к его серому собрату. За ним последовали брюки. Но я, видно, слишком сильно метнула их, потому что они перелетели через кровать и приземлились по другую сторону. Что-то глухо брякнуло. Похоже на связку ключей. Я обошла кровать. Но ключей на полу не было видно. Я снова нагнулась. Связка из трех блестящих ключей притаилась за кроватной ножкой. Но я тоже их видела в первый раз. Они не от машины, не от нашего дома, не от офиса: и те, и другие, и третьи я держала в руках множество раз и ни с какими другими просто не могла спутать.

Я подняла связку и внимательно ее осмотрела. Ключи явно от квартиры. Новенькие! Значит, и замок – новенький. Новенький замок на новеньких дверях новенькой квартиры. Одно из двух: или эта связка принадлежит девице с губами, или Сережа встречается с ней на конспиративной квартире. Возможно, в одной из тех, которые представительство использует как гостиницу. А может, эти ключи от квартиры, которую он снимает или купил для своей содержанки? Тогда понятны его просьбы в последнее время – немного ограничить себя в расходах. Он уже предупредил меня, что в Грецию съездить получится, но на большие траты рассчитывать не стоит. И я смирилась с тем, что не куплю себе греческую шубу, потому что дела у комбината идут в этом году несколько хуже, чем ожидалось!

Признаюсь, я не накручивала себя, просто все лежало на поверхности. Каждый день одни начальники спят со своими секретаршами, другие – купают стриптизерш в шампанском, третьи веселятся с девочками по вызову в саунах, четвертые... пятые... шестые... Я знала, что это повсеместное явление. Оно не обошло ни одного мало-мальски заметного мужика, потому что наличие денег и власти несказанно облегчают доступ к женскому телу. Но Сережа? Как он мог? Я никогда не сомневалась в нем... И вот!

Я подбросила ключи на ладони, потом снова посмотрела на них. А, была не была! И положила ключи в лифчик. Интересно, обнаружит ли Сережа их пропажу? И что при этом скажет?

– Анюта! – раздалось за окном.

Я выглянула наружу. На крыльце кто-то стоял. Я вытянула шею, чтобы разглядеть, кто именно, и увидела соседку, Галину Филипповну. Ей прилично за семьдесят, и обычно она еле передвигает ноги, если требуется сходить в магазин или съездить в аптеку. Но именно сегодня что-то заставило ее выйти из дома, спуститься в свой чистенький дворик, окруженный клумбами ноготков и бархатцев, а затем перейти улицу и заявиться ко мне в самый неподходящий момент.

Сегодня Галина Филипповна принарядилась – на ней красные широкие брюки, болтавшиеся на ее тощих бедрах, как алые паруса клипера «Секрет», и ярко-оранжевая футболка с надписью «Мисс Лучший Пирог» – подтверждение того, что она испекла лучший пирог на конкурсе, который проводился в поселке накануне Восьмого марта.

Я подняла руку в знак приветствия и крикнула:

– Добрый день, Галина Филипповна! Вы ко мне? – хотя что за дурацкий вопрос? К кому другому она могла пожаловать, если стоит на моем крыльце?

Соседка хотя и утратила былые слух и зоркость, но до сих пор отличалась отменной болтливостью и острым языком. Я могла бы просто не выглянуть из окна, но тогда она поковыляет к Римме, а там Татьяна, и она непременно проболтается, что я дома. Не дай бог, если старуха замыслит, что я пряталась от нее намеренно, тогда точно от судов да пересудов не спасешься. Конечно, я могу ее быстренько выпроводить, тем более предлогов для этого у меня сверхдостаточно. Но тогда соседка устроит и вовсе изрядный переполох, сообщая каждому встречному-поперечному, что я задираю нос и думаю, если у меня муж большой начальник, то мне не обязательно ходить на работу. Куда проще своевременно поприветствовать соседку, избежав тем самым ненужных слухов и объяснений со знакомыми.

Не мне одной известно – если Галина Филипповна заглянула на огонек, ее никаким дымокуром не выкуришь. Но сейчас мне было не до разговоров. Два дня назад, когда я дежурила в библиотеке, Галина Филипповна меняла книги и между делом сообщала мне все сплетни, которые гуляли по поселку. Ничего интересного в них не было, и старуха, к счастью, быстро выдохлась.

Но без причины она не появлялась. А мне как раз никого не хотелось видеть. Несмотря ни на что, я должна уложить багаж. К тому же мне необходимо собраться с мыслями перед разговором с Сергеем. Мне не хотелось скатываться на примитивный скандал, но я не знала, как лучше поступить. Прижать к стенке вещественными доказательствами его вероломства? Съездить несколько раз по физиономии? Разбить о его голову фарфоровую супницу? И зачем ее жалеть, если твоя жизнь в мгновение ока тоже разлетелась на тысячи осколков?

А после банально развестись? Но что будет с Таней? Она души не чает в Сергее. С Мишей, который считает отца своим самым большим другом, а нас с Риммой, как я подозреваю, снисходительно терпит. С Риммой, которая дважды теряла мужей?.. Со мной, наконец?

Я испытывала чувство паники, по крайней мере была на грани истерики, и вместо того чтобы успокоиться и разложить все по полочкам, должна сейчас вступить в тары-бары с вздорной старухой.

В тот самый миг, когда Сердючка затянула новую песню, я выключила магнитофон и, направляясь к входным дверям, попыталась быстро догадаться, зачем Галина Филипповна пожаловала в мой дом.

Глава 3

Я открыла дверь, и Галина Филипповна просеменила в кухню. В руках она сжимала пластиковый пакет. И я с тоской подумала, что она пришла с очередной просьбой. Тогда она называет меня Аннушкой или Анютой. И считает, что имеет на это полное право. Давным-давно Галина Филипповна была моей учительницей. Первых три года учебы в школе. Когда мы переехали в поселок, она меня не узнала, но главный непарнокопытный дернул меня за язык, и я напомнила о себе. И даже показала фотографию, где мы были сняты всем классом. Галина Филипповна – в центре в белой блузке с огромным кружевным жабо и в черной юбке ниже колен, ей уже тогда было под пятьдесят, если не больше, и она казалась мне глубокой старухой. А вокруг нее тридцать мальчиков и девочек. Мальчишки с одинаковыми стрижками и в темных форменных костюмчиках, девочки в темных платьицах с белыми фартуками и огромными белыми бантами в волосах... Я сама с трудом нахожу себя среди одинаково лупоглазых физиономий и обилия капроновых бантов, но Галина Филипповна, удивительное дело, не узнав меня взрослой, тотчас обнаружила, что я стою во втором ряду третьей слева... Не зря говорят, что профессиональная память у учителей ничуть не хуже, чем у разведчиков.

Правда, с тех пор она прониклась ко мне светлыми чувствами, и теперь весь поселок знает, что благодаря ей я научилась читать и писать и вообще всем хорошим во мне я обязана исключительно педагогическому таланту Галины Филипповны. Еще она считает своим долгом при всяком удобном случае поучать меня, делиться со мной местечковыми тайнами и давать поручения, от которых я не смею отказаться. Первая учительница, как первая любовь, иной раз изрядно докучает, но выбросить ее из памяти нестерпимо жалко.