Бесы Черного Городища - Мельникова Ирина Александровна - Страница 62

Наум с трудом поднялся, снял с шеи фонарь, откинул стеклянный колпачок и запалил фитиль. Затем опустил колпак и, взяв фонарь в руки, с трудом поплелся к провалу.

– Что это за дыра? – Наумка остановился напротив лаза в пещеру, заглянул в него и, вывернув шею, попытался разглядеть, куда он ведет. Затем выпрямился и по-бабьи запричитал: – Наум! Куда тебя несет? Тебе мало твоих бедных изувеченных ног? Ты хочешь сломать себе шею? И зачем? Из-за старой облезлой суки, по которой плачет дитя. – Он вздохнул: – Дитя плачет, и папа лезет в гору, чтобы упасть в пропасть и сломать себе шею.

Он был настолько увлечен панихидой по самому себе, что не заметил, как Алексей оказался за его спиной.

– Наум! – Поляков взял еврея за плечо. – Стоять!

Тот дернулся, словно от удара молнии, и в ужасе обернулся.

– О, боже! Что вам надо, господин полицейский?

– Это я спрашиваю, что тебе здесь надо? – Алексей сильно сжал его плечо и тряханул для острастки. – Вижу, ты и про ноги забыл?

– Ноги? – Наум обреченно махнул рукой и скривился. – Разве это ноги? Это страдание моей жизни! Это наказание...

– Прекрати болтать! – прервал его Алексей. – Признавайся, зачем полез в пещеру.

– Так собака! – выпучил глаза еврей. – Жалкая облезлая тварь. Пропала третьего дня. А сегодня прискакал какой-то мальчишка и говорит, что она в провал свалилась.

– И ты приехал ее выручать? – Алексей повернулся в сторону кустов и приказал: – Илья, выпускай!

Но овчарка без команды уже выскочила из кустов и бросилась к Наумке. Тот испуганно вскрикнул и прикрыл голову руками.

Следом из кустов появился Илья. Он отряхнул налипший на штаны мусор и повинился.

– Не удержал чертову псину! Шельма прямо! Чуть руку мне не откусила.

Пес надрывался лаем и норовил броситься на еврея. Лицо Наумки от испуга стало похожим на недозрелую сливу: приобрело тот же зеленовато-синий оттенок.

– Твой пес? – спросил Алексей и ухватил овчарку за холку.

– Ни боже мой! – захныкал Наумка. – На что мне этот телок? Жрет много, а толку? У меня пудель был. Черный такой. С валенок размером. Да и с виду на валенок смахивал. Ума не приложу, как он за городом мог очутиться?

– Ладно, допустим, что ты искал здесь пса. Ну а если в пещере обнаружатся твои следы? Если я выясню, что ты там бывал неоднократно? – продолжал допытываться Алексей.

– Зачем мне там бывать? – вытаращил глаза еврей. – Я за собачкой... Дочка плачет...

– Некого было за собакой отправить? Вон сколько шантрапы возле тебя крутится! Послал бы пару своих учеников, им не привыкать бродяжить.

– Что вы такое говорите, господин начальник, – вытаращил на него глаза Наум. – Они мастера... – Еврей поперхнулся, чуть не выдав себя. Ведь он всегда открещивался от своих питомцев.

В это время из кустов послышался детский плач.

– Тема? Очнулся? – Алексей посмотрел на Илью. – Вынеси ребенка сюда.

Илья направился в кусты и через пару мгновений показался из них с мальчиком на руках.

– Ты знаешь этого ребенка? – Алексей вновь схватил Наума за шиворот и, резко дернув, развернул его лицом к Теме. Мальчик действительно пришел в себя и, хотя был еще очень бледен, с большим удивлением оглядывался по сторонам.

– Ни боже мой! – ответил Наум и с любопытством посмотрел на ребенка. – Первый раз вижу!

– Мы его только что обнаружили в пещере, в которой ты собирался искать своего пуделя. Не странное ли совпадение?

– Что вы такое говорите, господин начальник? – Наумка молитвенно сложил руки. – Мальчик и пудель – это две большие разницы...

– Ладно, вижу, что от тебя сейчас ничего не добьешься. – Алексей оглянулся на Илью. Тот держал Тему на руках и что-то тихо ему говорил. Бледные щеки мальчика порозовели, и он даже улыбался.

Заметив взгляд Алексея, Илья пояснил:

– Есть просит и пить! Надо быстро в больницу везти!

– Хорошо, – согласился Алексей и попросил: – Подай шкот!

– Шкот? – удивился Илья. – Какой шкот?

– Веревка! Есть у тебя веревка?

– Так бы и сказали! – отозвался Илья. – Первый раз слышу. Скот или шкот?

– Шкотом моряки веревку называют, – пояснил Алексей.

– Так то моряки, а мы по морям не плавали, – отозвался Илья и подал ему веревку Наума. – Эта пойдет?

– Пойдет!

Алексей одним концом связал руки еврею, а вторым приторочил его к дереву.

– Посидишь здесь, пока не прибудут полиция и понятые, – пояснил он перепуганному еврею. Тот окончательно сник и не противился, когда его оставили одного на площадке перед пещерой. Даже овчарка покинула ее и устремилась вслед за Ильей и Алексеем. Они с большой осторожностью спускались вниз по тропе. Алексей нес Тему на руках, а Илья удерживал его от падения, обмотав веревкой вокруг пояса.

С грехом пополам они спустились к дороге. Ноги от напряжения дрожали и едва держали Алексея. Илья бегом направился к тому месту, где были спрятаны лошади. С Темой на руках, Алексей опустился на большой валун рядом с дорогой.

Мальчик открыл глаза.

– Вы меня не убьете? – спросил он шепотом.

– Нет, никто никого не убьет. Сейчас мы покажем тебя доктору, а после отвезем домой, – сказал Алексей ласково и погладил его по голове.

– Они сказали, что отрежут мне язык, если я буду кричать. – Тема серьезно посмотрел на Алексея. – Я плакал, когда они ушли. Но не громко. Было темно и холодно. Потом я заснул и ничего не помню.

– Ты запомнил, как они выглядят?

– Нет, у них лица были закрыты, но я узнаю их голоса.

– Ты умеешь считать? – спросил Алексей. – Сколько их было?

Мальчик поднял здоровую руку и показал три пальца.

– Молодец! – похвалил его Алексей и снова погладил по голове. – Скоро ты будешь дома. Там все соскучились по тебе.

– А мадемуазель Елена? Она тоже соскучилась?

– Да, да, – предпочел ответить Алексей, – очень.

– Нет, не соскучилась, – вздохнул Тема. – Она злая, больно щипала меня и дергала за ухо.

– Ты, наверно, не слушался?

– Слушался, но я не хотел кататься на лошадках, а она велела мне плакать и кричать, чтобы нам разрешили погулять. Я знаю, ее ждал этот гадкий мужик. У него уши большие и глаза злые. Он на меня сказал, что я выродок и таких надо в ведре топить.

– Так и сказал? – опешил Алексей. – Ты ничего не придумал?

– Нет, – покачал головой Тема, – не придумал. Еще он сказал мадемуазель, что у него будет много денег и он увезет ее отсюда.

– А ты хорошо говоришь, – сказал Алексей, чтобы скрыть свое изумление. Мальчик оказался не по годам развитым. Впрочем, это бывает у детей, наделенных от рождения физическим пороком. Вероятно, природа таким образом компенсирует свои ошибки.

Собака, проводив Илью, вернулась и стала крутиться возле Алексея.

– Терзай! – произнес радостно Тема и потянулся руками к овчарке.

Та радостно взвизгнула и попыталась его облизать.

– Это твоя собака? – спросил Алексей.

– Наша, – кивнул Тема. – Она во дворе сторожит. Сторож позволял мне иногда с ней играть.

– Это Терзай тебя нашел, – сказал Алексей.

Тема обнял собаку за шею. И овчарка тотчас облизала ему лицо и руки.

На дороге показалась пролетка Ильи, и одновременно из-за поворота вынырнул еще один экипаж с полицейскими агентами. Первым спрыгнул на землю Иван. Он все понял, еще ничего не спросив.

– Та-ак! – огляделся деловито по сторонам. – Мальчика нашли! Что говорит?

– Пока ничего нового, – ответил Алексей. – Но собаку он знает. Овчарка охраняла дом Гейслеров. Интересно, как она здесь очутилась?

– А ты ее допроси! – отозвался Иван. – Может, доложит! – Он поднял голову вверх и посмотрел в сторону пещеры. – А там кто отсвечивает?

– Общий наш знакомый – Наум! – ответил Алексей. – Учти, мы его туда не тащили. Сам залез. Якобы кто-то ему сообщил, что в провале его пудель воет.

– Во дает! – поразился Иван. Он смерил взглядом расстояние от дороги до провала и покачал головой. – Ну и жулик! Говоришь, сам вскарабкался? Увечный, мать его так! Ладно! – Он повернулся к агентам, который занимались тем, что осматривали подходы к тропе, ведущей вверх. – Сейчас поднимемся туда и осмотрим пещеру, а Наумку, чудило поганое, непременно возьмем за жабры. – И спросил уже Алексея: – Как ты думаешь, он знал про мальчишку?