Бесы Черного Городища - Мельникова Ирина Александровна - Страница 36

Из жилетного кармана Иван вытащил брегет на золотой цепочке. Если не считать револьвера, который Алексей исследовал самым внимательным образом, ничего подозрительного найти не удалось.

Тщательно осмотрев все предметы, Поляков напоследок открыл крышку на часах и убедился, что там ничего не спрятано. Затем нагнулся и пощупал пульс Сыроварова. Заложив ногу за ногу и обхватив колено руками, Иван продолжал курить самокрутку и с усмешкой, но молча наблюдал за Алексеем.

Тот похлопал Сыроварова по щекам и приказал:

– Давайте, давайте, Борис Федорович! Очнитесь! Живее!

Сыроваров тотчас открыл глаза и довольно бессмысленно уставился на Алексея. Затем приподнял голову и в замешательстве осмотрел комнату. Его взгляд упал на лежащий в луже крови женский труп. Рот Сыроварова открылся, а лицо исказилось, но он не вскрикнул, лишь передернулся и приложил ладонь к челюсти, где багровел отпечаток кулака Вавилова. Явно превозмогая боль, он процедил сквозь зубы:

– Я мог вас пристрелить!

– Вернее, ты решил попробовать, – поправил его Иван. – Но у тебя это не получилось.

– Я все равно не смог бы выстрелить. – Сыроваров виновато посмотрел на Алексея. Тот пока не сделал ему ничего плохого, и ассистент, старательно отводя взгляд от Ивана, обращался к нему. – Я никогда не стрелял в людей. – Лицо его исказилось, и он закрыл глаза ладонями.

– Откуда вы появились? – спросил Алексей.

– Я возвращался на извозчике. Вдруг вижу, ворота распахнуты настежь, а в окнах свет. Сразу почуял неладное. Потихоньку подобрался к окну, смотрю, какие-то незнакомые люди орудуют. Думал, грабители...

– Вы всю ночь провели вне дома?

– Да, почти всю ночь, – ответил Сыроваров. Он с трудом, но без посторонней помощи поднялся на ноги и пробежался глазами по комнате, отыскивая, где бы сесть.

Дворник соскочил со своего стула.

– Пожалуйте присесть, Борис Федорович, – произнес он подобострастно, – а я постою, нам это привычно.

Сыроваров уселся на стул, пригладил растрепавшиеся на затылке волосы и огляделся. Он был довольно привлекательным мужчиной лет сорока от роду, с правильными чертами лицами, небольшими тонкими усиками над верхней губой. Черные, даже излишне черные волосы, чтобы посчитать их цвет естественным, были расчесаны на прямой пробор и тщательно смазаны бриллиантином. Даже после потасовки он выглядел аккуратным и ухоженным. Поправив манишку и галстук, Сыроваров прокашлялся и принял более удобную позу, ни дать ни взять состоятельный франт в гостях у любезной его сердцу дамы.

Приведя себя в порядок, он вновь обрел присутствие духа и требовательно спросил:

– Объясните, в конце концов, что здесь произошло? Кому понадобилось убивать Зинаиду Петровну?

– Насколько я понимаю, Зинаида Петровна – настоящее имя вашей хозяйки? – справился Алексей.

– Да, Зинаида Петровна Бучилина! Клементина – ее сценический псевдоним. Она некоторое время назад выступала в Иркутском варьете, но сломала ногу и вынуждена была покинуть сцену.

– Хм, – Иван покачал головой, – странные какие-то повороты получаются, из певиц в прорицательницы. Скажи, Сыроваров, она и впрямь каким-то особым даром обладала?

Тот опустил глаза и неопределенно пожал плечами.

– Люди ей верили и, главное, хорошо платили. Вероятно, не всегда она ошибалась.

– Ладно, с этим разобрались, – прервал его Иван, – а все-таки, любезный, где ты ночь провел? Откуда столь поздно возвращался?

– Этого я не могу сказать, господа! Это не моя тайна, и я не смею ее разглашать!

– Но тем самым вы лишаете себя алиби, – предупредил его Алексей. – Вас будут допрашивать с пристрастием, потому что вы являетесь главным подозреваемым.

– Как это? – вскинулся Сыроваров. – Вон Тимофей, дворник, подтвердит, что я в десять вечера уехал в город на извозчике. Я его номер запомнил: сорок восьмой. Тридцать копеек заплатил.

– Истинно так, – вытянулся по стойке «смирно» дворник. – В восьмом часу Борис Федорович прошествовали в табачную лавку, что напротив дома, затем вернулись, поужинали вместе с хозяйкой и отъехали. Я самолично извозчика нанимал, господа начальники.

– Это не доказательство, – поморщился Иван. – Ты вполне мог вернуться, когда стемнело, и незаметно проникнуть в кабинет. Ведь у тебя есть свои ключи от входных замков, Сыроваров?

– Были! – заметно севшим голосом ответил тот. – Несколько дней назад они исчезли из моего стола. Ума не приложу: кому они понадобились? Тем более что в комнату без моего разрешения никто не заходит, даже горничная наводит порядок в моем присутствии.

– Странно все как-то у тебя получается, Сыроваров, – сказал строго Иван. – Где провел ночь, не признаешься, ключи твои якобы украли... А ведь у тебя был мотив расправиться с хозяйкой. И, как я понимаю, это обыкновенная ревность. Ведь ты ревновал мадам Клементину к ее новому помощнику?

– С чего вы взяли? – поморщился Сыроваров. – Даже в мыслях не было. Хотя признаюсь, этот выскочка меня изрядно раздражал.

– Почему вы говорите о нем в прошедшем времени – «раздражал»? – быстро спросил Алексей.

Сыроваров смерил его тяжелым взглядом исподлобья и только затем ответил:

– А он дня три как исчез! Слинял, сбежал, растворился... Называйте это как хотите, но он смылся, прихватив с собой пять тысяч рублей, остаток гонорара, который Зинаида Петровна получила накануне от одного весьма уважаемого клиента. Где-то около трехсот рублей она истратила на оплату по счетам бакалейщику, мяснику и покупку воза дров для кухни, часть оставила на домашние расходы, выплатила мне жалованье сто пятьдесят рублей. Осталось, как я сказал, пять тысяч рублей. Она при мне положила их в тумбочку рядом с кроватью, а ночью они исчезли – думаю, не без помощи этого жулика...

– Новый помощник провел ту ночь здесь?

– Нет, в городе, на квартире своей остался. Адреса я его не знаю. Но он мог забраться ночью в дом, тем более ключи исчезли за день до пропажи денег.

– Так вы подозреваете нового помощника мадам Клементины в краже ваших ключей, а затем крупной суммы денег из тумбочки вашей хозяйки? Но почему она так небрежно отнеслась к деньгам, разве у нее нет несгораемого шкафа?

– Есть, у нее в спальне, но она в тот вечер неважно себя чувствовала и не захотела с ним возиться. Там свои секреты, и Зинаида Петровна всякий раз долго не могла справиться с его замками.

– Вы ей помогали в этом?

– Нет, она никому не доверяла шифр замков. Мне кажется, в шкафу хранились вещи, о которых она предпочитала не говорить. Думаю, драгоценности или какие-то письма, секретные бумаги. Что именно, я не знаю, потому что она, когда открывала сейф, всегда загораживала его спиной.

– Ладно! Все ясно, что ничего не ясно! – Иван поднялся с кресла и посмотрел на Алексея. – Отправь срочно дворника на извозчике в управление. Пусть сообщит об убийстве Тартищеву. Необходимо вызвать Олябьева, судебного следователя и помощника прокурора. А мы пока осмотрим дом.

Фимку, чтобы не сбежал, приковали наручниками к перилам крыльца, дворника отправили с сообщением в полицию, а сами сыщики принялись осматривать дом. Сыроваров охотно помогал им, рассказывал, где что находится, как расположены комнаты и подсобные помещения. Красные пятна на его лице выдавали, что он изрядно нервничает, и хотя алиби ассистента оставалось под вопросом, у сыщиков пока не имелось в наличии более существенных доказательств его причастности к убийству Бучилиной, поэтому они использовали Сыроварова в роли проводника, незаметно наблюдая за его поведением и реакцией на происходящие события.

Первым делом они посетили спальню прорицательницы. По сравнению с кабинетом здесь царил еще больший кавардак. Похоже, тут пытались что-то очень быстро отыскать и по этой причине перевернули все вверх дном. Одно из окон было открыто настежь, и ветер гонял по полу обрывки бумаг, судя по записям, остатки каких-то счетов. Оборванные шторы, одеяло и простыни, сбитые в комок и брошенные на пол, – все это находилось в полнейшем беспорядке. Ящики комода и прикроватной тумбочки выдвинули и их содержимое разбросали по комнате. На полу возле кровати валялись длинный, в азиатском стиле халат и ажурная черная шаль с каймой. Одна из висевших на стене картин была снята с крючка и отставлена в сторону. На ее месте виднелась распахнутая дверца абсолютно пустого сейфа...