Магиер Лебиус - Мельников Руслан - Страница 61

Да! Рубить и колоть, забивая проход оберландскими телами, покуда не устанет рука. Обе руки. Всего-то и нужно – стоять твердо и не отступать. Так Дипольд положит на пороге магилабор-залы уйму врагов, прежде чем погибнет сам.

Погибнет с честью или вновь окажется в позорном плену.

Погибнет-погибнет… Лучше уж пасть в бою, чем возвращаться в клетку. Возвращаться туда он не намерен ни при каких условиях. Смерть предпочтительней. Бесспорно! И все же… Все же до чего не хочется умирать, покуда живы оберландский маркграф и его магиер. Но ведь и не умирать уже нельзя. Бежать-то из проклятой мастератории некуда.

А в самом ли деле нельзя? И так ли уж некуда?

Взгляд Дипольда скользит от двери к окну. На окно пфальцграф смотрит с тоской и грустью. Сквозь такое окошко, пожалуй, и протиснуться можно. Можно было бы, если б не кованая железная решетка…

Но частые прутья мешают не то что пролезть – даже за оконный проем заглянуть. Голову просунуть да вниз посмотреть не дают. Вдали-то вон – горы, луга, лес… Свобода вдали… А что вблизи? Что под самой стеной? Невозможно понять, пока проклятущая решетка запирает оконный проем.

Жаль, человек не дым, не пар, не колдовская взвесь. Человеку не просочиться меж железных прутьев. И взломать такие человеку не под силу. Даже пытаться не стоит. Все же Дипольд пытается. Чтоб после честно сказать себе: «Я сделал все, что мог».

Сначала рубит решетку мечом, потом мечом же старается разбить, расковырять кладку там, где железные прутья тонут в камне. Но – нет, толстые прутья прочны и неподатливы, и металл вмурован в камень намертво. Как руки и ноги Герды. Возможно, и тут не обошлось без магии. А если даже и нет…

Хрясь-зь-зь!

Эх, лучше бы он не пытался!

Трофейный клинок не выдерживает, ломается. Теперь у Дипольда только один меч. Переломить и его – значит остаться вовсе безоружным, когда оберландская алебарда пробьет наконец дверь магилабор-залы.

Чем?! Чем еще можно разбить злополучную решетку?! Высадить?! Выворотить?! Вырвать?!

Дипольд мечется по разгромленной мастератории. В дыму, в пару, в извергающихся фонтанах.

Ничем!

Нечем!

Посеченные трубки – некоторые еще брызгают и тихонько сочатся какой-то гадостью – не подходят. Цепь, что опутала бесчисленными мотками стол с неведомым дохлым монстром, – тоже. И от насоса, на котором до сих пор подрагивают, трепещут куски мелко порубленного мяса – куски людей-машин, не желающих умирать, – тоже проку мало. Использовать в качестве тарана руку голема? Разогнать на тележке? Садануть по решетке? И что? Не вышибешь ведь с первого раза. А второго не будет. Железная рука свалится на пол, а в одиночку Дипольду такую тяжесть не поднять.

Дверь трещала. С внутренней стороны откололась и отлетела первая щепка. Появилась щель. В щели на миг показался острый край лезвия. Это была лишь маленькая щель. И это был самый кончик алебарды. Но это пока… Пока маленькая. Пока кончик.

Там, с той стороны, громко кричали.

– Рука! – кто-то кому-то орал с той стороны. – У него рука голема!

Рука? Мысли Дипольда снова закрутились вокруг механической конечности. Почему преследователей так волнует эта рука? Боятся, что беглец использует ее против них? Но как?

Нет, оберландцы опасались другого…

– Сбежит! – опять за дверью послышались встревоженные голоса. – Через окно сбежит!

Окно? Рука? Что за бред? Неужели они действительно думают, что благодаря механической руке можно… Из этой западни…

Стоп! А если в самом деле? Если правда? Что, если…

А ведь можно! Попробовать – можно!

Спасительное озарение пришло внезапно. Такой очевидный… Простой такой выход! Невольно подсказанный оберландскими стражниками.

Бежать – можно!

Можно взломать оконную решетку!

Дипольд склонился над механической рукой. Осматривая, ощупывая…

Помнится, Мартин говорил… говорил… где-то над локтем… у плеча… с внутренней стороны… со стороны подмышки… Проклятье!.. Где искать подмышку… если только одна рука… Но где-то там… именно там… рычаг… рычажок… Приводит руку в действие… сжимает пальцы… разжимает… сжимает… пальцы голема сминают шлем… Мартин говорил… Так, может… может, так… так же… и решетку… смять… сломать… сорвать с окна?..

Очередной удар алебарды – и снова летит щепа. И новая щель – чуть в стороне от первой щерится в расколотой дубовой доске. Еще удар – и блестящее лезвие выглядывает из лопнувшего дерева ниже. Дверь скоро поддастся, искрошится скоро под такими ударами. Скоро вместо этих щелей появится одна сплошная дыра. А уж когда алебарда перерубит засов…

Сейчас Дипольд старался об этом не думать. Сейчас он использовал остававшееся в его распоряжении время. Пальцы пфальцграфа судорожно шарили в переплетении металла. Над стальным шарнирным локтем. Здесь – искусственные, ненастоящие, поблескивающие металлом, выкованные в огне и заговоренные магией кости, мышцы, жилы… Все как у человека, и в то же время все совсем не так, иначе совсем.

Отыскать неприметный рычажок в сложной механике Дипольду удалось не сразу. Но едва отыскал…

Щелк!

Растопыренные стальные пальцы с лязгом сомкнулись. В неразжимаемый, казалось, кулак. Дипольд поежился. Не хотелось бы ему когда-нибудь очутиться в таких вот тисках! Пфальцграф отвел рычажок в прежнее положение. Пальцы послушно разжались.

Слушается! Механическая рука его слушается! Теперь оставалась самая малость.

ГЛАВА 51

Дипольд навалился на тележку. Сдвинуть с места ее оказалось непросто. Но уж когда маленькие колесики все же покатились по ровному камню, усилий прикладывать почти не понадобилось.

Колесики поскрипывали, тележка ехала, будто сама собой, растопыренные пальцы механической руки тянулись к решетке. Тянулись, приближались… Пока не приблизились, пока не дотянулись. Стальные пальцы прошли меж прутьев где-то в середине решетчатого окна.

Ну, с Бо…

Дипольд вновь щелкнул рычажком.

…гом!

Стальная длань сомкнула, сжала фаланги пальцев, будто гигантские клещи. Жалобно скрипнула и прогнулась казавшаяся несокрушимой решетка. С натужным звоном – дз-з-зянь-нь-нь-нь! – полопались прутья. По краям оконного проема посыпался искрошенный камень.

Есть!

Господи, какая же силища в этом захвате!

Дипольд заставит стальной кулак разжаться. Звякнул об пол вырванный с корнем кусок решетки. В искореженном, изогнутом переплетении оставшихся железных прутьев зияла дыра. Недостаточно широкая, чтобы пролезть. Но если повторить… Если еще разок…

Дипольд немного откатил тележку с рукой назад и, чуть-чуть повернув, подкатил снова.

Щелк!

Хрусь! Дзинь!

А вот теперь – ай да чудо-рука! – через взломанное окно мастератории пройдет не только дым и пар. Человек – тоже. Запросто!

Дипольд высунул голову наружу. Глянул вниз, под стену. И – отшатнулся. Выругался сквозь зубы. Да, он убедился: окно выходит не в замковый двор – наружу. Но…

Но не так все просто, ваша светлость!

Разноцветная колдовская смесь пара-дыма-конденсата, что валила из окна магилабор-залы, тут же столбом поднималась в небо, не подчиняясь воздушным потокам. Не мешая взгляду. Однако внизу клубилось еще одно тяжелое, чуть размазанное слабым ветерком облако обычного беловато-серого, не подкрашенного магией дыма. От горящей соломы, к примеру, такой бывает.

«Из подземелья, из окошек темницы натянуло, – догадался Дипольд. – Быстро же там все разгорелось! А уж раздымилось-то как!»

Однако дымная пелена, через которую следовало спуститься не надышавшись, не задохнувшись, – еще не самое страшное. Страшнее было другое.

В прорехи стелющегося над землей дыма видно: не один и не два этажа отделяли сейчас беглеца от земли. Пфальцграф разглядел глубокий – футов семьдесят-восемьдесят, а то и поболее – провал у основания замковых стен. Сложенная людьми кладка плавно, незаметно переходила здесь в естественный обрыв. А ведь знал… знал же с самого начала, что крепость Чернокнижника стоит не на ровном месте!