Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства. - Арутюнов Аким - Страница 55

В краткой реплике с места Каменев высказывается «против принятия резкой… резолюции тов. Троцкого»{579}. Поднявшийся на трибуну эсер Б. Камков (Кац) заявил: «Правые эсеры ушли со Съезда, но мы, левые эсеры, остались!» Это заявление было встречено аплодисментами. Всю свою остальную речь Камков посвятил обвинениям в адрес Троцкого. Он дал понять, что реальная крестьянская сила находится не у большевиков, а у эсеров, «а крестьянство – это пехота революции, без которой революция должна погибнуть». Он также подчеркнул, что левые силы не имеют права «изолировать себя от умеренных демократических сил… необходимо искать соглашение с ними»{580}.

В качестве адвоката Троцкого выступил Луначарский. Он заявил, что большевики будут продолжать начатое дело и поведут «пролетариат и армию к борьбе и победе…»{581}.

На втором заседании Съезда слово взял депутат 2-й Государственной думы, член ИКВСКД, потомственный крестьянин, десять лет (с 1907 по 1917 г.) проведший в тюрьмах и на каторгах – И. Пьяных. Он сказал: «По поручению Исполнительного Комитета, я совместно с нашими товарищами заявляю, что за последние дни творится что-то такое, чего не бывало ни в одной революции. Наши товарищи, члены Исполнительного Комитета Маслов и Салазкин, заключены в тюрьму. Над ними произведено насилие. Это не должно быть терпимо. Над выборными представителями крестьян никто не имеет право творить насилие! Мы требуем немедленно их освободить!»{582}

Выступивший вслед за Пьяных представитель 3-й армии решительно заявил, что «акт, совершенный над министрами, есть акт незаконный; если с головы их упадет хоть один волос, если будет применено насилие, то ответ падет на тех, кто это сделал»{583}.

Однако все эти выступления уже не могли помочь делу: демократия потерпела историческое поражение. Оно было предопределено роковой ошибкой эсеров и меньшевиков, покинувших Белый зал Смольного 26-го октября. В эту ночь произошло трагическое и непоправимое для судеб народов России событие.

Следует заметить, что даже при этих обстоятельствах приход к власти большевиков был бы не так уж безусловен, если бы они при избрании «временного рабоче-крестьянского правительства» не прибегли к сомнительным методам подсчета голосов. А такие слухи упорно гуляли по Петрограду.

На переговорах в Брест-Литовске еще 19 декабря 1917 года министр иностранных дел Австро-Венгрии Чернин, в частности, говорил: «Ленину едва ли удастся насильственно вести весь мир вокруг своих идей… Ленин вовсе не избран, и мне представляется сомнительным, что его избрали бы, если бы выборы не были сильно фальсифицированы. В России, может быть, тоже найдутся люди, которые могут бросить ему упрек в дегенеративности!{585} Думается, Чернин делал это заявление, располагая достоверными фактами. А вот что записал в своем дневнике о деяниях большевистских ультра известный уже читателю С. К. Бельгард:

Вооружившись ленинским лозунгом «Грабь награбленное!», матросы, солдаты и рабочие подвергли Зимний дворец страшному разбою. Очевидец этих чудовищных акций американский журналист и писатель Джон Рид в своей книге «Десять дней, которые потрясли мир» писал:

А вот что писал «пролетарский писатель» о грабежах, организованных большевистским правительством после захвата власти:

Следует отметить, что сумма материального ущерба в результате грабежей и погромов, совершенных большевиками в Зимнем дворце, по разным источникам оценивалась от 50 до 500 миллионов рублей.

Описывая события октября 1917 года, В. Чернов пишет в своих мемуарах, что в этот период Ленин становится «Робеспьером русской революции»{591}.

Несколько слов о роли Ленина в осуществлении государственного переворота и захвата власти в Петрограде.

Бесспорно, он обладал незаурядными организаторскими способностями, большой силой воли и энергией. Был напорист и решителен в действиях и решениях, способен повести за собой единомышленников. Ради достижения поставленной перед собой цели он готов был пойти на любые жертвы, использовать любые средства. И тем не менее изучение многочисленных документальных материалов по истории большевизма позволяет сделать вывод о том, что его роль в октябрьском контрреволюционном перевороте слишком преувеличена советской историографией.

Мне представляется, что к моменту прихода Ленина в Смольный все, или почти все, наиболее важные для деморализации и изоляции волевых структур Временного правительства действия и меры уже были осуществлены мятежными силами. В этой связи заслуживает внимания статья Троцкого «Уроки Октября», опубликованная в «Правде» 14 октября 1924 года. В ней он, в частности, пишет: