Фамарь. Без покрывала - Риверс Франсин - Страница 6

— Так вот моя жена, которую ты выбрал мне, отец?

Фамарь вздрогнула, услышав тон, каким он произнес эти слова.

Иуда положил руку на плечо сына.

— Заботься о том, что принадлежит тебе, и, может быть, Бог Авраама даст тебе много сыновей.

Ир стоял и, не моргая, смотрел на Фамарь. Лицо его было подобно маске.

Весь вечер друзья Ира отпускали грубые шутки по поводу его женитьбы. Они без устали поддразнивали его, и хотя Ир смеялся, Фамарь знала, что это не забавляет его. Ее свекор, погруженный в собственные мысли, много пил, пока Вирсавия, сидевшая в небрежной позе рядом с ним, поедала лучшие куски со свадебного стола и не обращала на невестку никакого внимания. Фамарь была обижена, смущена и расстроена такой грубостью. Что дурного сделала она своей свекрови, чем обидела ее? Вирсавия будто решила совсем не замечать Фамарь.

По мере того как медленно тянулась ночь, ее страх уступал место депрессии. Она чувствовала себя в этом обществе покинутой и забытой. Она выходила замуж за наследника дома Иуды, и тем не менее никто и слова не сказал ей, даже молодой муж, сидевший рядом с ней.

Медленно проходили часы. Фамарь совсем утомилась. Сказывались бессонная ночь и долгий переход в новый дом. Напряжение брачного пира еще больше истощило ее. Она изо всех сил старалась не закрывать глаза. Еще больших усилий стоило ей сдерживать слезы, готовые хлынуть из глаз.

Ир ущипнул ее. Фамарь глотнула ртом воздух и отшатнулась от него. Жар залил ее щеки, когда она поняла, что нечаянно задремала у него под боком. Друзья смеялись и подшучивали над ее молодостью и предстоящей брачной ночью. Ир смеялся вместе с ними.

— Твоя кормилица приготовила для нас комнату.

Он взял ее за руку и поднял на ноги.

Как только Акса закрыла за собой дверь их спальни, Ир отошел от Фамари. Акса заняла свое место за дверью и начала бить в маленький барабан и петь. Фамарь почувствовала озноб.

— Прости, мой господин, я уснула.

Ир ничего не сказал. Она ожидала, ее нервы были натянуты до предела. Он наслаждался ее состоянием, испытывая девушку своим молчанием. Сложив руки на груди, она решила ждать. Он, язвительно улыбаясь, снял пояс.

— Я заметил тебя в прошлом году, когда мы привели стадо на поле твоего отца. Думаю, именно поэтому отец решил, что ты могла бы стать моей женой.

Он внимательно оглядел ее с ног до головы. «Он не очень хорошо меня знает», — подумала Фамарь.

Она не придиралась к словам Ира. Она оправдывала его. В конце концов и ее сердце не забилось от радости, когда пришел Иуда и предложил за нее выкуп.

— Ты боишься меня, не так ли?

Если она скажет «нет», то солжет ему. А сказать «да» было бы неразумно.

Он поднял бровь.

— Тебе следует бояться. Я злой. Или ты не умеешь говорить?

В самом деле, она могла и не могла представить, что он собирается делать. Не протестуя, она продолжала молчать. Она достаточно часто видела своего отца в ярости, чтобы понимать, что лучше ничего не говорить. Слова для вспыльчивого характера все равно что масло для огня. Мать всегда говорила ей, что раздраженные мужчины непредсказуемы. Фамарь не хотела раздражать Ира.

— Ты осторожна, малютка, да? — Он лениво улыбнулся. — По крайне мере, ты понимаешь, что к чему. — Он подошел к ней. — Бьюсь об заклад, ты слышала обо мне.

Ир легко коснулся пальцем ее щеки. Она постаралась не уклониться от его руки.

— Твои братья, наверное, приносили домой сплетни?

Ее сердце билось все сильней и сильней.

— Как сказал мой отец, ты теперь моя, мой мышонок, и я могу делать с тобой все, что пожелаю. Напомни мне поблагодарить его.

Он взял ее за подбородок. Его глаза холодно мерцали, напоминая Фамари глаза шакала в лунном свете. Когда он склонился и поцеловал ее в губы, она почувствовала сильный озноб. Он отступил назад, оценивая ее.

— Верь слухам, каждому из них!

— Я постараюсь угодить тебе, мой муж.

Щеки ее горели, голос дрожал.

— О, не сомневаюсь, ты будешь стараться, моя прелесть, но у тебя не получится. — Его рот искривился, показав ряд зубов. — Ты не сможешь.

Для того чтобы понять, что он имел в виду, Фамари понадобился всего лишь день из недели брачного пиршества.

Глава 2

Фамарь вздрогнула, когда услышала доносившуюся из дома шумную перебранку Ира и Вирсавии. Несмотря на палящее спину полдневное солнце Фамарь похолодела. Иуда позвал своего старшего сына помочь ему управиться со стадами, но у Ира, кажется, были другие планы. Характер Ира был достаточно горяч, и теперь он искал, на ком выместить свой гнев. Жена была бы легкой мишенью. В конце концов никто бы не вмешался в их ссору.

Не поднимая головы, Фамарь продолжала рыхлить каменистый клочок земли, который ей поручила обрабатывать Вирсавия. Она хотела бы сжаться до размеров муравья и поскорее найти укрытие. Из дома по-прежнему доносились напыщенные тирады сына и громкая отповедь матери. Борясь со слезами, вызванными страхом, Фамарь опустилась на колени, чтобы вытащить из земли большой камень. Выпрямившись, она бросила его к груде камней, находящейся поблизости. Мысленно она сооружала вокруг себя высокую и толстую стену, над которой сияет ясное небо. Она не хотела думать об Ире, о том, что он может сделать с ней на этот раз.

— Она теряет над ним свою власть, — мрачно проговорила Акса, работающая в нескольких футах от Фамари.

— Не стоит беспокоиться, Акса.

Эти слова были произнесены, скорее, для того, чтобы успокоить себя, а не дать совет Аксе. Фамарь продолжала работать. Что еще она могла сделать? Четыре месяца, проведенные в доме Иуды, научили ее избегать мужа всякий раз, когда это было возможно, особенно если он был в плохом настроении. Также она научилась скрывать свой страх. Ее сердце могло бешено колотиться, ее внутренности могли завязаться узлом, ее кожа могла стать холодной и липкой, но она не должна была показывать свой страх, потому что Ир наслаждался созерцанием ее страха. Он расцветал, когда видел, что она боится его.

— Жаль, Иуды здесь нет. — Акса издала звук, выражающий презрение. — Конечно, его никогда здесь нет. — Она ударила мотыгой по твердой земле. — Чтобы его не упрекали.

Фамарь ничего не сказала. Ее мозг лихорадочно работал, ища выхода и не находя его. Если бы только Иуда не ушел раньше. Если бы он сразу взял Ира с собой, а не посылал бы потом за ним слугу, чтобы привести его. Когда Иуда был дома, с Иром можно было справиться. Когда же его не было, Ир распускался. Все скандалы в доме происходили из-за того, что Иуда недостаточно проявлял свою власть. Тесноте своего дома он предпочитал просторы холмов и полей. Фамарь не винила его — по сравнению со вздорной женой и вспыльчивыми задиристыми сыновьями овцы и козы были мирным и любезным обществом. Иногда Ир и Онан вели себя, как дикие звери, связанные друг с другом цепью и брошенные в одну клетку.

Иуда мог убежать от неприятностей. Иуда мог скрыться от ответственности. Фамарь должна была изо дня в день жить рядом с опасностью.

Она вздрогнула, когда в доме с грохотом упало что-то тяжелое. Вирсавия пронзительно вскрикнула. Ир ответил проклятиями. Еще один удар глиняной посуды о стену. Из дверей вылетела металлическая чаша и, подпрыгивая, покатилась по земле.

— Ты сегодня не должна возвращаться домой, — тихо сказала Акса.

Отвернувшись, Фамарь пристально смотрела на отдаленные холмы, а позади нее бушевало сражение. Ее рука дрожала, когда она вытирала пот с лица. Закрыв глаза, она вздохнула. Возможно, приказа Иуды на этот раз было бы достаточно.

— Так или иначе, но Вирсавия всегда одерживает победу, — с горечью заметила Акса. Она яростно скребла сухую землю. — Если вопли не помогут, то она будет дуться, пока не добьется своего.

Фамарь не обращала внимания на Аксу и старалась думать о чем-нибудь более приятном. Она думала о своих сестрах. Они спорили по пустякам, но хорошо и весело вместе проводили время. Она вспоминала, как они пели во время работы и рассказывали истории, чтобы развлечь друг друга. У ее отца был такой же характер, как и у всех мужчин, ее братья иногда громко спорили между собой, но в ее жизни не было ничего такого, что подготовило бы ее к атмосфере, царящей в доме Иуды. Каждое утро она поднималась с новой надеждой — только для того, чтобы снова ее потерять.