Джекпот для лоха - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 26

— Да как… Зарплату плохо платят. Говорят, денег нет, все на перестройку производства уходит…

— Говор! — перебил генеральный директор ООО «Артемида». — Говор, ты знаешь, сколько я отстегиваю вашим кровососам за аренду помещения? Наличкой, бля, отстегиваю, мимо кассы.

— Не знаю… А сколько?

Заборовский шумно вздохнул и произнес:

— Лучше, Андрюха, тебе и не знать. Только одно скажу: всем дворникам хватило бы на бесперебойную зарплату. А сколько другие арендаторы платят! Твои начальники — брехливые суки! Сами богачами стали, а вам зубы заговаривают! Так что на них не надейся…

— Да я и не надеюсь особо. Вот, пытаюсь сам с бедностью бороться. А то познакомился с красивой девушкой, а в карманах пусто…

Последняя фраза вырвалась сама собой, под влиянием пива и водки. Андрей тут же пожалел о ней. Не такой уж Забор ему верный друг, чтобы так открывать душу. Еще смеяться станет…

Но тот отнесся к услышанному вполне серьезно.

— Ты не с бедностью борись, ты с собой борись! Будешь яркой, запоминающейся личностью, тогда и бабы тебя заметят. Хоть ты и без денег будешь, и вообще без штанов. Я вот с одним сидел… — Он осекся, бросил быстрый взгляд, улыбнулся открыто и пояснил: — В Шереметьеве сутки ждали летной погоды. Он профессиональный мошенник, баб разводит на чувствах. Так они ему сами все отдают — деньги, ценности, все, что хочет. Одна дом продала, чтобы ему тачку купить! И потом в зону передачи слали, сами на свиданки приезжали… Ладно, что это мы на грустную тему съехали!

Говоров глотнул пива, ухмыльнулся и спросил:

— А ты, я вижу, тоже богачом заделался?

— Шутишь, Андрюха! До богача мне, как до городу Пекину раком… Но двадцать копеек на мороженое заработал…

— А как заработал, коль не секрет?

— Не секрет — с асфальта поднял… Бежал заяц, карман дырявый. Он уронил, а я подхватил. Понятно это?

— Чего ж не понять? — ухмыльнулся Говоров. — Меня научишь подхватывать?

— Затем и позвал! — улыбнулся Забор.

В зал вошел «брачный аферист», спросил:

— Основное блюдо, Леонид Григорьич, когда подавать?

— Тащи сюда свое основное… Андрей, накатывай! Как раз пора к основному разговору переходить!

Они пили водку под сочные, пахнущие дымком стейки. Говоров никогда не ел такого вкусного мяса.

— Сейчас ты пешка на шахматной доске жизни, — философствовал Заборов. — Я смотрю из окна, как ты метешь — под дождем, на ветру, за жалкие копейки, — и мне тебя жалко. Потому что я, не выходя из кабинета, зарабатываю в сто раз больше! Но пешка, если пройдет на другой край доски, превращается в кого?

— В ферзя, — с полным ртом проговорил Андрей.

— Во! — Леонид многозначительно поднял вверх палец. — И я хочу провести тебя в ферзи!

— Я готов! — сказал Андрей, откидываясь на спинку кресла. Он действительно наелся, напился и испытывал полное физическое удовлетворение.

— Помнишь мое предложение? Будешь моим агентом в рабочей среде: скупать акции, отыскивать людей, у которых они есть, ну и выполнять разовые поручения… А я тебя не обижу!

— Да что вы все с ума посходили с этими акциями? — спросил Андрей. — То никому не нужны были, их в мусорку выбрасывали, а за последнее время только и разговоров: акции, акции!

Забор насторожился.

— А кто эти разговоры разговаривает?

— Да разные люди! Один даже ко мне домой приходил: прадай, дарагой! — Говоров преувеличенно изобразил акцент «джинна».

Забор насторожился еще больше:

— Кавказец, что ли? А какой он из себя?

— Обычный. Узкие усики, вот тут вроде бородка крохотная, — он коснулся указательным пальцем подбородка.

Леонид подскочил на месте:

— Да ты что? Он, гад, наших представителей избил! А ну, рассказывай подробнее!

Сытый и разомлевший Говоров готов был рассказать всю правду, но что-то удержало.

— Какие подробности? Акций у меня нет, я ему так и сказал. Он спросил, у кого есть. И ушел.

Заборовский, перегнувшись через стол, впился в него взглядом:

— Про дом на Ченцова, где пенсионеры живут, ты рассказал?

— Да нет… А что?

— Да то, что там он и напал на моих сотрудников! Одному парню в челюсть заехал, женщине под глазом фингал поставил!

— Так что, у вас уже до драк доходит? — изумился Говоров. — Из-за паршивых акций? За них же еще дивиденды не выплачивают!

Но Заборовский отмахнулся.

— А ты не знаешь, откуда этот тип? — озабоченно спросил он. — Как его найти?

Говоров улыбнулся:

— Его фамилия Акопян. Зовут Ашот… Степанович, кажется…

— Ай да молодец, Андрюша! — просветлел лицом Забор, записав имя на салфетке, и дернулся было, будто собрался куда-то бежать, но взглянул на часы и передумал. — Зря тебя лохом звали — никакой ты не лох! И мы с тобой еще такие дела замутим! Ты еще раньше меня богачом станешь!

«Брачный аферист» принес счет, Заборовский вложил в кожаную обложку внушительную стопку купюр и, обращаясь к Андрею, сказал:

— Ужин окупился, да еще с избытком! — Он весело подмигнул. — Так ведь, Андрюха?

Говоров ничего не понял, кроме одного: Забор сильно пьян и ему нельзя садиться за руль. Свою мысль он озвучил, когда они, провожаемые довольным официантом, вышли на улицу. Но Забор даже слушать не стал.

— Запомни, дружище, это пешкам ничего нельзя, а ферзям — все можно!

Они снова сели в «Скорпио» и помчались по опустевшим улицам, Андрей снова наслаждался невиданными ходовыми качествами образца американского автопрома. Через три квартала их остановили гаишники.

— Ну, попали! — сказал Говоров. — Предупреждал же…

— Не ссы, мальчик, — ответил Забор. — Дядя Леня щас все устроит…

Он вылез из машины, не очень твердой походкой подошел к инспекторам. Говоров с тревогой наблюдал, как его посадили в милицейскую «шестерку».

«Повяжут, — сказал он сам себе. — Может, и меня в вытрезвитель заметут…»

Но через пять минут Заборовский вернулся, сел за руль и только сказал:

— Мусора, они и есть мусора…

«Форд» быстро набрал скорость. Из магнитолы звучала модная «Макарена».

Выходило, что Забор был прав насчет пешек и ферзей…

— Аль Капоне хренов! Подобрал «исполнителей»! Ты их из Турции заказал, видать. Им аниматорами в отелях работать, народ веселить. Да-а, с таким грохотом разбомбить машину с никчемными охранниками — можно было бы и заводских мужиков попросить. Пообещать зарплату за последние три месяца, и всех делов. Они бы их трубами забили!

Малышев с отвращением смотрел на Фёдорова, уставившегося взглядом в стол и держащего в руках открытую фляжку с виски.

Фёдоров поднял на генерального тяжёлый взгляд:

— Чё ж не пообещал, жаба задушила?

— Ты ж, твою мать, сам бабки отнёс посреднику!

— Одни отнёс, другие принесу, не бзди!

Он пьяно осклабился. Малышев вскочил и грохнул кулаком по столу.

— Да ты знаешь, что теперь будет?! Они же не успокоятся, пока нас всех не убьют! А меня — в первую очередь!

— А как ты хотел? — Фёдоров выругался и ударил кулаком по столу. — Ты думал, мы их стрелять будем, а они нас черной икрой кормить?

— Я хотел, чтобы ты этот вопрос уладил, — огрызнулся Малышев, сбавляя тон. Он понял, что перегнул палку. — И думал, что ты можешь это сделать!

— Да как ты не понимаешь: это тебе не работяг нае…ть, не акциями спекулировать, не отчеты писать! — орал в ответ Фёдоров. — Это война! Они уже «ответку» дали, на наших помощников налетели, перестрелка была, два трупа осталось! А за убитых сто процентов мстить будут!

Уркаган недобро рассмеялся:

— Хорошо, что нас трое: кому повезет — выживет!

Вайс икнул. Он был сторонником цивилизованного решения спорных вопросов и понимал, что перебить москвичей, даже не в ужасном физическом смысле слова, а в финансовой борьбе — дело практически нереальное. А все эти уголовные тёрки-разборки приводили главного инженера в неописуемый ужас. Тем более что дело дошло до стрельбы, поджогов и трупов. Он уже не хотел никаких денег и все бы отдал, чтобы вернуться в машине времени на месяц назад, уволиться и уехать из города.