Профессия: ведьма (Тетралогия) - Громыко Ольга Николаевна - Страница 91

– Похоже, кусок туннеля вместе с нами провалился в нижнюю галерею, – предположил вампир.

– Чудненько, – буркнул Вал. – Нас и из верхней гхыр бы откопали.

По полу и стенам тупика зазмеились трещинки. С леденящим кровь похрустыванием они раздваивались и переплетались, как стрелки инея, растущие на стекле. Мы внимали разрушительному процессу в благоговейном молчании, даже Вал не посмел осквернить бранью последнюю минуту своей жизни.

Пещерка рухнула внезапно. Колючие осколки застучали по голове и спине. Взвизгнув, я вслепую протянула руки вверх, и в то же мгновение Лён прикрыл меня своим телом, до боли сжав в объятиях. Какая разница, успела растерянно подумать я, сейчас на нас обрушатся сотни тонн горной породы, камушком больше – камушком меньше…

Грудь сдавило железным обручем. Я вздохнула в последний раз.

«Все так просто. И совсем не страшно».

Сквозь камни ко мне потянулись разрозненные лучи света – торжественного, слепящего, внеземного. Они манили к себе, предвещая свободу, покой и блаженство, когда уйдет боль в искореженном камнями теле, а легкие перестанут разрываться от нехватки воздуха и я перестану слышать громкий стук своего сердца. И никогда больше не услышу, как рядом бьется сердце Лёна – самого ненавистного, самого прекрасного, самого любимого моего мужчины, который так никогда об этом не узнает. Это единственное, о чем я жалела в свои последние секунды. Свет заполонил все мое существо. Казалось, я растворяюсь в его сиянии, поднимаюсь вверх, уношусь вдаль, сама становясь светом…

«Постойте-ка, – внезапно спохватилась я, – да ведь я его уже где-то видела!»

И тут же вспомнила.

Это было солнце. Желтое, яркое и по-осеннему колючее. Оно стояло в зените, и если бы Лён не лежал на мне мертвым грузом, я бы смогла разглядеть и облака в голубом небе, и облетевшие деревья, и шпиль башни телепортации, и остолбеневшего Учителя с неизменным посохом в руке, а также группу будущих коллег с тяпками и большими плетеными корзинами. Лён осторожно поднял голову. Мелкие камешки и пыль градом посыпались с его спутанных волос. Рядом, как зомби из могилы, восстал из груды камней несколько потрепанный Вал. Встряхнувшись, тролль бесцеремонно поднял вампира за шкирку, и я наконец-то узрела все вышеозначенное. Кроме капусты. Прекрасной, белокочанной, селекционной капусты, на уборку которой была брошена группа адептов с наставником во главе. Потому что гряда, на которой она произрастала еще минуту назад, была по колено засыпана щебнем.

Кажется, я слегка перестаралась. Вместо того, чтобы перенести себя и своих спутников за пределы катакомб, я перенесла всю пещеру… на Школьный двор.

Благоговейный ужас на лицах коллег, включая Учителя, был мне высшей наградой.

Лекция 19

Заключительная

В жизни любого из нас бывают моменты, когда хочется провалиться сквозь землю, сгореть дотла, рассыпаться прахом и развеяться по ветру. Увы, без диплома Школы Чародеев, Пифий и Травниц это практически невозможно.

Стоя перед Учителем, я страстно мечтала о дипломе. Выходя из кабинета, Лён подмигнул мне, но, даже зная, что конфликт, скорее всего, улажен, я не могла совладать с дрожью в коленках. Магистр смотрел куда-то в окно, лицо у него было задумчивое, отрешенное. Это насколько же Учитель должен быть зол, чтобы не выказывать своего гнева! В таком состоянии я его еще не видела и больше всего на свете не хотела видеть сейчас.

– Он забрал камень? – спокойно спросил Магистр.

За окном летали чайки. Они всегда появлялись с наступлением холодов, кружили вокруг Школы с жалобными криками, словно прощаясь с кем-то. Изобретательная людская молва величала их душами погибших магов. «Души» не гнушались объедками с помойки и вполне материально загаживали крыши.

– Да, – голос предательски дрогнул.

– Хорошо… Ну что ж, иди… Напишешь отчет по форме командировки, в пятницу разберем на Совете.

Я не могла поверить своим ушам! Учитель не подавал виду, что сердится, потому что несердился!

– А разве меня не отчислили? – вырвалось у меня.

– Что еще за ерунда? – Учитель грозно сдвинул брови. – Кто тебе сказал?

– Я сама слышала… ну, проходила мимо… случайно… – окончательно смутилась я. Учитель смотрел на меня, удивленно сдвинув брови.

– Глупая девчонка, что ты себе вообразила? Никто тебя не собирался отчислять. Да, шел разговор об отчислении трех адептов – неизбежный постсессионный отсев. Уж взялась подслушивать, так делай это с толком, глупышка. Иди, пиши отчет.

Я помялась вокруг стола, но Учитель демонстративно отгородился от меня одной из бумажек и сделал вид, что читает.

Меня с новой силой обуяла тоска по диплому. Теперь уже не ради уклонения от разговора с Учителем, а чтобы не дать уклониться ему.

Лён уехал этим же вечером.

Мы стояли во дворе, ежась от пронизывающего осеннего ветра, и не знали, что сказать друг другу. Я не хотела, чтобы он уезжал. Он не хотел уезжать. И мы оба понимали, что расставание неизбежно.

Огонек, каурый жеребчик, выделенный Школой взамен Вольта, похрапывал и беспокойно пританцовывал под вампиром.

– Приезжай в Догеву на практику, – еще немного помолчав, сказал Лён.

– Ты это серьезно? – недоверчиво спросила я. На практику адептов обычно отправляли по дальним селам, группами по два-три человека, где они отрабатывали навыки волшбы и писали диплом по результатам работы. Конечно, Догева была куда лучше каких-нибудь там Малых Треухов с ящурными коровами.

Он кивнул:

– Присылай документы. Подпишу.

Молчанию не дал возобновиться подоспевший Вал, радостно заоравший издалека:

– А, вот ты где, упырь! Я уж думал, что свалишь, не попрощавшись!

– Прощай, – в голосе Лёна звучала ирония.

Я тоже сомневалась, что троллем двигает бескорыстная сентиментальность.

– Э нет, не так быстро! Я вот чего хотел спросить – цыпа, а как ты узнала, что Манька увязалась за тобой и плутает по этим гхыровым катакомбам? Не позови ты ее в нужный момент – и все, хана нам!

О Маньке я в тот момент думала в последнюю очередь, но напустила на себя многозначительный вид. Тролль посмотрел на меня с явным уважением. Вампир лишь усмехнулся в аккуратно подклеенную бороду.

Я тоже хотела кое-кого кое о чем спросить.

– Лён, а о чем ты думал… ну, когда мы лежали под обломками и еще не знали, что спасены?

Вампир заметно смутился.

– Да так, глупости всякие, – промямлил он, уставившись на конскую гриву и теребя повод. – Даже вспоминать стыдно. А ты?

– Ух, я-то боялась, что одна я такая дура. Тоже, честно говоря, лезла в голову разная ерунда.

– А я, – вмешался Вал, – я думал, что позорнее такой идиотской смерти только быть похороненным рядом с вами двумя. Вы мне при жизни до того осточертели, что, кабы не кодекс наемников, плюнул бы на гонорар да свалил куда подальше. Но, поелику не плюнул, придется тебе раскошелиться, упырек. Сто монет, как уговаривались. Лучше волменскими золотниками, сойдут и ратомские «ельцы».

– Я тебе что, обменный пункт гномьего банка? – фыркнул вампир, роясь в карманах брюк. – Бери, что дают, и скажи спасибо. Не сильно ты перетрудился за эти три дня, наемник.

– Да лучше бы я три года в угольных копях вагонетки толкал! – начал было тролль и тут же захлопнул пасть, увидев драгоценный камень в руке Лёна. Ограненный алмаз размером чуть побольше горошины, но такой чистой воды, что любой ювелир, не задумываясь, отвалит за него в два раза больше, чем потребовал наемник.

– Последний, – грустно объявил вампир, катая камень по ладони. – Э, нет, не обольщайся, это не надбавка за риск. Это вам с Вольхой пополам.

– Ничего мне не надо! – возмутилась я. – Не оскорбляй друзей деньгами, расплатишься в свой час… более достойным образом.

– Что, и от долга откажешься?

– Не возьму ни под каким предлогом.

– Ты не поняла, – терпеливо сказал Лён. – Я не даю в долг. Я отдаю его.