Профессия: ведьма (Тетралогия) - Громыко Ольга Николаевна - Страница 65

– …и это не считая деревенского дурачка, затертого толпой, поломанных палаток, треснувшей стены и двух выкидышей на нервной почве! – слышно было, как градоправитель, закончив монолог, шуршит пергаментом, скатывая в трубку длинный перечень убытков, нанесенный городу по недосмотру магов.

– Палатки мы на складе купеческой гильдии под ваше поручительство брали, – робко подал голос секретарь.

– Хватит. И без вас тошно, – оборвал его Учитель. – Как только Вольха объявится, приведите ее ко мне. И как можно скорее приготовьте документы об отчислении!

В глазах у меня потемнело. Ах, мерзавцы! Нашли крайнюю! Поручили мне работу, с которой я заведомо не могла справиться и за которую сами они боялись взяться. И теперь, чтобы обелить себя перед лопоухим монархом, устроят образцово-показательное отчисление некомпетентной мерзавки. Виновная будет наказана по закону. Еще заставят плакать, унижаться, кланяться им в ножки, благодарить, что только отчислили, а могли бы и в темницу бросить!

Нет уж, не доставлю я им такого удовольствия.

Я на цыпочках отступила от двери и понеслась по коридору, как привидение – беззвучное, обиженное на людей, а тем паче на вампиров, пылающее жаждой мести… но абсолютно безвредное, и это злило меня больше всего. Кто боится бестелесного духа? Кого волнует судьба адептки-девятикурсницы?

Да никого.

Хвала богам, Велька удрала на гульбища – к двери была приколота записка «Встретимся у палатки с притираниями». Я шмыгнула в комнату, задвинула засов, подбежала к окну, на ощупь (уже совсем стемнело) захлопнула ставни, и лишь тогда решилась сотворить маленький пульсар.

В комнате посветлело, но у меня сразу же потемнело в глазах.

Лён безмятежно спал на моей кровати. Не просто там прикорнул или вздремнул – нет, вампир предавался глубокому, крепкому и заслуженному сну, а постель являла собой несомненные следы гульбищ и игрищ – простыня смята, одеяло подметает углом пол, одна подушка лежит на полу, вторая встала на дыбы. И посреди колоритного бедлама – живое воплощение потаенной девичьей мечты, золотоволосый мужчина в самом расцвете сил и возможностей, соблазнительно разметавшийся по кровати.

Но мне было не до соблазнов. Захлебнувшись глухим протяжным рыком, я схватила ведро с колодезной водой, свежей и холодной, и опрокинула его над головой вампира. Судя по реакции Повелителя, этот способ побудки был ему неизвестен. Вскочив, как ошпаренный, он выругался такими словами, что ведро выпало у меня из рук. Постель не просто отсырела. Достаточно сказать, что подушка всплыла. Лён не промок до нитки лишь по одной причине – он спал нагишом. Но подобные мелочи не могли смутить ни меня, ни его – у нас было что сказать друг другу.

– Ах, так ты в гости приехал, да? – с издевкой вопрошала я, наступая на вампира. – Из лука пострелять, на других посмотреть, себя показать?

Несмотря на явное физическое превосходство, Лён поспешил отгородиться от меня кроватью. Я стала неспешно обходить кровать, перебирая руками по ее спинке. Зловещую тишину нарушало мелодичное журчание воды, сочившейся сквозь пружинное днище.

– Может, поговорим? – робко предложил Лён.

– А ты надеешься, что я с тебя статую лепить буду? Или портрет поясной намалюю?

Вампир едва уловимо покраснел и запахнулся в крылья.

– Вольха, ты все не так поняла…

– Я вообще ничего не поняла.

– Ну, хорошо, – вздохнул он. – Сдаюсь. Слушай.

Дом Совещаний быстро заполнялся вампирами. Вдоль стен выстроились шеренги подданных – в большинстве своем мужчин, галантно пропустивших вперед пару-тройку политически активных женщин и одного ребенка, судорожно цеплявшегося за материнскую юбку. Старейшины заняли почетные стоячие места по правую руку Лёна, матерый волк растянулся у его ног.

Гонец почтительно склонился перед троном:

– Приветствую вас, Повелитель.

Самый изысканный этикет рано или поздно начинает раздражать правителя. Но истинный правитель не выкажет этого ни единым жестом.

– Приветствую тебя, Райден, – ровным голосом ответил Арр’акктур тор Ордвист Ш’эонэлл, последний из клана Виствольфтов. Небрежным жестом приказал гонцу встать, а сам сел, откинув плащ. Волк дернул рваным ухом и поднял на вампира желтые тоскливые глаза.

– Я нашел то, что Вы искали, Повелитель. Я видел его.

Повелитель не задавал дополнительных вопросов, но под его пристальным взглядом гонцу захотелось распластаться на земле и, поскуливая, униженно завилять хвостом.

Дождь шелестел по крыше, разбавляя тишину.

Да, тот. Заглянув в память гонца, Повелитель словно увидел его воочию. Тот самый. Тринадцатый камень, утерянный в суматохе прорыва человеческой армии в сердце Догевы. Безвестный воин, первым ворвавшийся в храм, успел выломать его из пасти мраморной статуи и кому-то передать, ибо сам обогатиться за счет трофейного камушка не успел – повис, хрипя, на трех остриях гворда. Тогда защитники храма выбили людей из ритуального зала. Ценой сотен жизней они сумели ненадолго сдержать захватчиков, но камень был утерян – казалось, навсегда.

– Хорошо, – наконец сказал Повелитель, и по Дому Совещаний пронесся облегченный вздох, почти сразу переросший в возбужденный гул голосов, – ты достоин награды, Райден.

– Служить Повелителю – лучшая награда, – четко следуя этикету, отрапортовал гонец.

Тот же этикет заставил Повелителя искривить губы в благосклонной улыбке. «Улыбка должна быть в меру легкой, но не презрительной и ни в коем случае не саркастической, она не должна обнажать клыки, но и поджимать губы тоже не следует», – учил покойный ныне Реншер. «Удалась гримаса» – мимоходом отметил Повелитель. Потом, позже, он зайдет к упрямому отцу Виольны и прикажет – нет, посоветует, выдать дочь за молодого, перспективного служаку по имени Райден тор Мельтрион. Этикет в чем-то прав: лучшая награда – служить тому, кто не забывает о наградах.

Синеглазый Старейшина откашлялся, встал и склонил голову перед Повелителем.

– Полагаю, вам следует принять приглашение на старминские стрельбища и выставить своего участника.

«Хорошая идея, – злорадно подумал Повелитель, – как это я сам не догадался?»

Но вслух сказал:

– Да, это самое разумное решение. Если есть возможность получить камень легально, мы должны ею воспользоваться.

– В таком случае, – продолжал Старейшина, не выходя из почтительного наклона, – не прикажете ли составить список лучших догевских лучников?

– В нем нет нужды.

Старейшины удивленно переглянулись. Список, составленный еще час назад и ждавший своего времени в широком рукаве Старейшины, выскользнул на пол и покатился к подножию трона. Повелитель живо наклонился, подобрал свиток и, не читая, вернул Старейшине.

– Вы хотите предложить свою кандидатуру? – сдвинул брови Старейшина.

– Вот именно.

Повелитель ослепительно улыбнулся. Этикет затрещал по швам.

– И на чьи же плечи вы решили возложить груз ответственности за наши судьбы?

– Полагаю, мои плечи его выдержат.

Повелитель ожидал этого удивленного ропота. Он даже не стал его унимать – просто сидел и ждал, пока не пройдет шок, вызванный его заявлением. Чужие мысли вились вокруг Лёна, как пчелы над потревоженным ульем.

«Это невозможно!»

«Мы не должны его отпускать, риск слишком велик».

«Почему именно он? Разве мало у нас хороших стрелков?»

«Мама, я хочу домой. У меня ножки устали».

«Неужели он мне не доверяет?»

«Мальчишка совсем рехнулся. Может, подпоить его валерианой?»

Повелитель отыскал глазами Келлу и послал ей ласковую улыбку. Травница возмущенно фыркнула и скрестила руки на груди.

«А вдруг с ним что-то случится? Не могу даже представить…»

«Возможно, нам удастся его переубедить».

– Не удастся, – покачал головой Повелитель, обращаясь к ближайшему Старейшине.

«Он все равно поступит по-своему».

«А как насчет охраны?»

– Она только помешает.

«Может, стоит сделать ее тайной? В первую очередь, от него…»