Запасной путь - Амельянович Андрей - Страница 15

– И долго потребуется ждать? – спросила Марина.

– Думаю, что часа четыре будет вполне достаточно. Я все это вам говорю только для того, чтобы вы осознали: другого варианта нет. Но и ничего страшного в этом нет. Осознали и доходчиво объяснили это всем остальным.

– То есть вы хотите, чтобы мы застряли в этом ужасном месте на несколько часов? – поразился губернатор. – Полковник Кудыкин, у вас самая настоящая крепость на колесах, полно солдат с автоматами, а вы боитесь каких-то уголовников?

– Эти уголовники, – спокойно ответил Кудыкин, – только что сделали по нашему составу два выстрела из гранатомета. По счастью, бронеколпак с орудием необитаем, а лаборатория имеет слишком солидную защиту. Но попади они в складской вагон, вы бы сейчас не говорили мне о моих ресурсах, а лежали бы где-нибудь в тамбуре. И медленно остывали.

– Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне? – вспылил губернатор. – Немедленно примите меры к возвращению поезда на базу! Я не собираюсь тут ждать! У меня здесь чиновник из министерства между прочим!

– Вот этого я и боялся, – скривившись, сказал Кудыкин. – Послушайте меня внимательно. На этом поезде командую я. И будет здесь только так, как я говорю. Поэтому прошу вас пройти в вагон охраны, объяснить ситуацию нашим гостям. А потом можете возвращаться. И Романа Андреевича с собой возьмите. Для вас я готов предоставить спальные места в штабном вагоне.

– Вы ответите за это свое самоуправство, – злобно сказал губернатор, бессильно сжимая кулаки.

– А что будет, если мы поедем дальше? – неожиданно спросил Костя, о существовании которого все давно уже забыли.

– Примерно через четыре-пять километров, – впервые подал голос Ломакин, – железнодорожные пути разрушены. У нас есть средства дистанционного контроля, с помощью которых можно оценивать целостность рельсовых ниток на расстоянии до десяти километров.

– Так давайте проверим целостность путей в другую сторону, – сказал Костя. – И если окажется, что дорога цела, – вернемся.

Несколько секунд все молчали, «переваривая» услышанное. Потом Ломакин сказал:

– Молодой человек прав. А я – старый кретин.

Кудыкин, казалось, смутился, а губернатор подошел и пожал Косте руку:

– Молодчина, оператор! Военные даже до такой элементарщины додуматься не смогли.

– Это не совсем элементарщина, – подал голос Ломакин. – Надо будет кое-что перенастроить, хотя это и займет не более получаса.

– Полчаса я готов подождать, – великодушно согласился губернатор.

– И это не исключает риска подрыва путей прямо под колесами состава, – вкрадчиво добавил Кудыкин.

– Знаете что! – «взорвался» губернатор. – Хватит нас пугать! Вызывайте свое подкрепление, но поедем, как только профессор разберется с аппаратурой!

– Вы забываете – здесь командую я, – сдержанно напомнил ему полковник.

– А это ненадолго, – хамовато ответил губернатор. – Как только мы пересечем Периметр, я тут же поставлю вопрос о вашей компетентности в роли руководителя экспедиции!

– Ваше право, но пока…

– Хватит болтать! Включайте свою рацию и зовите подмогу! Это давно уже надо было сделать, вместо того, чтобы лясы точить!

– В Зоне дальняя радиосвязь не действует, – спокойно сказал Кудыкин, но Косте показалось, что полковник сдерживается из последних сил, и он даже слегка испугался, что прямо здесь и сейчас губернатора могут арестовать, а то и стукнуть прилюдно в глаз. – Сигнал бедствия сейчас подадим.

Полковник открыл высокий металлический шкаф, в котором обнаружились ряды автоматов, закрепленных в вертикальном положении, и стопки снаряженных магазинов, и вытащил с верхней полки несколько сигнальных ракет.

– Товарищ майор, товарищ полковник, – в шуме и треске помех «ожила» рация. – Видимость падает, туман! Какие будут указания?

– Проклятье, – выругался Кудыкин. – Господа, возвращайтесь в вагон охраны. Поверьте: все будет сделано наилучшим образом и никому ничего не угрожает. Сейчас мы подадим условный сигнал и можно будет вообще никуда не двигаться.

Быстрым шагом Кудыкин двинулся в дальний конец вагона. Немного помедлив, Костя выключил камеру и поспешил следом. Перед выходом в тамбур, соединяющий штабной вагон с лабораторией, наверх уходила почти вертикальная металлическая лестница. Полковник ловко поднялся по ней и откинул в сторону потолочный люк. Костя полез следом и оказался на совсем небольшой обзорной площадке штабного вагона.

Поезд стоял посреди леса. Когда-то здесь справа и слева от железнодорожного полотна деревья были вырублены человеком, а теперь, судя по всему, какая-то другая сила не подпускала древесное воинство слишком близко к рельсам. Вокруг виднелись следы многочисленных пожаров, лежали тонкие деревца, разбитые в щепу и успевшие превратиться в странные длинные гнилушки, но молодая поросль продолжала в изобилии расти вдоль незримой границы аномального поля. Солнце над головой тонуло в белесой мути, а в той стороне, откуда поезд недавно пришел, неспешно плыли над самой землей неряшливые белые клочья тяжелого тумана.

На обзорной площадке, помимо Кудыкина, находилось двое солдат. К тому моменту, когда Костя, осмотревшись, включил камеру и начал съемку, полковник уже успел с ними о чем-то переговорить и взялся за ракеты. В абсолютной, какой-то первобытной тишине, три красные ракеты с гулким шипением, разбрызгивая искры, одна за другой ушли в мутное небо.

– Их должны увидеть возле Периметра? – спросил Костя, подходя к полковнику поближе.

– Должны, – мрачно сказал Кудыкин, и Костя пора-зился перемене в лице руководителя экспедиции.

– Что-то не так? – спросил он и поспешил добавить, видя настороженный взгляд Кудыкина: – Я ничего никому не скажу.

– Видишь, туман? А теперь посмотри, как становится темно. Это очень плохо, не может сейчас темнеть, если все в норме. Придется возвращаться, не ожидая подмоги. Надеюсь, губернатор будет доволен.

– Товарищ полковник, – тихо позвал Кудыкина один из солдат. – Послушайте. Какой-то странный звук из тумана идет. Словно бы поезд…

– Я ведь уже говорил про дурацкие сплетни эти, – с досадой сказал Кудыкин. – Как бабки на скамейке: призраки, кругом призраки!

– Слушайте!

Из тумана, с той стороны, откуда бронепоезд приехал менее получаса назад, отчетливо донесся металлический лязг и гул, словно где-то рядом действительно медленно двигался поезд.

– Что за черт? – озадаченно сказал Кудыкин, вглядываясь в стену тумана.

Костя направил в ту же сторону камеру и включил запись, надеясь записать странные звуки. Стало еще темнее. И в этих несвоевременных сумерках мерещилось что-то пока незримое, но угрожающее.

– Может, это уже помощь прислали? – неуверенно спросил Костя, явно ни к кому не обращаясь.

Словно в ответ из стены тумана медленно выплыл черный профиль орудийной башни, за которым просматривался контур большого тепловоза.

– Поезд-призрак! – ахнул один из солдат.

И столько было неподдельного ужаса в его словах, что Костя поневоле ощутил, как морозным холодом пробирается вдоль позвоночника колючий страх. Кудыкин тоже, казалось, оцепенел, но, к счастью, его растерянность длилась недолго.

– Все по местам, боевая тревога! – рявкнул он в рацию и повернулся к солдатам и Косте: – Быстро все вниз!

Но еще до того, как нырнуть в бронированное брюхо вагона, Костя успел заметить, как шевельнулось орудие на башне поезда-призрака.

11

– Слушай, Ерохин, – ефрейтор Хиженков поправил автомат, висящий на плече. – А если бронепоезд атакуют, что тогда?

Ерохин посмотрел на товарища и тяжко вздохнул.

– Бронепоезд? Атакуют?

– Ну, да…

– Объясни: каким придурком надо быть, чтобы «прыгать» на охраняемый состав? Мародеры на такое вряд ли пойдут – силенок не хватит. Сталкеры – тем более.

– Ну, а все-таки, – не унимался Хиженков. – Не зря же нас тут собрали, да еще и в таком количестве.

– Ясен пень, что не зря. Вон, сколько начальства понаехало: и пресса, и секретари, и замы. Вон того видишь? – Ерохин кивнул на человека в однотонном сером костюме, который напряженно всматривался вдаль, стоя у заградительных перил смотровой площадки. – Большая шишка. Цельный зам кого-то там еще более крутого. Так боится, что даже телохранителей с собой притащил. Придурок.