Жемчужина гарема - Мейсон Конни - Страница 11

Задержка в пути нимало не беспокоила Кристу. Каждый день она с нетерпением ждала ночи, когда Марк тайно приходил к ней в каюту, и они предавались любви. Теперь она понимала, как сильна ее любовь к Марку, и сердцем ощущала, что он тоже любит ее. Он решительно игнорировал леди Уиллоу и, несмотря на все ухищрения рыжеволосой красавицы, ни разу не остался с ней наедине, предпочитая, к великой радости Кристы, ее общество.

Однажды ночью, когда они отдыхали, лежа в объятиях друг друга, Криста стала размышлять вслух о том, что ждет их в будущем.

— Марк, завтра румпель будет в исправности, и мы снова тронемся в путь. Через день-другой корабль прибудет в Африку. Я уверена, что мои родные тебя полюбят. Скажи, мы поженимся в Тунисе?

Лицо Марка выразило крайнее изумление.

— Криста, я думал, ты поняла.

— Поняла что?

— Любовь моя, ведь ничего не изменилось, кроме того, что мы дали волю своим чувствам. Мы не можем пожениться. Сейчас не можем. А может быть, не сможем никогда. Я человек, которого преследуют, мне запрещен въезд в мою страну, и за мою голову назначена награда. Опасность подстерегает меня повсюду, где бы я ни был, и пока она не исчезнет, мы не можем быть вместе. Твоя жизнь слишком дорога мне, чтобы я стал ею рисковать. Пока все трудности не будут преодолены, пока я не буду уверен в будущем, я не смогу думать ни о чем, кроме мести. Я должен свергнуть Абдуллу и отомстить за мать.

— Ты хочешь, чтобы я вернулась домой и вышла замуж за Брайана?

— Боже, конечно, нет! Я просто хочу, чтобы ты жила с родными, в безопасности. Надеюсь, ты сможешь держать Брайана на расстоянии, пока я не приеду за тобой.

— А что будет, когда ты приедешь за мной? Если тебе повезет и ты вернешь себе право на престол? Какое место я займу в твоей жизни? — допытывалась она.

— Не задавай мне эти вопросы сейчас, Криста. Когда придет время, мы разрешим их.

— А я-то думала, что ты переменился! — с горечью воскликнула Криста. — Я думала, что тебе есть дело и до меня. Неужели месть значит для тебя больше, чем любовь?

— Криста, не надо. Не вынуждай меня давать обещания, которые я не смогу выполнить. Пусть наша любовь говорит сама за себя. Будь терпелива и жди меня.

— Марк, мне этого недостаточно. — Кристу никак не удовлетворял его ответ. — Если бы ты на самом деле любил меня, ты подавил бы в себе эту не разумную жажду мести.

— Неужели ты забыла, что Абдулла казнил мою невинную мать и убил бы моего младшего брата, если бы тому не удалось спастись бегством? Ради Аллаха, оставь мне право сохранить гордость. Я отдал тебе сердце — неужели ты требуешь еще и мою душу?

— Я не требую ничего, кроме того, что ты сам пожелаешь мне дать, — печально проговорила Криста.

— Тогда ты понимаешь, почему мы должны расстаться на некоторое время?

— Нет, не понимаю, — упрямо возразила она. — Либо ты любишь меня и хочешь, чтобы мы были вместе, либо нет.

— Все это совсем не так просто, — с закипающим раздражением ответил Марк. Как и его предки, он не был приучен отчитываться перед кем-либо и считал, что никто не вправе этого от него требовать.

— Я не стану продолжать этот разговор до тех пор, пока ты не придешь в чувство, — холодно бросила Криста. Почему ему кажется странным, что она не хочет, чтобы он сам совал голову в петлю в своей безумной жажде мести?

Перед глазами Марка поплыли красные пятна, признак подступавшей ярости, он бросал ей в лицо необдуманные слова, которые ранили как пули:

— Я думаю, мои соотечественники правы, считая, что женщина пригодна лишь для одной-единственной цели. Их надо держать взаперти и получать от них удовольствие. Предоставь им чуть больше свободы, и они только усложнят тебе жизнь.

— Ты просто самодовольный глупец! — взорвалась Криста. Она поднялась на колени, забыв о своей наготе. — Как ты смеешь сравнивать меня с этими бедными созданиями, вынужденными вести жалкое существование в тени своего господина, женщинами, которые привыкли служить для развлечения мужчин вроде тебя!

Изумрудные глаза Марка загорелись дьявольским восторгом, когда взбешенная Криста предстала перед ним в своей ослепительной наготе.

— Все женщины одинаковы, — намеренно оскорбительным тоном продолжал он. — И все они в восторге от того, что я проделываю с ними.

— Ты отвратителен! Оставь меня!

Его губы изогнулись в кривой усмешке, и Криста спрыгнула с постели, повернулась к нему спиной. Марк подумал о том, что ее ягодицы просто великолепны, и тут же сообщил ей об этом. Потом она почувствовала руки, обхватившие ее бедра, и едва не задохнулась от возмущения.

Криста рванулась прочь и, повернувшись, уставилась на него огромными голубыми глазами, в которых сверкала ярость. По его лицу разлилась хищная улыбка, и, к своему удивлению, Криста почувствовала, что ее тянет к этому самодовольному наглецу. На его загорелом лице лежала печать благородства, которое дает только высокое происхождение, от него веяло примитивной и дикой мужественностью, глубоко затрагивавшей ее естество.

— Я собираюсь снова обладать тобой, моя прекрасная сирена. — Его глаза излучали искушение, непосильное для смертной женщины, а глубокий голос был таким манящим, что в ее напряженном теле вибрировал каждый нерв. Он явно собирался выполнить то, о чем заявил, и желание или нежелание Кристы не имело никакого значения.

Его тонкая бровь вопросительно изогнулась и застыла, а Криста никак не могла оторвать взгляда от его мускулистого тела. Он стоял как статуя — положив руки на узкие бедра, широко расставив сильные ноги, напряженная мужская плоть гордо и угрожающе вздымалась из треугольника черных волос.

— Мне наскучила твоя любовь, — вызывающе бросила Криста.

Марк запрокинул голову, и каюта наполнилась его громовым хохотом. Хотя он делал вид, что замечание Кристы его просто позабавило, она заметила искры гнева, вспыхнувшие в изумрудных глазах.

Она отступала, пока не коснулась спиной стены каюты, а Марк приближался к ней с дьявольской усмешкой.

— Сейчас мы посмотрим, правду ли ты говоришь, — хрипло проговорил он, и в то же мгновение его железные пальцы сомкнулись на ее запястьях.

Она собиралась что-то сказать, но промолчала, решив, что это будет лучшим ответом из всех возможных. Но Марк не позволил ей остаться безучастной, его ласки вынуждали ее тело отвечать на них, хотя ее разум беззвучно кричал «Нет!». Он снова улыбнулся, с утонченной жестокостью наслаждаясь ее смятением.

— Ты хочешь меня. — Он не спрашивал ее, он утверждал.

— Нет!

— Прекрасная сирена, сейчас я унесу тебя в рай.

С этими словами он швырнул ее на койку и осыпал столь жгучими ласками, что она почувствовала: яростный протест, бушевавший в душе, помимо ее воли гаснет, растворяется в совсем ином чувстве. Собрав остатки воли, Криста воскликнула:

— Я не хочу тебя! — С таким же успехом она могла бы обращаться к ветру, летящему над морем.

Этот человек был чародеем, посланным ей судьбой с единственной целью — мучить ее. Его рот жадно припал к розовому соску, а пальцы нетерпеливо перебирали светлые завитки волос, отыскивая чувствительную точку. Криста чувствовала, как ее тело подчиняется его ласкам, предает ее, и, когда Марк раздвинул губами ее губы и его язык стал жадно впитывать сладостную влагу ее рта, она сжала зубы, в тот же миг ощутив вкус крови.

Он вскрикнул от боли, на его лице появилось выражение ярости. Криста почувствовала, как что-то твердое вонзается в мягкую плоть между ее бедрами, грубо прорываясь в самую глубину ее лона. Она изо всех сил извивалась, придавленная тяжестью его тела, но безжалостное орудие с размаху вошло в нее по самую рукоять.

И в то же мгновение ярость Марка утихла, осталось лишь необузданное животное желание. Ужасное чувство отчаяния, поражения охватило ее, и, хотя она еще пыталась сопротивляться, битва была проиграна. Он заполнил ее полностью, ей казалось, что каждое его движение разрывает ее тело изнутри, но вскоре боль сменилась наслаждением, от желания сопротивляться этому грубому вторжению не осталось и следа, ее тело выгибалось, полностью подчинившись магической силе этого человека. И только ощутив последние содрогания ее утоленной плоти, Марк позволил своей страсти излиться в могучем взрыве.